Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Красный бамбук — черный океан. Рассказы о Востоке
Бао Дай прибыл в Хюэ, чтобы освятить восстановленный дворец. Его сопровождала пышная свита придворных, мандарины высших степеней и даже представители дипкорпуса во главе с послом Есидзавой. По случаю церемонии императора облачили в желтое, расшитое драконами платье.
Жан Деку ревниво посматривал в сторону японского посла. Оба вели себя так, что их можно было принять за приближенных, которые оспаривают друг у друга монаршую милость. В известной мере это было игрой, навеянной торжественностью обстановки, желанием польстить безвольному владыке, чей суверенитет постепенно урезали почти до уровня буффонады. Атмосферу театральных подмостков усиливало и принужденное поведение придворных, не успевших освоить новый церемониал. Одни кланялись без особой нужды, другие садились на пол, чтобы, по обычаю таиландского двора, не возвышаться над монархом. Вышколенному церемониймейстеру приходилось то и дело одергивать растерянных мандаринов, словно провинившихся школяров. Не переставая чаровать улыбкой, он метался от одного к другому, стремясь каждому напомнить его место и роль или указать на оплошность.
Однако сквозь пышную мишуру театрализованного действа со всей обнаженностью поступила циничная политическая реальность. Показная роскошь нового двора должна была облечь во плоть худосочный призрак национальной автономии. Этого требовало не только франко-японское соперничество, но и возрастающее влияние Вьетминя. Но какова природа власти, что даже фантомы ее становятся объектами жесточайшего соперничества. Когда процессия приблизилась к драконьей лестнице двора деловых аудиенций, Деку заволновался всерьез. Ему вдруг почудилось, что японец может нарушить порядок прохождения свиты и первым последовать за Бао Даем в тронный зал. Но все прошло благополучно.
Стоя по правую руку от императорского балдахина, Деку с облегчением и тайным стыдом корил себя за мнительность. Как он мог даже подумать, что японцы, с детства скованные властью традиций, способны не соблюсти этикет. Встретившись глазами с Есидзавой, он приветливо улыбнулся ему. Казалось, что Франция выиграла важную битву. Что там ни говори, а японцы окончательно поняли, что одним им не справиться. Решительные меры Жаламбе, — узнав о них, Деку вынужден был принять успокаивающие капли, — кажется, прошли безнаказанно. Во всяком случае, Есидзава и словом не обмолвился. Очевидно, не такое у него прочное положение, чтобы идти на конфликт. И вообще японцы явно присмирели. Об этом свидетельствует хотя бы инцидент в деревне Донгшон, где крестьяне убили солдата, принуждавшего их вырвать посаженный рис. Вместо того, чтобы предпринять карательную акцию, военное командование предпочло уладить дело. Жаламбе дословно передал слова офицера, обращенные к жителям: «Дорогие вьетнамские братья, зачем вы убили нашего солдата, который невежливо заставлял вас сеять джут? Военнослужащих, которые поступают нехорошо, народ имеет право только связать и отвести к начальству. Избивать же до смерти — нельзя». Весьма показательное выступление. Японцы как огня боятся партизанской войны в тылу и предпочитают выставлять на передний план военную силу французов. Они даже пытаются заигрывать с Вьетминем. Подобное коварство чревато известной слабостью. Франция получает необходимую свободу маневра и может ответить жестокостью на жестокий курс.
После банкета с шампанским и тостами Деку уединился с японским послом у лотосового бассейна, куда только что запустили золотых рыбок всевозможных раскрасок и форм.
— Как вам понравился тронный зал? — поинтересовался он, задыхаясь под тяжестью парадного мундира.
— Великолепно, ваше превосходительство. Эти фрески, раскрашенные колонны, резное драгоценное дерево просто неподражаемы. Ханьский стиль, правда, чувствуется, но утонченность деталей накладывает на все отпечаток особой изысканности. — Есидзава, поправив бутоньерку в петлице, выдержал паузу. — Я слышал, будто на русском фронте появилась французская эскадрилья? «Нормандия», кажется? Ваши пилоты летают на советских самолетах. Если учесть, что так называемая Свободная, или, вернее, Сражающаяся Франция находится с нами в состоянии войны, то вам понятна будет моя особая озабоченность. Говорят, многие у вас симпатизируют генералу де Голлю.
— Господин посол прекрасно осведомлен о том, что мое правительство ничего общего не имеет с движением де Голля. — Деку попытался улыбкой смягчить резкость ответа. — Что же касается симпатий и антипатий, то я предпочел бы говорить на языке фактов. Есть что-нибудь конкретное?
— У нас имеются сведения, что на вверенный вашему превосходительству территории приземлился голлистский представитель, который вошел в контакт с одним очень высокопоставленным лицом.
— Вы располагаете доказательствами или только агентурными данными? Если представите доказательства, то подразумеваемое вами лицо пойдет под трибунал.
— Я удовлетворен решительным заявлением вашего превосходительства, — предпочел отступить Есидзава.
Деку перевел дух. Стало ясно, что доказательств о встрече Мордана с парашютистом у японцев нет.
Конфликта с голлистами, которых в войсках становилось все больше, следовало избежать любой ценой. Особенно теперь, когда Италия капитулировала, а русские неудержимо продвигаются на запад. Об эскадрилье, в которой сражались французские летчики, он, естественно, знал. По слухам, среди них находился и один офицер из Индокитая. «Уж не Фюмроль ли? — сразу же подумал Деку, услышав новость. — Хоть его самолет и упал тогда в море, но на войне всякое бывает».
— Когда вы предполагаете справиться с беспорядками на севере? — Есидзава зашел с другого бока. — В Каобанге и Бакшон-Воняе положение обострилось до крайности. Коммунистические банды, которые вы оттеснили к границе, вновь возвратились на свои базы. Вьетминь контролирует оба берега реки Кау. Я вынужден почтительнейше напомнить вашему превосходительству о букве и духе договоров между нашими странами. Создается впечатление, что французская сторона пренебрегает взятыми обязательствами. Это будет иметь самые серьезные последствия.
— С моей точки зрения, господин посол не совсем правильно оценивает обстановку. В настоящий момент военное командование планирует крупную очистительную акцию на севере. Уверяю вас, что вскоре там воцарится спокойствие, — пользуясь неофициальностью обстановки, Деку попытался с грубоватой прямотой переменить тему. Его все больше раздражали постоянные требования и придирки японцев. — В такой чудесный вечер хочется говорить о чем-то более возвышенном. Мы еще успеем обсудить наши прозаические заботы. Когда я в последний раз был в Японии, меня чрезвычайно увлекла охота с бакланами. Наш лодочник отбирал у проворных птиц добычу и тут же жарил ее в кипящем масле. Необыкновенное впечатление.
