Джон Стэк - Корабль Рима
Метод Гиско означал, что, как только эти люди брали в руки бич и наносили первый удар, они становились злейшими врагами для товарищей по несчастью. При малейшем подозрении, что надсмотрщик щадит рабов, его тут же наказывали, возвращая к гребцам. И тогда жизнь бывшего надсмотрщика исчислялась часами — как правило, его убивали во время первого же отдыха, когда он вместе с теми, кого недавно истязал, спускался в трюм под гребной палубой. Эта хитрость значительно повысила эффективность работы надсмотрщиков, заставляя проявлять безжалостность и даже бесчеловечность, и страх показаться мягкими лишь усиливал их жестокость.
Гиско остановился у люка. Охранник отсалютовал и посторонился.
Адмирал выжидал, еще раз осмысливая уже известную информацию. За две последние недели восемнадцать выживших капитанов римских галер под пытками дали показания о строительстве нового флота. Кто-то держался довольно долго, кто-то сломался сразу, кто-то знал больше, кто-то меньше, но все они внесли свой вклад в общую картину.
Римляне планировали построить сто пятьдесят судов, точно таких же, что были захвачены в гавани Липары. Первые двадцать теперь либо уничтожены, либо оказались в руках карфагенян, но основная часть флота еще не спущена на воду. Время развертывания флота неизвестно, но его можно оценить по скорости, с которой римляне построили первые двадцать судов. Впервые услышав об этом, Гиско не поверил. Он лично присутствовал на допросе трех капитанов, которые подтвердили эту информацию. Строительство двадцати галер заняло чуть больше двух недель, а к тому времени, когда суда снялись с якоря, были уже заложены следующие пятьдесят. По имеющейся информации, Рим стремился ускорить работы, и значит, постройка флота близится к завершению.
Гиско также не сомневался, что римлянам известны все подробности ловушки, устроенной в гавани Липары. Начальник его охраны Крон и изменник Димадис не вернулись из Рима. Димадис предал его. Перед отплытием из Липары Гиско исполнил обещание и приказал казнить семью советника — но только после того, как три женщины провели ночь в казармах.
Единственная загадка — имя человека, который возглавит римский флот. Многие капитаны говорили о консуле Гае Дуилии, занимавшем следующую по старшинству должность. Но никто не знал этого человека — ни его прошлого, ни его возможностей. Однако Гиско не сомневался, что тот, кого держали в трюме, старший консул Рима, может сообщить сведения о человеке, с которым скоро придется встретиться в бою.
* * *Люк над головой неожиданно открылся, и грубые руки подняли Сципиона на гребную палубу галеры. Ноги, которые наконец-то удалось распрямить, свело судорогой, и консул стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. На нижнюю палубу проникало немного света, но после полной темноты трюма Сципиону пришлось закрыть глаза ладонью. Ему тут же завернули руки за спину.
Подняв голову, Сципион увидел перед собой командира карфагенян, того самого, с которым он столкнулся во время боя на борту «Марса». Консул сразу же почувствовал разницу между ними. Карфагенянин стоял прямо, взгляд его был свирепым и уверенным. Сам Сципион мог лишь притворяться. Грязная тога липла к телу, поза сгорбленная и жалкая. Он попытался выпрямиться во весь рост, придать лицу твердость и бросить на своего тюремщика вызывающий взгляд.
Карфагенянин улыбнулся и пошел прочь, а охранники заставили Сципиона следовать за ним по узким трапам в каюту на корме судна. Здесь карфагенянин сел за центральный стол.
— Снимите с него тогу, — приказал Гиско, с отвращением глядя на грязную одежду консула.
Со Сципиона грубо сорвали тогу, но туника под ней была не лучше.
— Оставьте нас, — распорядился адмирал.
Враги остались одни.
— Я требую, чтобы со мной обращались в соответствии с моим рангом, — заявил Сципион, тщетно стараясь, чтобы его слова прозвучали надменно.
— Vae victis: «Горе побежденным», — усмехнулся Гиско, вспомнив слова галльского полководца, произнесенные больше ста лет назад, после того как галлы разграбили Рим. — Садись, римлянин.
Сципион остался стоять.
— Садись, или я прикажу вернуть тебя в трюм.
Угроза заставила консула поморщиться — одна мысль о возвращении в темницу вызывала спазмы в желудке. Он поспешно сел.
Гиско заметил его реакцию, с отвращением наблюдая за открытым проявлением страха у человека, который называл себя главой Рима.
— Меня зовут Ганнибал Гиско. Я главнокомандующий армией Карфагена, освобождающей Сицилию от римской тирании.
Сципион сдержался, не желая злить врага.
— Я побеседовал с капитанами твоего флота, — продолжил Гиско. — Похоже, их верность ограничивается спасением собственной жизни. Они с готовностью отвечали на все вопросы о новом флоте. Численность, комплект, класс судов.
Сципион пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но слова Гиско подняли в нем волну гнева. Все меня предали, продумал консул.
— Осталась одна последняя деталь, которую ты должен подтвердить, римлянин, — прибавил адмирал.
— Я не предам свой город, — с достоинством ответил Сципион, стараясь, чтобы голос звучал твердо. Но он сам понимал, что это пустые слова.
Гиско рассмеялся.
— Достаточно остальных, — презрительно произнес адмирал. — Я просто хочу, чтобы ты рассказал о человеке, который будет командовать римским флотом.
Сципион выпрямился, и перед его мысленным взором возникло ненавистное лицо Дуилия.
— Если не будешь упрямиться, я прикажу поместить тебя в каюте, а не в трюме, — прибавил Гиско.
Сципиону не удалось скрыть свою реакцию на предложенную сделку и на возможность отомстить Дуилию, даже, несмотря на плен. Гиско заметил перемену в поведении консула и мысленно улыбнулся. Все оказалось проще, чем он предполагал.
— Давай рассказывай все, что ты знаешь о Гае Дуилии.
* * *Младший консул поднял голову от разложенных на столе чертежей, сделанных явно в спешке, но вполне понятных. Два человека по другую сторону стола выглядели уверенными в себе, словно излагали уже проверенную в деле стратегию, а не идею, возникшую всего час назад.
— Это осуществимо? — повернулся Дуилий к старшему из двоих.
— Да, консул, — ответил Лентул.
Дуилий вновь перевел взгляд на чертежи. На пергаменте конструкция выглядела практичной — то самое решение, которое он искал в течение нескольких недель.
— Когда мы сможем все проверить? — спросил консул.
— Оснащение «Аквилы» новым устройством и подготовка потребуют не больше двух суток, — ответил Аттик.
