Роман Белоусов - Кровавая карусель

Он был самым известным грабителем Америки в начале XIX века и считается первым, с кого начинается история преступного мира этой страны. Звали его Мишель Мартен, по прозвищу Лайтфут (Быстроногий). Он был ирландец, родился в Конне- хи, в 1775 году. В семь лет он уже был вором. Бежал в Дублин, где связался с «распутными мужчинами и женщинами». Но особую роль в его судьбе сыграл знаменитый капитан Тандерболт — известный разбойник. Мишель стал его помощником и последователем его «философии». Сводилась она к тому, что «необходимо разделить частную собственность в этом мире». Про Тандерболта говорили, что он брал у богатых столько, сколько мог унести, но никогда не обижал бедных. И тем более никогда никого не убивал. Как и все грабители того времени, он разыгрывал из себя этакого Робин Гуда, благородного разбойника. Иначе говоря, пытался оправдать свои преступления, как мы бы сегодня сказали, социальными мотивами — мол, действовал чуть ли не из благородных побуждений.

В 1818 году за поимку Тандерболта было обещано крупное вознаграждение. Мартен понял, что песенка того спета, и решил распрощаться со своим дружком. На борту брига «Мария» он отплыл в Америку. Прибыл в Салем летом и нанялся на ферму. Потом работал помощником пивовара. И уже через год обзавелся собственной пивоварней. Но очень скоро, к весне 1819 года, прогорел. Кроме долгов, у него не осталось ничего. К тому же его покинула возлюбленная. Это стало последним ударом. Тогда-то он и решил вернуться к прежнему ремеслу — поправить свои дела разбоем на большой дороге.

Так Мартен, молодой ирландский иммигрант, стал знаменитым капитаном Лайтфутом — одним из широко известных американских преступников.

Первой его жертвой оказался торговец, у которого он «похитил» 70 долларов, предварительно стукнув по голове, так как тот почему-то решил протестовать.

На эти деньги Лайтфут экипировался: купил быстрого коня, два пистолета, темный костюм, шляпу с широкими полями, чтобы надвигать на глаза, и трость с вкладной шпагой. И принялся за дело. Следующими жертвами стали двое путников. Он выехал из-за кустов с пистолетом в руке. «Раскошеливайтесь!» — закричал Лайтфут. Несчастные отдали ему все, что у них было. На другой день он «обчистил» одного старика, прихватив и его лошадь. Старик закричал: «Эту лошадь я одолжил, теперь мое доброе имя потеряно!» — «Лучше имя, чем жизнь», — галантно отвечал Лайтфут.

Район, где он орудовал, находился на границе с Канадой, на американской стороне. Повсюду, от Квебека до Бостона, его имя наводило ужас. Газеты много писали о нем. И вскоре на заборах, в тавернах Вермонта и Массачусетса появились объявления, где обещалось вознаграждение в 50 долларов за «поимку самого знаменитого негодяя».

Нападал он главным образом на одиноких путников и путешественников. Однажды на канадской стороне, по дороге, ведущей в Кингстон, Лайтфут повстречал вождя индейцев. Он вез серебряные и бронзовые украшения. Добыча составила 65 долларов. Но индеец пустился в погоню и почти догнал его. Лайтфут выстрелил и сразил индейца наповал, а не то пришлось бы расплачиваться своим скальпом.

Неподалеку от Бостона Лайтфут совершил свое самое известное ограбление. Когда молодая, ехавшая в карете, леди попыталась спрятать часы, Лайтфут снял шляпу и, галантно поклонившись, сказал: «Мадам, я не граблю леди». После этого, видимо, и родилась легенда о Лайтфуте как об американском Робин Гуде.

Губернатор был в ярости и строго-настрого повелел изловить мерзавца.

Как-то на окраине городка Медфорда Лайтфут остановился в таверне. Никто никогда до этого не видел здесь этого незнакомца. Он показался подозрительным. Его попытались схватить. Но Лайтфут благополучно ускользнул и направился по дороге в Канаду. Однако войска и патрули из горожан перекрыли дороги. Лайтфуту удалось украсть лошадь и уйти от погони. В городе Спрингфилде он укрылся на сеновале. Здесь-то преследователи и обнаружили сначала лошадь, а затем и самого спящего Лайтфута.

Шериф с помощниками взяли его «тепленьким», хотя он и клялся, что его никогда ни за что не возьмут живым.

Так Лайтфут оказался в тюрьме Летчмир Пойнт.

В октябре 1821 года суд приговорил его к смерти за разбой на дорогах. «Ну что ж, — с пафосом произнес Лайтфут, галантно поклонившись, — это самое худшее, что вы могли для меня сделать».

На следующий день он перепилил кандалы и с нечеловеческой силой умудрился открыть тяжелую дубовую дверь, выходившую на улицу.

Но ему не повезло. К этому моменту весь город был уже оповещен о его побеге. Тюремный сторож, обнаруживший побег, бежал по улицам и кричал: «Мартен ушел! Мартен ушел!»

Далеко уйти не удалось. Его настигли и поймали в поле, неподалеку от тюрьмы. На этот раз заковали в кандалы на лодыжках и запястьях, прикрепили цепью к кольцу, вделанному в пол.

Лайтфут стал живой легендой. Огромная толпа стояла перед тюрьмой, видимо, надеясь стать свидетельницей нового беспримерного побега. Вовсю старались певцы, исполняя песни о «храбром капитане Лайтфуте».

Газета «Коламбиа сентинел» 22 декабря 1822 года поместила подробное описание казни Лайтфута в Кембридже. Он был «спокоен и невозмутим». После того как зачитали смертный приговор, развязал свой шейный платок и попросил палача «на освободившееся место» надеть петлю. Затем достал из кармана носовой платок и спросил, как того требовал давний обычай, соблюдавшийся всеми казнимыми: «Когда мне бросить платок?» Шериф отвечал, что это не имеет значения. Толпа, затаив дыхание, ждала. Лайтфут выпустил платок из руки, ветер подхватил его, и, прежде чем он коснулся земли, знаменитый грабитель отошел в вечность.

Незадолго до казни он продиктовал свои мемуары репортеру газеты «Коламбиа сентинел». Книга «Капитан Лайтфут — преступник Новой Англии» стала одним из первых опубликованных такого рода отчетов. Она имела огромный успех и в течение месяца после казни Лайтфута была трижды переиздана.

Джесс Джеймс — «легенда Миссури», или колы — главный аргумент

Одной из самых серьезных проблем Америки в 1845–1885 годах стал разбой на дорогах. Игроки, мошенники, проститутки и преступники всех мастей двигались на Запад так стремительно, что закон и порядок не поспевали за быстро растущими поселениями. В 1880 году Теодор Рузвельт, будущий президент, писал в газете «Сенчури мэгэзин», что феномен Запада (имеется в виду американский Дикий Запад) можно понять, если принять во внимание абсолютную дикость прерий во время передвижения переселенцев.

В архиве хранятся свидетельства того, насколько процветало беззаконие на Юго-Западе в 1877 году. Именно в этот год генерал-адъютант штата Техас отправил по почте описание 5 тысяч преступников, орудовавших в районе Рио-Гранде. Он просил Конгресс заставить Мексику не предоставлять убежище американским бандитам. Северный Техас и Канзас в этом смысле были самыми дикими на Диком Западе. Как писал Эдвард Кинг в своей книге «Южные штаты Северной Америки», «каждый небольшой городок имел сотни салунов, где пили виски растленные люди».