Андрей Орлов - Харбинский экспресс-2. Интервенция
– Тогда этого кота надо беречь, как… как… – воскликнула Анна Николаевна и смешалась, не находя слов.
– За котом уследить – дело нелегкое, – сказал Сопов. – И то чудо, что он до сих пор не утек. Я так полагаю, надо бы подстраховаться.
– О чем это вы?
– А вот о чем, дражайшая Анна Николаевна: надо Зигмунда срочно женить. Да и не один раз. Тогда у нас подстраховка появится.
Госпожа Дроздова слегка запунцовела.
Павел Романович усмехнулся про себя, а вслух сказал:
– Должен вас огорчить. Ничего не выйдет.
– Но почему? – почти хором воскликнули слушатели. (Судя по всему, идея насчет женитьбы Зигмунда пришлась им всем по душе.)
– Да потому, что эта мысль мне тоже приходила в голову. Согласитесь, она очевидна. А при кошачьей плодовитости было бы очень странно, если б в короткое время половина котов на земле не стала носителем панацеи. Так вот, в своих коротких опытах я исследовал его семенную жидкость. И должен вас огорчить: его мужские клетки мертвы. Наш Зигмунд бесплоден. Это не помешает ему в любовных приключениях, но потомства он оставить не сможет.
– Как же так? – переспросил ротмистр. – Это что, так нарочно устроено?..
– Не знаю. Будем благодарны тому, что имеем, – ответил Павел Романович. – Кстати, у вашего Зигмунда есть и еще одна особенность любопытная. На передних лапках у него между пальцами перепонки. Не замечали?
– Нет, – рассеянно сказал ротмистр.
– А я видал! – воскликнул Сопов. – Еще прежде заметил! А для чего ему?
– Думаю, своеобразная метка, коей наградила природа. У господина Менделя это тонко описано…
Однако спутников его такие тонкости вовсе не волновали. И далее разговор перешел в плоскость практическую – а вот тут уже было о чем поспорить.
* * *Утряслось все не сразу. Много было недоверия, встречных вопросов. Даже покричали друг на друга немножко. Но потом улеглось как-то в сознании.
– …Вы думаете, панацея сама появляется в жилах некоторых существ? – спрашивала Анна Николаевна. – И китайцы научились таких животных находить – или выращивать?
– Не знаю, – признался Павел Романович.
– Но как же попала она, панацея, в кровь Зигмунда?
– И этого не знаю. Могу только догадываться. Думаю, так: Агранцев во время боев в Маньчжурии попадает со своими драгунами в отдаленную деревню. Расправляется там с самураями. В деревне все убиты японцами. В живых только девочка, только говорить не может. Потому как язык отрезан. Полагаю, тоже самураев работа. Она видит русского офицера и протягивает ему кота. Одной рукою протягивает, другой – чашку. Сказать, понятно, ничего не может.
Павел Романович сделал короткую паузу, потом продолжил:
– Думаю, тут вот что: японцы знали, что в той деревне держат особое снадобье. За тем и явились. Но не нашли. Резали жителей одного за другим, а все молчали. Осталась девочка, но и та не сказала. А эликсир жителями был помещен в кровь кота. Каким образом – не спрашивайте. Произвели они сию операцию, когда поняли, что деваться из деревни некуда. Надеялись так сохранить свою тайну. Да только оказалось, что девочке-то тайна куда менее важна, чем жизнь близких! На самом деле она просила Агранцева вылить кровь кота в чашу – а затем спасти хоть кого-то. А может, даже и всех? Агранцев, разумеется, не понял, он просто кота взял себе. И с тех пор кот стал его талисманом. Приносил удачу и отводил несчастья. Поэтому Агранцев берег кота как зеницу ока. И расставался с ним очень редко, только при крайней надобности. Однако наш бравый кавалерист даже не представлял, что за всем этим кроется.
– Любопытную историйку сочинили, – сказал ротмистр. – А кстати, где же мой Зиги? Страсть как по нему соскучился! Ну где ж он? Кис-кис!..
– Его тут нет, – ответил Павел Романович.
– То есть?!
– Он в надежном месте. Я отправил его… с нарочным.
– Думаю, мы все только что с этим нарочным столкнулись в дверях, – сказала Анна Николаевна. – Пошлая кокотка с глупой шляпной коробкой в руках. Она выходила из этой комнаты. Я права?
– Куда вы ее отправили? – вскричал ротмистр.
– Успокойтесь! – Павел Романович хлопнул рукой по табурету, и одна из ножек его тут же сломалась. Получилось нечаянно, однако значительно. – Господин ротмистр, должен заметить, что никаких особенных прав на панацею у вас нет. Вы ведь к этому ведете, так?
– Но кот мой!
– Верно. Но только с ваших слов. Вот господин Сопов нес его по тайге, кормил, заботился, даже спас от утопления – потому у него тоже есть определенные права на животное.
При этих словах Клавдий Симеонович заметно оживился, но сказать ничего не успел.
– Но ведь и я не сбоку припека, – продолжал Павел Романович. – Благодаря мне стала известна тайна вашего Зигмунда. Таким образом, мы все имеем определенные права. И лучше нам будет договориться.
– А чего договариваться? – спросил ротмистр. – Я забираю кота. А вы, если желаете, перед тем берете в шприц его кровь. С господином же Соповым можете решать как хотите. Желаете – делитесь из своей стекляшки, не желаете – пошлите его к черту. Мне все равно.
– Вот вы как-с… – пробормотал Клавдий Симеонович. – Жаль, не придавил я вас в том подвале собственными руками!
– Что такое?! – Ротмистр вскочил. – Об тебя, купчишка, и рук марать не придется! Сапогом наступлю – мокрое место останется! Ты человек из конфетного фантика. По духу лакей, а по обычаям деспот. Я знаю, с такими надобно запросто: по роже, и все дела.
– Подождите, вы! – снова воззвал Павел Романович.
Сбывались худшие его опасения: недавние товарищи по несчастью грозили обернуться злейшими врагами. Увы, таких примеров история знает превеликое множество.
– Подождите! На самом деле у нас сейчас нет ничего. Кот, как можете видеть, отсутствует. А потому слушайте меня: нам надо условиться. На будущее, иначе мы просто поубиваем друг друга.
Некоторое время царило молчание.
Наконец скрипнул стул, на котором поудобнее устраивался ротмистр.
– Согласен, – сказал он. – Пусть все будет по-честному.
– Хорошо, – хрипло выдохнул Сопов.
А вот Анна Николаевна ничего не сказала. Только кивнула.
Решили так: сперва исполняется проект Павла Романовича. В конце концов, если б не доктор, то чудесные свойства Зигмунда остались бы никому не известными. А потом, вне зависимости от исхода, кот возвращается ротмистру. Но перед тем ставится опыт: Павел Романович берет у кота кровь и впрыскивает еще двум, схожим по размеру и масти (как знать, вдруг и это имеет значение?). Этих двух котов забирают Павел Романович и Сопов.
Дроздова от своей «доли» в предприятии отказалась. И даже не сочла нужным пояснить причину. Прошла к окну и стала глядеть на улицу.
