Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 13
Слушая этот жаргон игорных притонов, лорд Гленварлох испытывал стыд и унижение, и его аристократическая гордость была уязвлена, когда в заключение своей тирады мейстер Лоустоф сказал, что игральные кости, так же как могила, стирают все сословные различия, которым Найджел с детства привык придавать, быть может, слишком большое значение. Невозможно было, однако, что-нибудь возразить против ученых рассуждений молодого юриста, и поэтому Найджел предпочел переменить тему разговора и стал расспрашивать его о жизни в Уайтфрайерсе. Там его хозяин также был своим человеком.
— Вы знаете, милорд, — сказал мейстер Лоустоф, — мы, обитатели Темпла, представляем собой власть в пределах наших владений; и я с гордостью могу сказать, что занимаю не последнее место в нашей республике — в прошлом году я был казначеем при церемониймейстере рождественских пирушек, а в настоящее время я сам избран кандидатом на эту почетную должность. При таких обстоятельствах нам приходится поддерживать дружеские отношения с нашими соседями из Эльзаса, подобно тому как христианские государства часто вынуждены из политических соображений заключать союзы с турецким султаном или с варварскими государствами.
— Я думал, что вы, джентльмены из Темпла, более независимы от ваших соседей, — сказал лорд Гленварлох.
— Вы оказываете нам слишком большую честь, милорд, — сказал студент. — У эльзасцев и у нас есть общие враги и, скажу вам по секрету, несколько общих друзей. Мы не допускаем в наши владения ни одного судейского чиновника, и в этом нам хорошо помогают наши соседи, которые не терпят у себя никого из этой братии. К тому же — прошу вас правильно понять меня — во власти эльзасцев оказывать покровительство или причинять неприятности нашим друзьям мужского и женского пола, которые вынуждены искать убежища в их владениях. Одним словом, обе общины оказывают друг другу взаимные услуги, хотя этот союз заключен между неравными государствами, и могу сказать, что мне самому приходилось вести с ними переговоры по весьма важным делам и я получал полное одобрение обеих сторон. Но слушайте, слушайте! Что это?
Мейстер Лоустоф замолчал, услышав отдаленный звук рога, громкий и пронзительный, и далекие, заглушенные крики.
— Что-то случилось в Уайтфрайерсе, — сказал Лоустоф. — Этот сигнал дается тогда, когда кто-нибудь из судейских чиновников вторгается во владения наших соседей, и при трубных звуках все они высыпают на улицу, чтобы прийти на помощь, словно рой пчел, когда разоряют их улей. А ну-ка, Джим, — сказал он, обращаясь к своему слуге, — сбегай посмотри, что творится в Эльзасе. Этот пострел, — продолжал он, когда мальчик, привыкший к стремительной поспешности своего хозяина, не выбежал, а сломя голову вылетел из комнаты и скатился вниз по лестнице, — прямо золото в здешних местах. Он служит шести господам — четверым из них каждому в отдельности — и появляется, словно фея, по желанию того, кто в настоящий момент больше всех нуждается в его помощи. Ни один оксфордский слуга, никакой цыганенок из Кембриджа не может соперничать с ним в быстроте и смышлености. Он может отличить шаги назойливого кредитора от шагов клиента, как только они ступят на первую ступеньку лестницы, он распознает легкую походку прелестной девушки от тяжелой поступи адвоката, стоит им только войти во двор, словом — он… Но я вижу, ваша светлость чем-то встревожены. Позвольте мне предложить вам еще один бокал сердечных капель моей доброй бабушки или разрешите показать вам мой гардероб и быть вашим камердинером.
Лорд Гленварлох без колебаний признался в том, что его мучает мысль о его теперешнем положении и он готов сделать все, что необходимо, лишь бы выпутаться из него.
Добродушный и беспечный юноша охотно вызвался помочь ему, провел его в свою маленькую спальню, открыл стоявшие там картонки, ларцы и дорожные сундуки, не забыв при этом также старый платяной шкаф орехового дерева, и начал выбирать одежду, которая могла бы сделать совершенно неузнаваемым его гостя, готового броситься в бурный водоворот бесшабашной жизни Эльзаса.
Глава XVII
Поди сюда, приятель! Примечай:
Ты среди тех, кто променял доходы
Поместий отчих на доход от шпаги.
Их свита не густа, но за спиной
У каждого — соратников десятки.
И эти люди, что на первый взгляд
Рискуют всем — и платьем,
и богатством,
И бренным телом, и душой
бессмертной, —
На деле не теряют ничего.
Круговорот свершает все на свете:
К старьевщику наряды возвратятся,
А деньги приплывут к ростовщику.
Недуг захватит тело, дьявол — душу,
Да вволю посмеется: что б он делал
Без всех своих помощников земных?
«Гуляки»— Вашей светлости, — сказал Реджиналд Лоустоф, — придется сменить благородную шпагу, достойную королевского двора, которую я возьму на хранение, на этот палаш с сотней фунтов ржавого железа на рукоятке и надеть широкие клетчатые штаны вместо ваших изящных узких панталон. У нас не полагается носить плащ, ибо наши головорезы всегда ходят in cuerpo, [112] и выцветший камзол из потертого бархата с потускневшими позументами и, прошу прощения, с пятнами крови из виноградной лозы будет самым подходящим нарядом для буяна. Я выйду на минутку, пока вы будете переодеваться, а потом помогу вам зашнуровать костюм.
Лоустоф вышел, и Найджел медленно и нерешительно последовал его совету. Он испытывал досаду и отвращение при мысли о необходимости такого недостойного переодевания; но когда он подумал о кровавой каре, которой грозил ему закон за его опрометчивую выходку, об апатичном и безвольном характере Иакова, предрассудках его сына, о всесильном влиянии герцога Бакингема, которое, несомненно, будет брошено на чашу весов против него, и в особенности когда он вспомнил о том, что теперь он должен смотреть на живого, неутомимого и вкрадчивого лорда Дэлгарно как на своего заклятого врага, он понял, что навлек на себя такую опасность, которая оправдывала применение всех честных средств, даже самых неприглядных с внешней стороны, чтобы выпутаться из этого затруднительного положения.
Предаваясь таким размышлениям, он стал переодеваться, когда его любезный хозяин снова вошел в спальню.
— Черт возьми, милорд! — воскликнул он. — Хорошо, что вы не отправились в наш Эльзас сразу, как вы того хотели, ибо ястребы уже налетели туда. Джим вернулся и принес весть о том, что он видел герольда с предписанием Тайного совета в сопровождении дюжины вооруженных до зубов дворцовых стражников, и звуки рога, которые мы с вами слышали, созывали жителей Уайтфрайерса. И когда старый герцог Хилдеброд увидел, что они ищут совершенно ему неизвестного человека, он из учтивости разрешил этим охотникам за людьми обыскать все его владения, будучи вполне уверен, что им едва ли удастся чем-нибудь поживиться, ибо герцог Хилдеброд — весьма здравомыслящий властитель. Отправляйся обратно, пострел, и скажи нам, когда все успокоится.
