Виктор Поротников - 300 спартанцев. Битва при Фермопилах
Мидийские всадники, облаченные в тяжелые чешуйчатые латы, кони которых были защищены войлочными стегаными нагрудниками и бронзовыми налобниками, шли в атаку, разбившись на отряды по двести-триста человек. Каждый такой отряд имел знамя в виде золотого орла с распростертыми крыльями. Укрепленные на длинных древках, эти золотые орлы, казалось, парят над несущейся по узкой долине конницей. Зрелище было устрашающее! Две тысячи конных мидян неизбежно должны были растоптать немногочисленных спартанцев, смять стоящих за ними тегейцев и рассеять остальных греков.
Однако конный удар мидян пришелся в пустоту. Обе шеренги лакедемонян вдруг упали наземь, закрывшись щитами. Это произошло мгновенно буквально перед самыми головами несущихся галопом мидийских лошадей. Такой же маневр проделали тегейцы.
Со стороны могло показаться, что передовые шеренги эллинов сметены конной лавиной, втоптаны в землю!
Однако наступающие следом за своей конницей пешие мидяне и киссии с изумлением увидели, что никто из спартанцев не пострадал, обе шеренги которых, поднявшись с земли, изготовились к битве. Не пострадали и тегейцы, желтые щиты которых вновь образовали плотный строй. Одна из шеренг тегейцев приблизилась вплотную к лакедемонянам, а другая, повернувшись назад, с копьями наперевес устремилась против мидийской конницы.
Конные мидяне не только не растоптали пешие эллинские отряды, но сами очутились в окружении. Прорвать фалангу коринфян и феспийцев, образовавших непреодолимый частокол из склоненных копий, мидийские всадники не смогли. К тому же сверху со стены мидян забрасывали камнями и стрелами спартанские илоты. А когда сзади ударили тегейцы, то положение мидийской конницы и вовсе стало безнадежным. Из ворот в фокейской стене выбегали отряд за отрядом остальные эллины, отрезая мидийским конникам все пути к отступлению. Скоро битва превратилась в избиение.
Пешие мидяне ничем не могли помочь своей коннице, сдерживаемые спартанцами и тегейцами. К вечеру все было кончено. Из конного отряда мидян не уцелел никто.
Мидяне и киссии, бесславно вернувшиеся в свой стан, за весь день потеряли убитыми около пяти тысяч человек. Раненых было вдвое больше.
У Ксеркса, узнавшего подробности этой долгой битвы, осунулось лицо. Ксеркс с удовольствием казнил бы тех мидийских военачальников, которые похвалялись разбить эллинов с первого же натиска. Но эти военачальники погибли в сражении, все до одного. Уцелевшие полководцы мидян были жестоко изранены, что говорило об их храбрости. Наказывать храбрецов у персов было не принято.
Никто из приближенных Ксеркса не знал, какой дать совет, чем утешить царя царей. Если бы к берегам Малиды причалил персидский флот, тогда выход из этого трудного положения был бы очевиден. Но флота по-прежнему не было.
Тогда перед Ксерксом предстал Гидарн.
— Владыка, — сказал он, отвесив низкий поклон, — нужно послать в сражение «бессмертных», ведь это самый лучший отряд в персидском войске. Я только что разговаривал с мидянами, они поведали, что у греков мало убитых, но много раненых. Завтра войско Леонида будет уже не столь сильно, как сегодня. Главное, наступать без передышек, чтобы измотать эллинов. И тогда победа наша!
Ксеркс долго сверлил Гидарна хмурым взглядом, потом спросил:
— Готов ли ты, Гидарн, возглавить «бессмертных»?
— Конечно, повелитель, — без колебаний ответил Гидарн.
И Ксеркс дал свое согласие. Ему захотелось своими глазами увидеть, как будут побеждены спартанцы и их союзники, как будет пленен дерзкий Леонид.
Утром, когда «бессмертные» стройными колоннами двинулись к Фермопилам, вместе с ними отправился и Ксеркс в роскошной колеснице, запряженной белыми конями.
«Бессмертные» были облачены в длинные пестрые хитоны с рукавами, покрытыми множеством металлических чешуек. Головы этих отборных воинов были покрыты войлочными шапками с плоским верхом. У многих поверх шапок были намотаны пестрые башлыки. Вооружение «бессмертных» состояло из коротких копий, луков и длинных кинжалов. Они также имели легкие плетеные щиты.
Эллины ждали варваров, построившись двумя фалангами на широком пространстве перед фокейской стеной. Впереди стояли спартанцы и феспийцы.
«Бессмертные» устремились на греков с громким боевым кличем, который отозвался дальним эхом в горах. Сделав залп из луков, персы попытались с ходу опрокинуть передовую греческую фалангу. Эллины сразу же подались назад. Однако торжество «бессмертных» было недолгим. Уже настигая отступающих греков, персы неожиданно наткнулись на непробиваемую стену из щитов и копий. Эллинские гоплиты, прекратив бегство, сами напали на персов, передние ряды которых полегли, как трава под косой.
«Бессмертные» напирали всей массой, стремясь показать Ксерксу, что их доблесть и воинская выучка выше, чем у греков. К тому же численно «бессмертные» намного превосходили войско Леонида. Но чем яростнее нападали «бессмертные», тем больше их погибало в толчее и неразберихе, поскольку, наступая плотным строем, персы только мешали друг другу.
В первые же минуты сражения был убит родной брат Ксеркса Аброком, который числился хилиархом в отряде «бессмертных». У него под началом находилась тысяча воинов.
Когда тело Аброкома положили к ногам Ксеркса, то царь царей в бешенстве сорвал с себя тиару и швырнул ее на землю.
— Что происходит? Кто мне объяснит, что здесь творится?! — кричал Ксеркс, бросаясь то к Мардонию, то к Отане, своему тестю. — Почему мои лучшие воины гибнут, как бараны на бойне, и ни на шаг не могут продвинуться вперед?
Мардоний и Отана подавленно молчали, стараясь не встречаться взглядом с разгневанным Ксерксом.
Кто-то из приближенных сообщил, что «бессмертные» отступают.
Вскоре Ксеркс увидел Гидарна в забрызганных кровью одеждах.
— Позор тебе, Гидарн! — воскликнул Ксеркс. — Ты не оправдал моего доверия. Не смог одолеть горстку безумцев!
— Повелитель! — На лице у Гидарна не дрогнул ни один мускул. — Я велел «бессмертным» отступить лишь для того, чтобы вынести с поля битвы наших убитых и раненых. Через час я вновь поведу «бессмертных» в сражение.
И тут из свиты царя царей выступил другой брат Ксеркса, Гиперанф.
— Царь, — сказал он, — доверь мне начальство над «бессмертными». Я хочу отомстить эллинам за смерть Аброкома. Я знаю, как надо действовать. Вот увидишь, я сумею разбить отряд Леонида.
Ксеркс, любивший Гиперанфа всем сердцем, обнял его и произнес:
— Иди, брат мой. И побеждай!
Гидарн отошел в сторону, не скрывая досады на лице.
