Александр Дюма - Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2
— Да. Зачем вы увозите принцессу?
— Гм… я замечаю, что я люблю ее.
Де Гиш слегка побледнел, однако изо всех сил старался сохранить веселый вид.
— Если вы любите принцессу, ваше высочество, — вздохнул он, — то вам достаточно одной любви и друзья не нужны.
— Недурно, недурно! — прошептал Маникан.
— Опять тебя охватывает страх перед принцессой, — заметил принц.
— Я уже поплатился, ваше высочество; ведь она была виновницей моего изгнания.
— Боже мой! У тебя отвратительный характер, де Гиш. Как ты злопамятен, мой друг.
— Хотел бы я видеть вас на моем месте, монсеньор.
— Положительно, из-за этого ты так плохо танцевал вчера: ты хотел отомстить принцессе, заставляя ее делать неправильные фигуры; ах, де Гиш, это мелко, я расскажу принцессе!
— Ваше высочество можете говорить ей все, что угодно. Принцесса не возненавидит меня сильнее, чем она ненавидит теперь.
— Та-та-та, ты преувеличиваешь, и все это из-за каких-то двух недель пребывания в деревне, на которые она обрекла тебя.
— Ваше высочество, две недели есть две недели, но когда томишься от скуки, то две недели — вечность.
— Значит, ты не простишь ей этого?
— Никогда.
— Полно, полно, де Гиш, будь добрее, я помирю тебя с ней; бывая у нее чаще, ты увидишь, что она совсем не зла и очень умна.
— Ваше высочество…
— Ты увидишь, что она умеет принимать, как принцесса, и смеяться, как горожанка; ты увидишь, что когда она захочет, то часы протекают как минуты. Де Гиш, друг мой, тебе нужно изменить мнение о моей жене.
«Положительно, — думал Маникан, — вот муж, которому имя его жены принесет несчастье, и покойный царь Кандавл[45] был сущим тигром по сравнению с его высочеством».
— Итак, — заключил принц, — надо тебе узнать ее получше. Только мне придется показать тебе дорогу. Принцесса не похожа на других, и поэтому не всякий находит доступ к ее сердцу.
— Ваше высочество…
— Не упрямься, де Гиш, иначе мы поссоримся, — сказал принц.
— Если он этого хочет, — шепнул Маникан на ухо де Гишу, — доставь ему удовольствие.
— Ваше высочество, — поклонился граф, — я повинуюсь.
— Для начала мы сделаем вот что, — продолжал принц, — сегодня у принцессы карты; ты пообедаешь со мной, и я тебя приведу к ней.
— Ваше высочество, — запротестовал де Гиш, — позвольте мне отказаться.
— Опять! Да ведь это бунт!
— Вчера принцесса слишком дурно приняла меня при всех.
— Вот как! — засмеялся принц.
— Так дурно, что даже не ответила мне, когда я заговорил с ней; может быть, хорошо не иметь самолюбия, но чересчур мало — это чересчур мало, как говорится.
— Граф, после обеда ты переоденешься и зайдешь ко мне, я буду тебя ждать.
— Раз ваше высочество приказываете…
— Приказываю.
«Он не отстанет, — подумал Маникан, — такие вещи всегда особенно крепко сидят в голове мужей. Ах, почему Мольер не слышал этого мужа? Он изобразил бы его в стихах».
Разговаривая подобным образом, принц и его двор возвратились в замок.
— Кстати, — вспомнил де Гиш на пороге, — у меня есть поручение к вашему высочеству.
— Передай твое поручение.
— Господин де Бражелон уехал в Лондон по приказу короля и просил меня засвидетельствовать почтение вашему высочеству.
— Отлично, счастливого пути виконту, я его очень люблю. Ступай же одеваться, де Гиш, и возвращайся к нам. А если ты не вернешься…
— Что тогда произойдет, ваше высочество?
— Произойдет то, что я велю посадить тебя в Бастилию.
— Положительно, — сказал со смехом де Гиш, — его высочество принц полная противоположность ее высочеству принцессе. Принцесса ссылает меня в изгнание, потому что недолюбливает меня, принц сажает в тюрьму, потому что слишком любит меня. Благодарю, принц! Благодарю, принцесса!
— Полно, полно, — остановил его принц, — ты прекрасный друг и отлично знаешь, что я не могу обойтись без тебя. Возвращайся скорее.
— Хорошо, но мне, в свою очередь, хочется пококетничать, ваше высочество.
— Да что ты!
— Я возвращусь к вашему высочеству только при одном условии.
— Каком?
— Я должен сделать одолжение одному другу моего друга.
— Кому?
— Маликорну.
— Противное имя!
— Он с честью носит его, ваше высочество.
— Допустим. Так что же?
— Я должен доставить господину Маликорну место у вашего высочества.
— Какое же место?
— Какое-нибудь; ну, наблюдение над чем-нибудь.
— Отлично, это можно будет устроить. Вчера я рассчитал смотрителя дворцовых покоев.
— Пусть будет смотрителем дворцовых покоев, ваше высочество. А что ему придется делать?
— Ничего, только смотреть и докладывать.
— Внутренняя полиция?
— Именно.
— О, это как нельзя лучше подходит Маликорну, — вставил Маникан.
— Вы знаете того, о ком идет речь, господин Маникан? — обратился к нему принц.
— Очень близко, ваше высочество. Это мой друг.
— А ваше мнение?
— Мое мнение, что у вашего высочества никогда не будет такого прекрасного смотрителя дворцовых покоев.
— А сколько дает эта должность? — спросил граф у принца.
— Не знаю, только мне всегда говорили, что, когда ее занимает подходящий человек, ей цены нет.
— А что вы называете, принц, подходящим человеком?
— Само собой разумеется, человека умного.
— В таком случае я думаю, что монсеньор будет доволен, потому что Маликорн умен, как дьявол.
— О, тогда это место обойдется мне дорого! — со смехом сказал принц. — Ты мне подносишь настоящий подарок, граф.
— Я так думаю, ваше высочество.
— Хорошо. Скажи твоему господину Меликорну…
— Маликорну, ваше высочество.
— Я никогда не привыкну к этому имени.
— Ведь вы же произносите правильно Маникан, ваше высочество.
— Что ж, может быть, со временем научусь говорить Маникорн. Привычка мне поможет.
— Говорите, говорите, ваше высочество, ручаюсь вам, что ваш инспектор дворцовых покоев не обидится. У него превосходный характер.
— В таком случае, дорогой де Гиш, сообщите ему, что он назначен… Нет, погодите…
— Что угодно вашему высочеству?
— Я хочу сначала на него посмотреть. Если он так же безобразен, как его фамилия, я беру свое слово назад.
— Ваше высочество знаете его.
— Я?
— Конечно. Ваше высочество уже видели его в королевском дворце; доказательством может служить то, что я сам представил его вашему высочеству.
