Конторович Александр - Пока светит солнце!

Рука его скользнула куда-то под одежду.

— На. Держи — подарок на память.

В ладонь капитана лег теплый ещё от рук Лужина пистолет. "Вальтер" калибра 7, 65 — знакомая машинка.

— При себе держал всё время, на случай… ну, ты меня понимаешь… Заберешь в броневике коробку с патронами, я с собой её не брал — незачем.

— Спасибо, товарищ полковой комиссар!

— Тебе спасибо, капитан! Прощевай, авось, когда и свидимся!

Лужина на руках отнесли в машину — ехать в ней было куда комфортнее, чем в броневике. Сопровождавшие его механики перебрались в один из трофейных Т-3. Чем уж он отличался от всех прочих — бог весть! Но, видимо, какие-то отличия всё же у него присутствовали. Но вот бойцы охраны — остались, их с собой никто забирать не собирался. Вот только милую девушку-военврача усадили в один автомобиль с полковым комиссаром. А жалко…

Под занавес прощания особист отозвал Ракутина в сторону.

— Относительно ваших дальнейших действий, товарищ капитан. Все бойцы и командиры, вышедшие вместе с вами из окружения… что вы можете о них сказать?

— Вы имеете в виду тех, кто присоединился к нам по дороге?

— Совершенно верно.

— Хорошие бойцы! В бою вели себя достойно, никто трусости или малодушия не выказывал.

— Все?

— Все!

— Ну что ж… вам с ними воевать! Значит, так! — особист расстегнул планшет. — Вас ищут. Командование интересуется вашим местонахождением. При первом же удобном случае, вас предписано направить в распоряжение…

Палец старшего политрука указал куда-то за спину.

— Но пока… подчеркиваю — пока! Такой возможности у нас нет. Противник прорвал фронт, и его передовые части скоро уже могут выйти сюда. Где ваши полномочия?

— Вот, — вытащил из нагрудного кармана бумагу Алексей.

— Этот документ я изымаю. Распишитесь и укажите дату и время, — старший политрук чиркнул на обороте бумаги несколько строк.

Ракутин, пожав плечами, расписался.

— Отлично! Держите — это новое. Подписи, печати — всё на месте. Только задача у вас теперь другая. В принципе — ничего нового, похожая уже была.

Алексей развернул бумагу.

"Так… Капитану Ракутину Алексею Александровичу… задерживать всех отставших от своих частей бойцов и командиров… отдельные подразделения, утратившие связь с командованием…" — это всё уже было.

А чего не было?

Вот этого — "В исключительных, не терпящих отлагательства, случаях, производить дознание на месте, с привлечением виновных к ответственности по законам военного времени, для чего передавать их по команде. С составлением соответствующего рапорта, в каждом конкретном случае… включая командиров отдельных частей, самовольно оставивших свои позиции или утративших управление вверенными им частями и подразделениями в боевой обстановке…"

Ничего себе…

— Это, что же, я и комполка могу такой бумагой к стенке припереть?

— Можете. Комдива — уже нет, а вот до него… до подполковника включительно — все обязаны исполнять ваши указания в этой части. Любой командир, не предъявивший вам письменного приказа об отходе с занимаемых позиций — подлежит временному отстранению от должности и обязан быть направлен в штаб армии. Но, товарищ капитан, это все — лирика. Когда писалась эта бумага, обстановка была совсем другой. Нет, приказ, разумеется, в силе…

Старший политрук снял фуражку и вытер платком вспотевшую лысину.

— То, что добыла группа полкового комиссара, мы должны вывезти в тыл. И его самого, само собой. Вместе со специалистами. Только вся загвоздка в том, что своим ходом это сделать невозможно. А можно — со станции.

Он вытащил из планшета карту.

— Вот отсюда — это в двадцати километрах от этой деревни. Станция в наших руках и туда в самое ближайшее время будет подан эшелон. Она обороняется — двумя стрелковыми взводами и зенитной батареей. Загвоздка в том, что танки противника могут быть там уже утром. А эшелон — к полудню или позже. Те подразделения, что окапываются здесь, могут их ненадолго задержать. На час-другой. И всё…

Оборонять станцию? Особист молча кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

— Именно так, товарищ Ракутин. Других сил здесь нет…

Вот и закончились путешествия по вражеским тылам. Откровенно говоря, Алексей не очень себя представлял в роли строевого командира. Ещё слишком памятны были те ошибки, которые он уже успел допустить при организации обороны моста. А ведь за них кровью платить пришлось! Не было никакой уверенности в том, что и на новом месте он сможет сделать всё правильно. Но — приказ никаких вольностей не предусматривал… Хотя…

— Товарищ старший политрук, а какие-то указания, относительно организации обороны будут?

— Так какие я вам указания дать могу? Я же не специалист в этом деле? Вам на месте виднее.

Ага, ну, хоть с этой стороны всё спокойно. По рукам-ногам не вяжут.

— Разрешите идти?

— Да, товарищ капитан, собирайте своих бойцов…

И через полчаса, оставив за своей спиной деревню, уменьшившаяся колонна выдвинулась к станции. Впереди пустили наш грузовик и мотоцикл — там сидели бойцы в форме. Хватит уже… только артогня со стороны очередного "бдительного" командира нам недостаточно для полного счастья.

Покачиваясь в люке, капитан оглядывал окрестности. Да уж… тут и зацепиться-то не за что. Если и у станции такой же коленкор выйдет…

А ведь, скорее всего, именно так и выйдет.

Положа руку на сердце — что можно противопоставить немцам?

Зенитки… это, конечно, хорошо (вспомнился торчащий из-за бруствера финский "Бофорс") — тот же немецкий легкий танк они разберут, не особо напрягаясь. При их-то скорострельности… А если ещё и калибр побольше будет — хотя бы, трехдюймовки, так и вообще хорошо. Два стрелковых взвода, да плюс мои бойцы… тоже, в общем-то, неплохо, хотя, против танков и недостаточно.

Горяев со своими сорокапятками, да ещё и трофейная немецкая пушка…

А не так уж и плохо выходит!

Ну да, это как посмотреть…

Вот выкатят фашисты пару десятков танков — и финиш! А если ещё и авиация — вообще капец полный получается. Это если ещё их пехоту не учитывать, а там тоже вояки неслабые…

Не доезжая до станции, Ракутин приподнялся в люке. Хм… а вот это, пожалуй… Ладно, надо будет и это учесть.

— Этого документа вам достаточно, товарищ старший лейтенант? — Алексей протянул свою новую бумагу зенитчику.

Немолодой командир внимательно прочитал содержимое грозного документа.

— Так это, товарищ капитан, не про нас, — спокойно заметил он. — Мы никуда не отходим, занимаем свои позиции. Приказ командования исполняем… Только час назад огонь по самолетам вели, отогнали их от станции. Помощь вам, разумеется, окажем. Но вот передислоцировать свои пушки — не станем. Прошу правильно меня понять — но у нас и своё начальство имеется. И полученный приказ никто не отменял.