Бернард Корнуэлл - Властелин Севера. Песнь меча (сборник)
Впереди меня были трое, однако пока еще ни один из них не обнажил меч. Они просто в ужасе таращились на меня и на обезглавленное туловище Рольфа, покачивавшееся в седле.
Я ринулся на того, который был посередине, позволил своему коню врезаться в него и со всей силы ударил Вздохом Змея. A потом всадники Кьяртана остались позади, а передо мной оказалась крепость.
Человек пятьдесят или шестьдесят маячили у входа в нее. Только несколько из них были верхом, но почти все имели мечи или копья. И я увидел среди них Гутреда: его светлые кудри ярко сияли в лучах солнца, а рядом с ним стояла Гизела.
Я так часто пытался вызвать в памяти ее лицо за долгие месяцы разлуки, но это мне никогда не удавалось. Однако внезапно ее большой рот и дерзкие глаза показались мне такими знакомыми. Гизела была одета в белое льняное платье, перепоясанное серебряной цепочкой, льняной чепчик прикрывал ее волосы – волосы, завязанные узлом, поскольку она была замужем. Она держалась за руку брата, который наблюдал за теми странными событиями, что разворачивались перед крепостью.
Двое из людей Кьяртана последовали за мной, в то время как остальные кружили поодаль, потрясенные гибелью Рольфа и внезапным появлением военного отряда Рагнара. Я повернулся к тем двоим, что скакали за мной. Я так резко развернул коня, что его копыта заскользили по влажной грязи, но преследователи испугались и поскакали прочь.
Я ринулся за ними. Один был слишком быстрым, но лошадь второго оказалась неповоротливой, и седок, услышав стук копыт моего коня, махнул мечом назад в отчаянной попытке меня отогнать. Я принял клинок на щит, а потом вогнал Вздох Змея в спину этого человека так, что бедняга выгнулся дугой и завопил. С силой выдернув Вздох Змея, я нечаянно попал противнику в лицо. Тот рухнул с седла, и я обогнул его, держа в руке окровавленный меч, сорвал с себя шлем и устремился к крепости.
Не скрою, я поддался искушению покрасоваться. Еще бы: один человек против шестидесяти! Да еще вдобавок за мной наблюдала Гизела. По правде говоря, особая опасность мне не грозила. Эти шестьдесят человек не были готовы к бою, я застал их врасплох, а если бы они даже за мной и погнались, я смог бы укрыться среди людей Гутреда. Но всадники Кьяртана не преследовали меня. Они были слишком обеспокоены появлением Рагнара, поэтому я перестал обращать на них внимание и подъехал к Гутреду и его отряду.
– Вы что, забыли, как драться? – закричал я на них.
На Гутреда я не смотрел. Я не взглянул даже на Гизелу, хотя снял шлем, желая, чтобы она узнала меня. Я знал, что она за мной наблюдает, я чувствовал на себе взгляд ее темных глаз, чувствовал ее изумление и надеялся, что оно было радостным.
– Они все должны умереть! – воскликнул я, указывая мечом на людей Кьяртана. – Все эти ублюдки до последнего должны умереть, так ступайте же и убейте их!
И тут Рагнар нанес удар, и раздался стук щитов, ударяющихся о щиты, звон мечей, послышались вопли людей и ржание лошадей. Люди Кьяртана в ужасе рассы́пались; некоторые из них, отчаявшись найти спасение на востоке, галопом поскакали на запад.
Я посмотрел на людей Гутреда, стоявших у ворот крепости.
– Райпер! Клапа! Я хочу, чтобы вы их остановили!
Клапа и Райпер таращились на меня так, словно я был призраком, и в общем-то их можно было понять. Меня обрадовало, что Клапа до сих пор оставался с Гутредом, ведь этот человек был датчанином, а стало быть, Гутред все еще отчасти мог рассчитывать на преданность датчан.
– Клапа! Ты, эрслинг! – заорал я. – Пошевеливайся! Ты что, заснул? Садись на коня и в бой!
– Да, мой господин!
Подъехав поближе, я уставился на Гутреда сверху вниз. За моей спиной кипело сражение, и люди Гутреда, стряхнув с себя оцепенение, торопились присоединиться к сече. Но сам король словно не замечал битвы. Он просто смотрел на меня снизу вверх. Сзади него толпились священники, рядом стояла Гизела, но я смотрел лишь в глаза Гутреду и видел в них страх.
– Узнаешь меня? – холодно спросил я.
Король не нашелся, что ответить.
– Было бы неплохо, – сказал я, – если бы ты как король показал своим людям пример и убил нескольких врагов. У тебя есть конь?
Он лишь кивнул, по-прежнему не в силах заговорить.
– Тогда садись на коня и вперед! – отрывисто велел я.
Гутред кивнул и сделал шаг назад, однако, хотя его слуга вывел коня, король не сел в седло.
И в это мгновение я посмотрел на Гизелу, а она – на меня. Я увидел, что глаза ее сияют так, что могли бы разжечь костер. Я хотел было заговорить с нею, но, похоже, теперь пришел мой черед лишиться дара речи.
Какой-то священник потеребил Гизелу за плечо, словно призывая уйти подальше от поля битвы, но я слегка махнул окровавленным клинком в сторону этого человека, и тот замер.
Я снова посмотрел на Гизелу, и у меня перехватило дыхание, весь мир вокруг будто застыл. Порыв ветра приподнял локон ее черных волос, выбившихся из-под чепчика. Она откинула локон, потом улыбнулась.
– Утред, – сказала Гизела так, будто впервые произносила мое имя.
– Гизела, – только и сумел выговорить я.
– Я знала, что ты вернешься, – сказала она.
– Я думал, ты собираешься драться! – прорычал я Гутреду, и он метнулся в сторону, словно пес, которого стегнули хлыстом.
– У тебя есть лошадь? – спросил я Гизелу.
– Нет.
– Эй, ты! – крикнул я мальчишке, который таращился на меня с разинутым ртом. – Приведи мне вон ту лошадь!
И я показал на скакуна того воина, которого ранил в лицо. Теперь человек этот был мертв, его прикончили люди Гутреда, присоединившиеся к битве.
Мальчик привел мне скакуна, и Гизела взобралась в седло, не слишком изящно вздернув подол до самых бедер. Сунув грязные туфли в стремена, она протянула руку, чтобы коснуться моей щеки, и заметила:
– A ты похудел, Утред.
– Ты тоже.
– Я не знала счастья, – продолжала она, – с того самого дня, как ты уехал.
Подержав свою ладонь на моей щеке всего одно биение сердца, Гизела вдруг резко отдернула руку, сорвала с головы льняной чепец и распустила черные волосы, так что они упали ей на плечи, словно у незамужней девушки.
– Нельзя считать, что я замужем, – пояснила она. – Ведь настоящей церемонии венчания не было!
– Пока не было, – ответил я, и сердце мое буквально пело от счастья.
Я не мог отвести от Гизелы глаз. Я снова был с ней, и все долгие месяцы рабства показались мне какими-то нереальными, словно их никогда и не было.
– Надеюсь, на сегодня ты убил уже достаточно врагов? – озорно спросила она.
