Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи
— Признаться… — задумчиво ответил Готор. — Я делаю ставку на человеческую жадность! В моем мире, когда разрушались великие строения, их обломки растаскивал простой народ на постройку собственных домишек или оград. Вот, собственно говоря, я и думал…
— Понятно, — кивнула Одивия. — Надо назначить вознаграждение за камни с изображением собак. Или — частей тела собаки. Не слишком большое, чтобы не решили, что это какая-то невероятная ценность. Но достаточное, чтобы заставить выковырять подобный камень из стены и притащить его куда-нибудь сюда.
— Хм… Хорошая мысль! — одобрил Готор. — Хотя я подозреваю, что нас завалят грудой булыжников с только что нарисованной углем или мелом собакой. Надо бы как-нибудь сформулировать объявление, чтобы… Вот только, — внезапно спохватился он, — как его распространить? Что-то я сильно сомневаюсь, что местные крестьяне достаточно часто покупают газету.
— Зато почти каждый день кто-нибудь из деревенских заходит в кабачок при дороге или большом селе, — продолжила Одивия. — Надо договориться с тем, кто поставляет в подобные кабачки вино, чтобы пустил слух среди владельцев. А уж они сами раззвонят эти сведения по всей округе. Кабаки в подобных местах заменяют и газету, и театр, и биржу.
— Кстати, о кабаках, — заметил Ренки и, кивнув в сторону придорожной харчевни, которую они недавно покинули, спросил: — Думаешь, Гаарз с этими справится?
— Хотелось бы надеяться, — улыбнувшись, ответил Готор. — Я его в принципе учил, да и сам он детинушка не из мелких. Так что если будет заранее брюхо изнутри жирным смазывать и в процессе хорошенько закусывать, то он этих мооскаавских задохликов перепьет! Надеюсь только, что сам в это дело не втянется. А так самое главное уже произошло — ребята дали себя уговорить на «угощение». Дальше уже — дело техники. Одивия, с кем, вы полагаете, нам стоит поговорить насчет объявления?
С кем там говорила Одивия, Ренки так и не выяснил, поскольку они с Готором плавно подключились к процессу «нейтрализации» людей оу Лоодиига, дав Гаарзу возможность немного прийти в себя. Уже спустя пару дней появились первые результаты. Как и предполагал Готор, это были наглые и весьма незамысловатые подделки, причем несколько образцов явно были выполнены одной рукой словно под копирку.
Шесть подобных булыжников Готор безжалостно забраковал, а еще один принял, заплатив пару мелких серебряных монеток.
— Довольно искусная работа. Посмотри — песик как живой. Судя по тому, что сделано с душой, — рисовал ребенок. Надо поощрять развитие детских талантов, — пояснил он свой выбор, оставшись наедине с друзьями. — Опять же пусть народ удостоверится, что мы и правда платим за такие камни.
Его щедрость была вознаграждена уже на следующий день — среди невзрачных обломков, которые робко продемонстрировала довольно бедно одетая женщина, один выглядел очень старым, и полустертое изображение задней собачьей лапы и части хвоста было не намалевано по поверхности, а явно вырезано рукой опытного художника.
— Где вы его взяли, сударыня? — спросил Готор, доставая из кошелька золоту монету.
— Дык, ваша милость… У нас такие часто встречаются, — ответила ему женщина, не сводя завороженного взгляда с золотой искорки в пальцах явно благородного господина. — Вы не подумайте чего, это честно мое. Из ограды вокруг огорода нашего вынула. Ограда там у нас из камней. Чтобы волы да овцы не лезли.
— Беру! — решительно кивнул Готор, и монета переместилась в ладонь женщины. — А если вы нам покажете, где находится ваша деревня, получите еще одну такую!
Две золотые монеты даже для зажиточного крестьянского хозяйства — немалое богатство, а для бедной вдовы с тремя детьми — и вовсе сказочное состояние. Надо ли говорить, что оу Готор в ее глазах стал равен богам и любая его просьба становилась законом?
И потому вся компания «храмоискателей» переехала в крохотную деревеньку, состоящую всего из десятка домов, уже к вечеру того же дня. Увы, но стояла деревенька на отшибе, собственного постоялого двора не имела, так что остановиться пришлось в доме все той же вдовы.
Дом, правда, был не таким уж и маленьким и явно носил следы некогда зажиточной жизни, которая, видимо, ушла вместе со смертью кормильца.
Одивия Ваксай поселилась в закутке хозяйки. Профессор Йоорг занял «основные палаты», а хозяева и остальные участники экспедиции разместились в пустых сараях и в хлеву. Никто не жаловался, благо погода стояла жаркая и сухая.
Хотя нет. Одивия Ваксай начала жаловаться довольно быстро. Сразу же после того, как к гостям деревни потянулся ручеек местных жителей, желающих обогатиться на продаже старых камней. Ее купеческая душа люто протестовала против необходимости отдавать деньги зазря. Но Готор сказал: «Надо!»
— И нам польза, на случай если понадобиться какая-то помощь от деревенских. Да и хозяйке нашей попроще жить будет. Деревенские ведь выскочек не любят. Могут и подпалить.
Общение с местным населением Готор опять переложил на плечи своей предприимчивой спутницы, а сам с Ренки и детьми вдовы в качестве проводников отправился в поля, искать заветный холм. Профессор Йоорг, несмотря на уговоры, тоже увязался с ними, заявив, что не настолько он уж и стар. Бедолага Гаарз уже привычно остался при Одивии в качестве телохранителя, а заодно приглядывал за людьми оу Лоодиига, чтобы те пребывали в «правильном» градусе опьянения. Пришлось брать в аренду лишнего верблюда только для того, чтобы увезти на нем запасы дешевого вина.
Увы, но эта часть степи вообще была известна как холмистая, и обнаружить среди множества холмов один конкретный было весьма непросто.
— И как мы будем искать этот храм? — спросил Ренки, которого в последнее время почему-то обуял дух противоречия.
— Когда нет времени поработать ногами, — бодро ответил ему Готор, — приходится работать головой. Итак! Храм, как известно, стоял у дороги. Но сейчас дорога пролегает почти в пятнадцати верстах к западу. Однако обилие в деревне камней из храма говорит, что он был где-то неподалеку. Жаль только, что местные не помнят, откуда их прапрапрадедушки конкретно все это притащили.
— Так как же дорога… — начал было Ренки.
— Скорее всего, — продолжил Готор, — она просто сдвинулась в сторону. Такое часто бывает со степными дорогами. Сам должен помнить по Зардану — набил колею в одном месте, а проезжаешь рядом. Так, глядишь, за десяток лет дорога уже на пару-тройку верст в сторону ушла. Но путь к храму должен был быть достаточно наезженным. Значит, поедем с востока на запад и будем искать следы старого тракта, который и приведет нас к желанной цели.
