Александр Чиненков - Крещенные кровью
Женщина предпочла ответить уклончиво:
– Человек, который нам помог, – сказала она, обворожительно улыбаясь. – Ты больше не думай о нем, Вася. Он просто мелькнул в нашей жизни и исчез навсегда!
– Ничего себе! – заорал возмущенно Васька. – Мы с тобой вляпались, а тут явился «ангел с небес», правда, не с крыльями за спиной, а маузером и в кожаном плаще! Ты видела, как перед ним все стелились? Будто он сам нарком внутренних дел республики, никак не меньше!
Но Альбину не смутили такие нападки. По всему было видно, что она готова к разговору и претензии Носова воспринимает как обычно.
– Ты снова не доверяешь мне, Вася? – проворковала она ангельским голоском, кокетливо поводя глазками.
– Да о каком доверии может вестись речь?! – воскликнул тот разгневанно. – От этого фрукта в кожанке за версту ОГПУ воняет! А что он сделал для нас – чудеса, ничем не объяснимые!
– А ты бы предпочел схлопотать высшую меру за все свои художества? – жестко заявила Альбина.
– Мне хочется знать, кто он есть этот наш благодетель? – заорал Васька, потеряв остатки терпения. – И почему оказывает нам такие знаки внимания?
Прежде чем ответить женщина допила чай и отставила в сторону стакан.
– Брат он мой, Воеводин Василий. Если бы не он…
Альбина покачала осуждающе головой и отвела взгляд в сторону окна, давая возможность Носову самому домысливать, что с ним было бы. Васька в течение нескольких минут переваривал услышанную новость, но его подозрения от этого не уменьшились.
– Твой брат рассчитывает на долю от клада скопцов? – предположил он, свирепо глядя на женщину.
– Нет, – ответила она уклончиво. – Он просто помогает мне.
– А где его черти носили, когда ты подыхала на обочине? – сузил глаза Васька.
– Тогда Василий был далеко отсюда и не знал, где я, – не отводя глаз от окна, холодно ответила Альбина.
– Ты, наверное, считаешь меня круглым дураком, девочка? – усмехнулся Носов. – Твой брат не знал, где ты, когда ты подыхала с голоду на улице… А как же он нашел тебя в коммуне? Как вы умудрились найти друг друга, твари Божьи?
Его вопрос остался без ответа. Они несколько суток не разговаривали друг с другом, пока ехали до Москвы, а когда поезд благополучно прибыл на вокзал… Васька тихо улизнул из вагона и растворился в толпе. Он понял, что сделался пешкой в какой-то очень серьезной игре и что Альбина использует его в своих, наверное, тесно связанных с органами ОГПУ целях. Затеряться в большом городе казалось несложным, и Васька тут же воспользовался предоставленной возможностью.
* * *Расставшись с Альбиной, он снова почувствовал себя счастливым и свободным.
Носов никогда раньше не бывал в Москве. Огромный город с особым укладом жизни – сколько раз Васька мечтал о нем во время отсидок в лагерях! Душу переполнял восторг. Хотелось громко петь, не спеша разгуливая по столице. Его интересовало все. Поселился он в гостинице на окраине, но в номер возвращался только поздно вечером, переночевать, рано утром снова отправляясь на прогулку, благо денег имелось достаточно: беглец прихватил из поезда всю наличность.
Его активная натура требовала действий. Если в Москве так хорошо, то как же поживается в буржуйских столицах? Там для богатых – рай! И Васька всей душой стремился к этому раю. Клад скопцов, казалось, теперь уже был где-то рядом, только руку протяни.
Опомнился Васька в купе, в вагоне поезда на Тамбов. За окном шипел пар от стоявшего на соседнем пути паровоза. Сейчас он совсем не был похож на себя прежнего: свежевыбритый, в приличном костюме… Носов смотрел в окно, но ничего не видел, кроме отражения собственного лица, которое выглядело незнакомым, почти чужим. Тогда он подмигнул отражению.
В дверь купе постучали. Васька только успел перевести на нее взгляд, как она распахнулась, и вошел незнакомец, легким поклоном головы поприветствовав Носова. Мужчина представился:
– Аркадий Косогоров, музыкант. Еду на гастроли!
– Ефрем Романович Родионов, – нехотя представился Васька. – Я часовщик.
Косогоров расположился на своем месте, напротив, и, как показалось Носову, доброжелательно посмотрел на него.
– Так что, будем знакомы?
Протянутая рука показалась Ваське хрупкой и нежной, как у женщины, и он осторожно пожал ее, боясь как бы ненароком не повредить длинные тонкие пальцы музыканта.
– Есть предложение перекусить и немного выпить. Так сказать, за знакомство, – сказал Косогоров, вопросительно глядя на Носова. – Я ужасно вымотался за день… Несколько концертов подряд – и бегом на поезд. Представляете, Ефрем Романович, на мой концерт в Тамбове уже все билеты распроданы! Полный аншлаг, представляете?!
– С трудом, – усмехнулся Васька. – Я не интересуюсь музыкой и равнодушен к песнопениям.
Затем они более трех часов провели в вагоне-ресторане. Косогоров сыпал пикантными анекдотами, которых знал превеликое множество. Одинаково щедро сыпал он и деньгами, заказывая самые дорогие блюда и напитки.
Когда мужчины вернулись в купе, оба едва держались на ногах и еле ворочали языками.
– Ну что, догонимся еще по одной на сон грядущий? – предложил попутчик, доставая из портфеля фляжку с коньяком. – Прекрасная вещь. Букет… Обалдеть можно!
Они выпили по рюмке, закусили лимоном, и… Васька провалился куда-то в тартарары, даже не успев коснуться головою подушки.
Открыв глаза, он не сразу сообразил, где находится, несколько минут прислушиваясь к однотонному перестуку колес вагона. Потом вскочил и осмотрелся. Попутчика и вещей в купе не было.
Васька почувствовал тошноту и поспешил в туалет, где опустив стекло, вдохнул полной грудью прохладный воздух. Голова закружилась, и он оказался не в состоянии определить, ни сколько времени провел в поезде, ни когда прибывает в Тамбов. Только тут Носов понял, что «лопухнулся» самым настоящим образом, став жертвой обокравшего его попутчика.
– Будь ты проклят, козел, – пробормотал он, проверив одежду, и с облегчением нащупав в одном из карманов документы.
Вор оказался «порядочной сволочью».
Тамбов встретил его пасмурно и настороженно. Было темно и холодно. Васька шагал не торопясь, не имея понятия, где переночевать. Замерзая, он смотрел на встречных с завистью: у тех имелась крыша над головой, а у него таковой не предвиделось. На глаза наворачивались слезы: Носов чувствовал себя брошенным и одиноким.
На перекрестке Васька постоял в раздумье, не зная, куда идти. Очень хотелось есть. Оставалось только рискнуть и раздобыть деньжат старым проверенным способом. Голод не тетка. Взяв из сумки пару носков, Васька засунул один в другой, затем вложил в них увесистый камень. Инструмент для нападения был готов. Дело оставалось за малым – найти подходящую жертву.
