Майкл Гир - Люди Волка
Тело ее напряглось. Она сидела тяжело дыша, широко раскрыв глаза.
— Назад… в Сон. Ушел… с Медвежьим Охотником. Ушел…
Она дрожала, высунув язык, ужас стоял в ее глазах.
— Я не могу… любить.
Она замерла и стала оседать на руках у Волчьего Сновидца.
Он ждал. Проведя пальцем по тыльной стороне ее ладони, он прошептал:
— Цапля… Сон. Продолжай его. Но лицо ее оставалось безучастным. Глаза пусто блестели в отсветах огня.
— Нет! — отчаянно прошептал он, легонько тряхнув ее тело. — Нет, не покидай меня!
— Умерла! — завыла Обрубленная Ветвь. — Я сама Не знала, что делаю!
— Это не ты, Бабушка, — успокоил ее Волчий Сновидец. — Это Медвежий Охотник убил ее.
— Нет, быть такого не может, — вздохнула Обрубленная Ветвь. — Он же умер. Давным-давно…
— Она любила его. — Он почувствовал холодок под ложечкой. — Она сама мне говорила. Нельзя видеть Сон… и любить.
Боль захватила его врасплох, оплела всего его, ослепила, обожгла его сердце. Он едва слышал собственные глухие всхлипы.
41
Она пошла обратно сквозь пургу. Ее сердце судорожно колотилось о ребра. Она обернулась и поглядела на серовато-белый снежный водоворот. Пригорок, на котором она оставила бездыханное тело старухи, был окутан туманом. Ветряная Женщина именно в это мгновение подула с особенной силой, и поземка превратилась в настоящую бурю, засыпая все вокруг снегом и мелкими камнями.
Пляшущая Лиса пошла дальше по следам Поющего Волка и Издающего Клич. Они оставили ей опознавательные метки — камни, положенные один на другой. Шаг за шагом, едва передвигая ноги, шла она а Ветряная Женщина все дула ей в спину, все пыталась сорвать у нее со лба кожаную тесемку от вещевого мешка.
Пустота росла в ее груди; вот еще одна часть ее жизни осталась позади, потонула в снежных кольцах и водоворотах. И жизнь ее идет по кругу. Лиса вновь ощутила свое одиночество и беззащитность. Бесконечна линия жизни, ведущая в никуда.
Сжав челюсти, чувствуя, как сосет под ложечкой от голода, она шагала по камешкам, с помощью посошка перебираясь через участки, где снега намело совсем уж невпроворот.
Когда Долгая Тьма сгустилась, она остановилась и опустилась на груду камней, отмечающую тропу. Закутавшись потеплее в парку и плащ, она коснулась этой каменной горки.
— Это — звено, связующее меня с Народом, — прошептала она. — Знак, что я не пропаду, если у меня хватит сил догнать их.
Она в страхе посмотрела на снежную бурю, потом натянула плащ на голову и закрыла глаза. Ей снился Бегущий-в-Свете, его мягкий взор, его нежное прикосновение. Может быть, Кого-ток ошиблась? Может, он все еще желает ее?
На следующий день она доела остатки сушеного мамонтового мяса — с каждым днем ее трапеза становилась все скуднее — и побрела дальше по окутанной снежной вьюгой пустынной равнине. Неужто эта буря никогда не стихнет?
— Я иду, Бегущий-в-Свете.
Она двинулась вперед, ступая медленно и осторожно.
В середине пути она сбилась со следа. Как-то — она и сама не заметила как — горки камней исчезли. Она пошла обратно — сколько хватило сил, — но так ничего и не обнаружила. Она оглядывалась, ходила кругами, пытаясь разглядеть хоть какой-то знак. Ничего.
Ужас сжал ее сердце. В отчаянии она побежала наугад, спотыкаясь, поскальзываясь, обдирая голени об острые камни. Поднявшись на вершину холма, она поднесла руку к глазам и окинула взглядом окрестности. Ничего, никаких следов!
— Нет! — прошептала она, сжав зубы. — Я не могу сбиться с пути. Не могу!
Только Ветряная Женщина завыла в ответ. Рок преследовал ее.
Жесткие ивовые ветви причудливо отражались в горячей заводи. Поющий Волк, задумавшись, глядел на них. Горячий пар окружал его. Глубокий страх томил его сердце. Что-то в этом мире идет не так, совсем не так! Как будто какая-то нечистая сила парила над ними, терпеливо поджидая, пока Народ отдохнет и отъестся, чтобы сожрать его тепленьким.
Он стоял засунув руки глубоко в карманы. Предчувствия бедствий мучили его. Никогда еще не ощущал он такой тревоги. Словно сама земля под ними разверзлась и готова их поглотить!
— Ты встревожен?
Она подошла к нему сзади и положила руку ему на плечо.
— Он ушел уже два оборота луны назад, — глубоко вздохнул Поющий Волк.
— Зеленая Вода сказала, что ему надо побыть наедине с собой. Осознать смерть Цапли и обрести мир.
— Ты же видела, как он выглядел, когда уходил, — покачал головой Поющий Волк. — Я встречал такой взгляд только у стариков. Когда они готовятся встретить свой последний час. Пустой взгляд, понимаешь? — Он поглядел на нее вполоборота. — Когда в душе уже ничего не осталось…
— Он исцелится.
— Может быть. Если только он жив. Только дурень рискнет зайти так далеко во льды. Там на каждом шагу — трещины, провалы… Никому не пересечь их. Никому.
— Он считал, что сможет. Ты же помнишь, что он говорил про бизона. — Смеющаяся Заря обернулась лицом к горячему пару, чтобы увлажнить в нем свою кожу.
— Я слышал это… В том, что касается бизона и кишечных паразитов, я ему верю. Но пересечь льды — нет это нам не под силу. Надо искать тот ход, о котором ему говорил Волк.
— А если он не найдет этот ход?
Он вздрогнул от ужаса при этой мысли.
— Ты думаешь, дети смогут пройти через ледяные урочища? Да я сам не смогу перебраться через них! — Он опустил глаза и вновь поглядел на двоящиеся отражения покрытых изморозью ветвей. — Не найдет — что ж, придется возвращаться на север… и пытаться как-то ускользнуть от Других.
Она обняла его за плечи:
— Пришел отряд Бизоньей Спины. Ты слышал? Он тяжело вздохнул:
— Слышал. Скверно это… Они бросили все и пошли к нам в середине Долгой Тьмы. Как нам всех их прокормить? В этой долине дичи не хватит!
Зардевшись, она прошептала:
— На холмах есть стадо мамонтов. Издающий Клич хочет на них поохотиться. Снег сейчас глубокий, так что труда это не составит. Мамонты в таких сугробах увязают.
— Старый мамонт — друг Цапли. Нельзя его убивать. Цапля умерла, но душа ее витает здесь, поблизости. Висит в воздухе… И все видит. Я чувствую это.
Она кивнула и потуже затянула тесемки своей парки, спасаясь от ударов Ветряной Женщины. Они долго молчали.
Они глядели на горные хребты, возвышавшиеся на западе. Ледники румянились в лучах пробивающегося над южным горизонтом солнца. С севера тянулись облака, значит, снега наметет еще больше. Остроконечные вершины скал торчали из снежных заносов. Долгая Тьма сгущалась над этой неласковой землей. Дни становились все короче. Грубое дыхание Ветряной Женщины проносилось над землей.
— Волчий Сновидец вернется.
— Ты, кажется, так уверена в этом…
