Валерио Манфреди - Спартанец
— Мама, — промолвил он, — я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты знаешь об Антинее, даже если то, что ты скажешь, и причинит мне боль. Я знаю, как нужно действовать, когда придет время.
— Все, что я знаю об Антинее, рассказал мне Карас. Она живет с отцом Пелиасом в Мессении на расстоянии трехдневного путешествия от наших мест. Пелиас стар и слаб, Антинея — его единственная опора. Их хозяин Крафиппос умер три года тому назад, его сын погиб в бою во время войны в Азии. Доход от его хозяйства теперь поступает в город, но вызвать их обратно и приписать в услужение другой семье здесь невозможно. Также могу сказать тебе еще и то, — так как ты хочешь это знать, — что Антинея никогда не забывала тебя и не вступила в союз с другим мужчиной. Любовь к отцу также удерживала ее от этого шага. Если бы она вышла замуж, ей бы пришлось покинуть старика Пелиаса, оставив всю работу в поле и в доме на него одного, с чем он ни за что не сможет справиться. Если бы это произошло, конечно, его бы освободили от всех обязанностей, и он бы умер в полной нищете.
— А Карас, мама, расскажи мне о нем. Где он теперь, когда ты видела его в последний раз?
— Все эти годы Карас был моей единственной поддержкой и опорой, хотя временами он и исчезал на целые месяцы. Но это не представляло для меня никаких дополнительных трудностей, люди гор всегда помнили Критолаоса, и я никогда ни в чем не нуждалась. К сожалению, я ничего не слышала от Караса за последние три месяца и даже немного больше. Никто не знает, куда он делся. Я расспрашивала пастухов и крестьян, приходивших с равнин, но никто ничего не мог мне сказать. Сначала я не беспокоилась, потому что и раньше он уходил из своей лачуги там, на верхнем ручье, но время идет, и я начинаю волноваться; когда он исчезал так надолго, он всегда сообщал мне.
— А он знал, что я вернулся? — спросил Клейдемос, внезапно забеспокоившись.
— Он определенно знал. Именно он и рассказал мне об этом. Он сказал, что я скоро обниму тебя; он сказал, что перевернет весь город с ног на голову, чтобы найти тебя!
— Я в этом уверен! — воскликнул Клейдемос, неожиданно улыбаясь вопреки себе. — Но, если правда, что он искал меня, то это никак не объясняет его исчезновение. Мама, в моей голове рой мыслей; мне нужно время, чтобы разобраться в них. С тех пор, как я был еще мальчишкой, я всегда чувствовал, что меня окружают загадочные и таинственные события и происшествия. Начиная с той ночи, когда Критолаос взял меня с собой в лес… Ты знаешь об этом, разве нет, мама? — Женщина кивнула, опустив глаза. — Довольно странно… Критолаос никогда не разговаривал со мной открыто; он никогда точно не говорил мне, что он хочет от меня, что я должен сделать. А когда он умер, появился Карас. Он стал моим учителем, каким раньше был Критолаос. Не один раз он показывал мне путь, но никогда не говорил, куда ведет эта дорога; куда точно должен я направиться.
Могу сказать тебе, мама, что не знаю, кто он в действительности. Но я знаю точно, что Критолаос перед смертью разговаривал с ним, он знает тайну проклятого меча, он знает, где находится оружие царя Аристодема. Пришло время, когда я должен определить свою судьбу: Карас вернется, и тогда я буду знать. На все вопросы, которые я задавал себе в течение многих лет, пытаясь вспомнить взгляды, слова, жесты… я должен получить ответ. А ты мама? Ты тоже что-нибудь скрываешь от меня?
— О нет, сын мой, я всегда рассказывала тебе все, даже сейчас я рассказала тебе все, что знала. У нашего народа принято, что все решают мужчины, и никогда — женщины; они заботятся обо всем, что включает в себя общее благополучие дома. Но я уверена, что однажды Карас вернется, и в тот день все мы узнаем, что мы должны сделать.
— Мама, — сказал Клейдемос, — я покинул горы десять лет тому назад, чтобы найти свой путь, но судьба, к сожалению, не позволила мне преуспеть в моем поиске. Хотя я и узнал многое другое. Многое. Что было неизвестно мне, сейчас ясно и понятно: те, кто бросили меня еще малышом, любили меня, хотя законы города никогда не позволяли им проявлять свою любовь. Мой брат, Бритос, в душе был искренний и щедрый человек, он тоже любил меня. Я встретил Павсания, одного из самых замечательных людей Эллады, я узнал, в чем заключалась его мечта: я думал, что он сделает возможным, чтобы я спас свою спартанскую кровь, освобождая из долгого рабства народ Критолаоса.
Сейчас я в растерянности, потому что я остался один. Я не знаю, кому я могу доверять среди равных Спарты, я не уверен также, что могу доверять илотам, окружающим меня. Мне рассказали, что некоторых из них принудили или убедили шпионить за мной в пользу эфоров и старейшин. Мама, сейчас, когда ты здесь, скажи мне, кто среди народа гор против меня, а кто со мной.
— Трудно и сложно ответить на те вопросы, которые ты задал мне, мой сын, — ответила женщина, — возможно, потому что есть и такие, кто любят Талоса-волка, но ненавидят Клейдемоса-дракона.
Клейдемос встал и пристально посмотрел на нее неподвижным взглядом.
— Я то, что я есть, мать! Боги дали мне два рождения, двух матерей и два имени. Они сделали меня сыном двух заклятых врагов, я не буду больше ни рыдать, ни склонять свою голову. — Его глаза засверкали, хотя он и помрачнел, голос был твердый и решительный. — Боги должны указать мне мой путь! Что же касается людей, то те, кто знают меня, понимают, что я не способен на двуличие и предательство. Они знают, что я страдал, как собака, и не боюсь смерти.
Мне только нужно знать, если бы только ты могла сказать мне это, кого я должен остерегаться и с кем можно говорить, не опасаясь предательства. В этом доме у меня есть слуга, его зовут Алес…
— Я хорошо его знаю, можешь полностью доверять ему, без опасений. Именно он предупредил нас, чтобы мы были настороже, когда криптии нанесли нам визит той ужасной ночью. Карасу никогда бы не удалось принести Бритосу доспехи его отца без помощи Алеса. Он один из старейшин нашего народа, и люди прислушиваются к его словам.
— Он рассказал мне, как верно служил моему отцу Аристарху, что он был преданно и искренне привязан к моей спартанской семье.
— Можешь поверить ему. Он мудрый человек, он любит храбрость и правду везде, где бы они ни встречались. Возможно, он сможет понять тебя лучше кого-либо, потому что он знал и Критолаоса, и Аристарха.
— А как же ты, мама? Ты можешь понять меня?
— Боги пожелали, чтобы у меня не было своих детей, — ответила она, поднимая седую голову, — но, мой сын — ты… ты — мой сын…
Ее серые глаза наполнились слезами.
Короткий зимний день подходил концу, тень горы опустилась на дом Клеоменидов, как гигантская лапа. Она протянулась по равнине, над домами, над ледяными водами Еврота. Она невидимкой прокралась между домами Спарты, пока не поглотила акрополь и гордые стены Дома Бронзы.
