Ян Валетов - Путь Проклятого
Отсалютовав бдительному сержанту, капитан Герц направил свой джип к стоящему справа зданию технических служб.
Хоть солнце спешило к закату, сухой воздух Негева все еще дрожал, словно перед капитаном открывался не привычный вид аэродромных строений, а причудливый мираж. Разогретые камни излучали такой жар, что воздух морщился и плыл, как будто все вокруг замотали в пленку для бутербродов.
Внутри помещения было значительно прохладнее.
Адам кивнул караульному, сидящему в стеклянном бронированном тамбуре у дверей, услышал, как щелкнул, открываясь, механизм турникета, и шагнул вовнутрь.
С каждой минутой, сомнений становилось меньше, хотя ничего необратимого все еще не произошло и Адам мог остановиться в любую минуту. Просто остановиться, повернуться, сунуть руки в карманы и уйти. В конце концов, разве имеет право тат-алуф просить адъютанта о таком? Нет!
– Полетать собрался?
Герц оглянулся.
В дверях в раздевалку стоял старый приятель по летной школе – Ури Шахав, все еще в летном комбинезоне и с гермошлемом, на котором был изображен его позывной – чайка. А какой еще позывной можно получить при такой фамилии?[54]
– Да, выдалась свободная минута… Привет, Ури!
– Привет!
С выдавшейся свободной минутой Адам переборщил – вылеты совершались точно по графику. В такой маленькой стране, как Израиль, где при полете с севера на юг опоздание с разворотом на пять секунд при скорости в полтора Маха может вызвать международный конфликт, а расстояние между западной и восточной границей истребитель покрывает быстрее, чем пилот чихнет, особенно вольно не полетаешь – нужна точность во всем. Правда, самолет, который наметил себе капитан Герц для исполнения просьбы шефа, был не совсем обычным, на нем необязательно было прорезать пространство со скоростью звука. В подземном ангаре (метрах в ста пятидесяти от раздевалки, если считать не по галерее, а напрямую) дремал один из первых образцов F-35I, прошедший начальную ступень модификации для продажи Израилю – уже перевооруженный, с измененными системами ведения огня. Именно его последние полтора месяца осваивал Адам. Машина была хороша (Герц получал настоящее удовольствие от пилотирования самолета), но, что самое главное, на F-35I был оформлен полетный план на несколько недель по свободному графику: на этом строился расчет капитана.
– Далеко? – спросил Ури, снимая с себя летный комбинезон.
Он, как и Адам, был невысок, но если капитан отличался изящным сложением, то старший лейтенант Шахав был широк в кости, как кузнец – не во всякое кресло поместишь.
– Пройдусь над пустыней, отработаю зависания…
– Хороша птичка?
– Как-нибудь попробуешь…
– Говорят, – сказал Шахав, вынимая из шкафчика полотенце, – в следующем году мы получим еще пару штук. Замолвишь перед стариком словечко? Я ради этого даже похудеть готов!
– Думаю, и без меня все решиться, но если надо…
Голова Герца была занята совершенно другими вещами.
Разговор он вел скорее автоматически – просто потому, что надо было. Зачем вызывать у коллеги подозрения? Но Шахав ничего не подозревал – он ушел в душевую, и голос его доносился к Адаму через плотный шум хлещущих из потолочной лейки струй. Ури что-то спрашивал, Адам даже шутил в ответ, но мысли его крутились вокруг одного – сейчас он, кадровый военный, пилот ВВС Израиля, серен[55], адъютант тааля[56] Меламеда, будет использовать новейший опытный образец самолета стоимостью в 200 миллионов долларов в личных целях. То, что это делалось по личной просьбе шефа, мало что меняло в раскладах – даже если потом их отдадут под трибунал вдвоём, легче от этого не станет.
Выйдя в подземный коридор, ведущий к ангару, он достал мобильный телефон и набрал номер профессора Каца.
– Адам?
– Да, профессор…
– Что с Гиор… Что с тааль Меламедом?
– Для всех его вызвали в штаб армии.
– А не для всех…
– Полагаю, профессор, что это связано с вашим разговором.
Несмотря на неважный прием, из наушника сотового отчетливо доносился шум автомобильного мотора и гудение ветра.
– Вы где, Рувим?
– Двигаемся на Север по шоссе № 90…
– Где именно?
– Только что проехали заправку на повороте Калия.
– Едете в Иерусалим?
– Это как получится… Хотите нас забрать?
– Забрать? Это будет сложно… Но прикрыть – смогу. На чем вы едете?
– Синий пикап «Тойота».
– Послушайте, Рувим, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить приказ генерала. Надеюсь, что моих возможностей хватит, но если кто-то сумел изолировать тааля, то загнать под пол меня для этих людей – минутное дело.
– Я понимаю.
– Хорошо. Тогда внимательно поглядывайте вверх, профессор. Не уверен, что смогу вам звонить. У меня не будет связи с Башней. Сделайте так, чтобы я вас увидел.
– Что вы задумали, Адам?
– Я выполняю просьбу человека, которого ОЧЕНЬ уважаю, Рувим. А этот, человек, я думаю, так же уважает вас… Простите, я не могу больше говорить…
Через несколько минут капитан Герц с помощью техника-механика занял свое место в кабине F-35I, «Молния», и застегнул защелку гермошлема. Компьютер истребителя мгновенно установил связь с пилотом: на забрале возник экран, сработали датчики, завязанные на движение глаз пилота. Адам качнул головой и подал технику знак – сервоприводы сработали, получен контрольный сигнал. В подбрюшье «Молнии», отзываясь на приказ датчиков, установленных в гермошлеме пилота, шевельнула хоботом четырехствольная пушка «GAU».
В левой части проекционного экрана Герц видел ряд красных крестиков – пилоны были пусты, ракетное вооружение F-35I оставалось на стеллажах в ангаре. Адам перевел взгляд направо, считывая с прозрачного стекла показатели уровня топлива в баках. Половинная загрузка, он сможет пробыть в воздухе не более полутора часов, и то в режиме экономии. Будем надеяться, что этого хватит.
Прикрытые маскировочной сетью ворота подземного ангара распахнулись. «Молния» выскользнула из-за бруствера, застыла на миг, наращивая тягу, а потом почти без разбега взмыла в небо.
– Странно, – сказал диспетчер напарнику, провожая машину взглядом. – Куда это он на ночь глядя?
– Ну, до ночи еще… – протянул напарник и занес в компьютер время взлета: 18.42
Глава 31
Израиль. Шоссе 90.
Наши дни.
– Между вами меньше километра, – произнес Хасим, поправив микрофон.
Он говорил с Кларенсом через гарнитуру, чтобы оставить руки свободными – его пальцы бегали по клавиатуре ноутбука, глаза не отрывались от дисплея.
