Вера Космолинская - Смех баньши
Я приподнял бровь, открыл было рот, не зная, то ли рассмеяться, то ли возмутиться, потом устремил на него взгляд, который отскочил от этого айсберга как горох от стенки, подавил намек на закипание и последовал за ним, убрав от греха подальше руки за спину. Экскурсия будет полезной, а его манеры вряд ли хоть когда-то бывают лучше.
Пеллинор протащил меня без особого интереса, будто дохлую крысу, по сырым галереям и полуразрушенным лестницам, то затаскивая на верхние площадки башен, с которых открывался масштабный вид земель, лежащих внизу как расстеленная карта, то увлекая вглубь земли в мрачно плесневеющие подземелья, ограничиваясь краткими и весьма сухими комментариями. Наставлений он не давал и давить идеями больше пока не пытался, сказав единожды, что мне следует зарубить на носу. На какое-то время он согласился остаться в Камелоте, чтобы вводить меня в курс дела, но дал понять, что не задержится надолго и лучше мне сразу прыгать в воду и учиться плавать самому.
— И вот что еще, — сказал он напоследок, буравя меня двумя бесцветными ледышками. — Мне никогда не нравился ваш род. Пендрагоны всегда все ставили с ног на голову и никогда ничего не оставляли в покое. Я надеялся, что все вы мертвы.
И что мне следовало сделать? Мило улыбнуться и сказать, что на самом деле все так и вышло?
— Ты уверен, Пеллинор, что тебе нужно все это мне говорить? — поинтересовался я.
Он еще раз смерил меня неторопливо взглядом и небрежно уверенно кивнул.
— Юношам твоих лет советы никогда не мешали. Держи в узде свою драконью кровь. Ее и так чуешь за версту. А что ты мне сделаешь? Один неверный шаг прикончит тебя самого. Возможно, чем скорее, тем лучше.
— Неприятен, но честен. Это ли не истинное благочестие, верно?
Он посмотрел на меня ничего не выражающим гипнотизирующим взглядом.
— Ты еще многого не знаешь. Только глупец делает вид, что знает все. Как ты. Запомни, если ты презираешь мир, мир презирает тебя. Впрочем, мудрость для вас всегда была пустым звуком. И вам наплевать, какие вас ведут боги — прямиком в пропасть безумия и погибели. Если хочешь отдохнуть перед трапезой, которая, предупреждаю, будет весьма скромна, то комнаты для тебя приготовлены за этой дверью. — Он кивнул на потемневшую, местами треснувшую, изъеденную личинками створку и, не дожидаясь ответа, пошествовал по коридору прочь.
— Да, хочу, — сказал я ему в спину и толкнул тяжелую дверь. Ну и тип. Это мне сейчас смешно. А будь я настоящим? Вот это было бы везенье.
За дверью меня ждал сюрприз. Первым делом меня с визгом восторга атаковал Кабал. Отбившись от худшего — щенок понемногу успокоился и уже не настаивал на умывании за ушами тем мокрым полотенцем, что считалось его языком, я заметил в комнате Бедвира.
— Привет! — пропыхтел я, в смысле: «а что мы здесь делаем?» Кабал, набиравший вес с невероятной скоростью, шаловливо врезался мне под коленки. Не вымахать бы ему как-нибудь потом размером с дога. Я ухватил его за новый ошейник и вразумляюще встряхнул.
— Прекрати, псина. И запомни, я тебя не люблю. Я люблю кошек. Понятно?
Кабал влюбленно вывалил язык и завилял задом, издав нечто пронзительное, напоминающее лебединую песнь. Его рубиновые глаза нахально смеялись. Он явно мне не поверил.
Бедвир немедленно ввел меня в курс дела:
— Сэр Эктор послал меня к тебе. Если у тебя нет возражений. Он хочет, чтобы я присматривал за тобой, хотя бы первое время. Тебе ведь понадобится человек, на которого можно положиться.
Я кивнул и огляделся. Эта маленькая комната была передней. Похожий на норку в толстенной стене проем вел в следующую, судя по всему, большую и светлую. Бедвир, по-видимому, решил обосноваться тут, в маленькой, со всем своим скарбом.
— Что ж, ладно, — кивнул я. — Ты уверен, что тебе это не будет в тягость?
— Что? — малость опешил Бедвир. Не думаю, что этот вопрос показался ему истинно королевским.
— Я серьезно, — заверил я. — Не люблю приказывать друзьям то, что им не по душе. А кстати, где?..
Бедвир понятливо кивнул и продолжил сам.
— Они неподалеку. Вместе в одних покоях. Их не разместили здесь, поскольку тебе требуется все же помещение побольше. Зато Галахад решил, что будет хорошей мыслью отправить к тебе Кабала.
— Понятно, — протянул я задумчиво и почувствовал странный холодок, скользнувший внутри лениво шевельнувшейся притаившейся змеей. Они-то конечно вместе, даже Гамлет и Фризиан, которые друг друга едва переносят. Интересно, как чувствует себя отрезанный ломоть, заметив вдруг, что нож уже прошелся? Идиотская мысль. С чего бы это? Я отрешенно погладил Кабала — тот пытался радостно зарыться носом мне в ребра, безмятежная душа, — и опять перевел взгляд на Бедвира.
Бедвир вдруг тоже помрачнел.
— Артур, ведь ты не думаешь, что Эктор просто не хочет выпускать тебя из рук и подослал меня шпионить, чтобы иметь возможность тобой управлять?
Я уставился на него с изумлением.
— Что ты! Даже в голову не пришло. — Хотя, может, и стоило прийти в голову такой мысли. Конечно, будь я тем, кем притворяюсь. — Наоборот, приятно, когда рядом друзья.
Нет, вряд ли это раздражение связано с ними. Всему на свете есть естественные преграды… Это совершенно ясно. Но — какое-то поразительно неуютное чувство… От чего-то другого. Просто приступ нервной слабости. Должны же они вообще у меня быть? И Пеллинор все же разозлил. А уж его взгляд…
Только я вполне его себе представил, и вдруг все куда-то на мгновение ухнуло, взметнулся черный дымный вихрь… Потом пришло озадаченное восклицание Бедвира и ощущение, будто меня схватили. Я тут же встрепенулся, и все стало на свои места — все было в полном порядке, только Бедвир почему-то предостерегающе вцепился мне в плечо. В его глазах стояло недоумение. Я посмотрел на его руку, и он меня отпустил.
— Что случилось? — спросил я.
— Ты покачнулся, и мне показалось, что ты сейчас упадешь, — ответил Бедвир. — Что-то случилось, или ты просто устал?
— А, вот как? — Я немного помолчал, хмурясь. — Ну-ка, Бедвир, скажи мне, что ты еще слышал про Пеллинора? Не то ли, часом, что люди слушают его, и подчиняются ему помимо воли, будто в них что-то вселяется. Я верно помню эти толки?
— Да уж чего только не говорят, — согласился он небрежно.
Гипнотизер чертов. Все бы ничего, да ассоциации гнусные.
— Может, не только говорят, Бедвир. Избегай долго смотреть ему в глаза или слушать.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовался Бедвир.
— Ага, — сказал я со смешком и беспечно пропел: — «По колено нам все горы и моря! Если только не застрянут якоря!..»
