Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом - Сергей Кремлёв
Так написал немец о русских людях времён Ивана Грозного… Но сами эти люди были наследниками Владимира Мономаха, укреплявшего Русь; Евпатия Коловрата, одним из первых павшего в борьбе с Батыем; Александра Невского, спасавшего Отечество в тяжкую годину; Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича Донских, Пересвета и Осляби – героев поля Куликова… А герои эпохи Ивана Грозного были предшественниками и предками героев эпохи Петра Великого, героев Азова, Нарвы, Лесной, Полтавы…
И это – не пропаганда, не публицистика.
Это – исторический факт!
Что же до Петра, то и он был прямым преемником и продолжателем государственного дела Ивана Грозного – русского дела. Уже в пору зрелости, в порыве хотя и горькой, но в то же время – и гордой, откровенности Пётр в беседе с двумя крупными своими сподвижниками Брюсом и Остерманом высказал явно наболевшее… И эти слова Петра привёл в одной из своих новелл (121-й) другой его соратник – Андрей Константинович Нартов, в токарной которого и случилась беседа. Нартов в своих «Достопамятных повествованиях и речах Петра Великого» пишет, что Пётр тогда с жаром воскликнул:
«Говорят чужестранцы, что я повелеваю рабами, как невольниками. Я повелеваю подданными, повинующимися моим указам. Сии указы содержат в себе добро, а не вред государству. Англинская вольность здесь не у места, как к стене горох. Надлежит знать народ, как оным управлять. Усматривающий вред и придумывающий добро говорить может прямо мне без боязни. Свидетели тому – вы. Полезное слушать рад я и от последнего подданного, руки, ноги и язык не скованы. Доступ ко мне свободен – лишь бы не отягчали меня только бездельством и не отнимали бы времени напрасно, которого всякий час мне дорог. Недоброхоты и злодеи мои и отечеству не могут быть довольны, узда им – закон. Тот свободен, кто не творит зла и послушен добру. Не сугублю рабства чрез то, когда желаю добра, ошурство (озорство. – С.К.) упрямых исправляю, дубовые сердца хочу видеть мягкими… Когда переодеваю подданных в иное платье, завожу в войсках и в гражданстве порядок и приучаю к людскости, – не жестокосердствую! Не тиранствую, когда правосудие обвиняет злодея на смерть…»
Эти же мысли встречаются и в свидетельствах иностранных дипломатов – похоже, Пётр раз за разом оттачивал свою самооценку до точности формулы. Так, слова, приводимые в новелле Нартова, встречаются и в несколько иной редакции:
«…Говорят, что я повелеваю рабами. Это неправда: не знают всех обстоятельств… Недоброхоты мои и отечеству, конечно, мной недовольны. Невежество и упрямство всегда ополчались на меня с той поры, как задумал я ввести полезные перемены и исправить грубые нравы. Вот кто настоящие тираны, а не я. Я не усугубляю рабства, обуздывая озорство упрямых, смягчая дубовые сердца… Не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в войске и в гражданстве и приучая к людскости… Пускай злость клевещет: совесть моя чиста. Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер…»
В словах Петра усматривается перекличка с мыслями Ивана Грозного, высказанными в письмах последнего к Курбскому, которые Пётр наверняка читал. Собственно, Пётр и прямо проводил аналогию между собой и царём Иваном, и тому есть достоверные свидетельства. Камер-юнкер Фридрих Вильгельм фон Берхгольц приехал в Россию в 1721 году в свите Карла Фридриха, герцога Голштинского. Герцог – будущий отец Петра III, сватался к дочери Петра Анне. Прожив в России с герцогом четыре года, Берхгольц пунктуально вёл дневник, где есть и следующая показательная запись.
Желая угодить будущему тестю, герцог во время торжеств в Москве по поводу Ништадтского мира с Швецией украсил свою резиденцию в Немецкой слободе триумфальной аркой. С правой стороны она была украшена изображением Ивана Васильевича Грозного в старинной короне, «положившего основание, – как писал Берхгольц, – нынешнему величию России, с надписью «Incepit» (начал)», а с левой стороны «в такую же величину и в новой императорской короне изображён был теперешний император, возведший Россию на верх славы с надписью «Perfecit» (усовершенствовал)».
И уже другой придворный герцога, граф Брюммер (будущий воспитатель Петра III), рассказывал обрусевшему немцу Якову Штелину (1709–1785), известному деятелю русской культуры XVIII века, автору «Подлинных анекдотов о Петре Великом», о реакции Петра на выдумку будущего зятя. Пётр, «ездя в тот вечер по городу и осматривая разные изображения на иллюминациях», приехал и к герцогу и стал рассматривать «весьма пристально помянутое изображение». Герцог выскочил на улицу, благодаря императора за визит, и стал извиняться, что «за краткостью времени и по недостатку живописцев не смог сделать иллюминации лучше и достойнее его величества». Однако Пётр поцеловал герцога и заявил, указав на царя Ивана:
«Эта выдумка и это изображение самые лучшие из всех… Ваша светлость представили тут мои собственные мысли. Этот государь – мой предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец в благоразумии и в храбрости, но не мог ещё с ним сравняться. Только глупцы, которые не знают обстоятельств его времени, свойства его народа и великих его заслуг, называют его тираном».
Так сказал император Пётр Великий о царе Иване Грозном в момент величайшего триумфа новой петровской России.
Сказал внятно, просто и точно!
Краткая хронология эпохи
1462–1505. Великое княжение Ивана III Васильевича.
Постоянное расширение пределов Русского государства за счёт присоединения ряда удельных княжеств, уральских и северо-восточных земель (Пермская земля, Югорская земля, Вятка и др.)
1471. Битва на Шелони. Разгром Новгорода, пытавшегося уйти под руку Литвы.
1477. Присоединение Новгорода к Москве.
1480. Поход хана Ахмата на Москву. «Стояние» на реке Угре. Ордынские войска не решились на конфликт с русскими войсками. ФАКТИЧЕСКАЯ ЛИКВИДАЦИЯ ОРДЫНСКОГО ИГА.
1492. Основание Иван-города на реке Нарва напротив шведской крепости.
1493–1494. Прекращение ганзейской торговли в Новгороде.
1496–1497. Война со Швецией.
1496–1497. Первое русское посольство в Стамбул к султану Баязету II.
1497. Издание Судебника Ивана III.
1503. Полемика между «нестяжателем» Нилом Сорским и «иосифлянином» Иосифом Волоцким.
1503. Перемирие на 10 лет между Иваном III и великим князем Литовским Александром Казимировичем. За Московским государством закрепляются Чернигов, Брянск, Путивль, Гомель и часть Смоленской земли.
1505–1533. Великое княжение Василия III.
1505–1516. Итальянский зодчий Алевиз Фрязин (Новый) строит Архангельский собор и укрепления Московского Кремля.
1507. Первый набег крымских татар на Москву.
1510. Присоединение Пскова к Москве.
1514. Взятие Смоленска войсками Василия III. Присоединение Смоленска к Московскому государству.
1514, 8 сентября. Разгром русских войск под Оршей.
1516. Договор Василия III с Данией о военном союзе против
