Александр Золотько - 1941: Время кровавых псов
«Да, – сказал комиссар, – но с другой стороны, это ничего и не значит. В то время было очень много вакансий».
Егоров также пропал без вести. Успел отправить на станции практически все спецбоеприпасы, должен был прибыть с двумя последними машинами, его ждали, но он не появился. Заместитель начальника склада, военинженер второго ранга Мовсесян был вынужден отдать приказ об отправлении эшелона, что было признано специальной комиссией оправданным в тех условиях. Снаряды «МХ-13» для реактивных минометов, снаряженные люизитом, пропали бесследно.
Немцы, судя по всему, их не обнаружили. Комиссия предположила, что спецбоеприпасы были спрятаны в лесу или затоплены в болоте.
– И никого не смутило, – сказал Евграф Павлович, – что сгинувшие установки и пропавшие боеприпасы очень подходили друг к другу.
– А как это должно было прийти кому-то в голову? Вот в том, параллельном времени, – комиссар посмотрел на Севку. – Там, после обстрела люизитом, наверняка обратили внимание на такое совпадение и особо на то, что Сличенко и Егоров были лично знакомы. А тут сколько народу погибло и пропало без вести, что…
Севка сидел на диване и думал.
Что-то копошилось у него в мозгу, царапало, но никак не могло вылезти наружу. Было во всем этом что-то неправильное. Нарочитое.
– Не молчите, Всеволод, – сказал неожиданно комиссар, и Севка вздрогнул. – Вам пришло что-то в голову, я же вижу…
– Ну… Не знаю… Я глянул на документы капитана… В июне попал в окружение. Вышел через две недели с легким ранением и после недолгого лечения назначен командиром батареи. Новой, секретной батареи. Пока осваивал оружие и готовил красноармейцев, прошла еще неделя. То есть наступила почти середина июля. Так ведь?
– Так, – согласился комиссар, бросив взгляд на бумаги. – Попал в распоряжение командования Западного фронта двадцать восьмого июля. И что вам здесь не нравится?
– Откуда он знал, что там находится склад с химическим оружием. И не просто с оружием, а со снарядами к его установкам? – Севка посмотрел на комиссара и перевел взгляд на Евграфа Павловича. – Я так понимаю, что и установки, и снаряды совершенно секретны и никто не станет просто так болтать о них. Я вот совершенно не знал, что у Красной армии вообще было химическое оружие…
– Ты вообще мало что знал, – бросил стоявший в дверях Никита.
– А ты знал? – спросил у него Севка. – О «катюшах» знал?
И, увидев недоумение на лице Никиты, торопливо добавил:
– Слышал о реактивных минометах?
Никита не ответил.
– О химических снарядах к ним я даже спрашивать не буду. – Севка снова повернулся к комиссару: – Получается, что этот Сличенко имел информацию, которой иметь не мог?
– Ему могли сообщить о складе перед самым выездом на фронт. На всякий случай, – сказал комиссар не слишком уверенно. – В конце концов, всегда оставалась возможность того, что химическое оружие придется применять. Ситуация в районе Смоленска была очень и очень напряженной… Вполне могли.
– И что, в бумагах этого не отметили? – удивился Севка.
– Такие вещи в бумагах не отмечают, – невесело улыбнулся Евгений Афанасьевич. – Знали бы вы, сколько устных приказов пришлось выполнять, например мне… И Евграфу Павловичу. Скорее всего, ему сообщили приказ, передали карту того района, указали и место залпа… Тот островок в болоте – его ведь тоже нужно было найти.
– В целом операция разработана забавно, – сказал Евграф Павлович. – С фантазией. Не учли только личность человека, которому эта операция была доверена. На чем-то он сломался. Может, на гибели семьи… Я бы ему такого не доверил. Ни в коем случае. Как бы я ни оценивал умственных способностей нынешнего руководства, но поверить в то, что они на самом деле собирались применять химическое оружие, – не поверю. Скорее, капитан вскрыл пакет, врученный ему на всякий случай. И так сложилось. А нам придется теперь его как-то останавливать… Мне, кстати, пришла в голову интересная мысль. Сколько, говорите, лет этому военинженеру, начальнику склада?
– Сорок четыре.
– Старые царские времена он застал уже в довольно вменяемом возрасте, – задумчиво произнес Евграф Павлович. – В революцию было двадцать лет… а капитан – вполне нормальный продукт советских времен и Красной армии. А что в Красной армии умели внушать лучше всего?
– Это плохая идея, – подумав, сказал комиссар. – Совершенно дурацкая.
– Совершенно, – кивнул Евграф Павлович, довольно потирая руки. – Но ведь нам и нужно только привлечь внимание всего на пару-тройку минут. Ведь так?
– Так, – вздохнул комиссар. – И еще нам нужно решить, кого с собой брать.
– У тебя разве нет сейчас группы? Из тех, одноразовых?
– Двадцатого забрасываем десять человек. Но ведь им придется как-то объяснять, что происходит… Бросок туда, как бы он ни выглядел, еще можно как-то объяснить секретной военной разработкой. А вот оттуда… что они расскажут, когда вернутся?
– Если вернутся, – неприятно жестким тоном произнес Евграф Павлович. – Если… И ты это прекрасно понимаешь, Евгений.
Севка вначале не сообразил, что он имел в виду, потом посмотрел на выражение лица старика и на выражение лица комиссара, обернулся к Никите, глянул на Костю и понял.
Даже «если» здесь было неуместным.
Глава 8
Очень странно было смотреть на людей и понимать, что они уже мертвы. Нет, Севка уже давно знал, что окружающие его сейчас к моменту его рождения или умрут, или станут глубокими стариками. С этим он уже свыкся. А вот то, что десяток молодых ребят, его ровесников, которые сосредоточенно слушали инструктаж, на самом деле уже и не живут вовсе, а так, доживают, – напрягало. И что в любом случае, даже если операция пройдет успешно, эти парни останутся в болоте или в лесу, зарытые в землю или брошенные просто так, под открытым небом, – тоже напрягало.
Наверное, их хоронить не будут. Это ж придется потратить столько времени, чтобы вырыть ямы, а потом забросать тела землей. Вряд ли Евгений Афанасьевич станет марать руки лопатой. И генерал не станет утруждать себя. Остаются для благого дела Никита, Костя и Севка, но им могут просто не разрешить.
Если не соврал Орлов, то им всем идти к точке выхода, к воронке, ведущей обратно в октябрь сорок первого, почти сорок километров. По немецким тылам. Так что времени на сантименты не будет.
– Вам все понятно, товарищ Залесский? – строгим тоном спросил комиссар.
– Да-да, Евгений Афанасьевич, – кивнул Севка. – Вы сказали, что после операции мы все двигаемся к базе отряда особого назначения в пяти километрах севернее. Оттуда нас перебросят на основную базу.
– Вот именно. – Комиссар взял указку и подошел к карте, приколотой кнопками прямо к стене. – Место базирования отряда прошу запомнить, но нигде не отмечать.
