Ксавье де Монтепен - Владетель Мессиака. Двоеженец
— Я хочу спастись! — сказал он Мицу. — Но ты должен оставаться на горе. Если завтра увидишь огонь в Канкбоа, это будет означать, что я спасся. Тогда сойди спокойно с горы и, если пожелаешь, присоединись ко мне. Не увидишь огня, считай меня мертвым. Тогда иди к Жану Польгасту. Он честный человек. Золото для тебя под этими камнями.
— А не могу я с вами идти теперь?
— Не можешь. Вдвоем нас узнают, и мы оба погибнем.
Говоря эти слова, Эвлогий переоделся в одежду убитого солдата и приготовился идти. Когда он подал на прощание Мицу руку, карлик зарыдал и бросился к нему на грудь.
— Торопитесь, — шептал Миц, — они уже идут…
Медленно освободившись из объятий ребенка, дикий почувствовал на глазах слезы.
Пробравшись за ограду, он очутился на месте убитого им солдата и очутился как раз в ту самую пору, едва он лег на землю, как кто-то спросил:
— А что Георг, видел ты его?
«Очень хорошо! — подумал Эвлогий, — теперь я знаю, что называюсь Георгом», — и ответил:
— Не видел. Посмотри сам.
Поменялись местами. Прошло несколько минут, показавшихся Эвлогию длиннее целого дня. Наконец-то солдат встал, он тоже ничего не увидел и спросил у Эвлогия:
— Нет ли возможности проникнуть в эту нору?
Эвлогий задрожал. Проникни только солдат в пещеру, мертвое тело Георга сейчас будет узнано, а он будет разоблачен.
— Лучше уйдем отсюда, — шепнул он солдату.
— И в самом деле, сойдем! — согласился солдат.
При помощи лестницы и веревок все спустились в проход под скалой, открытый Телемаком де Сент-Беатом, о существовании которого Эвлогий вовсе не знал.
Теперь он понял, как вовремя он переоделся.
Когда вслед за солдатами пришлось войти в пещеру Эвлогию, он почувствовал себя словно в пасти льва и даже с минуту сожалел, зачем вышел из своего укрытия. Но солдаты готовились ко сну и переговаривались, кому стоять на часах. Приходилось идти Георгу. Ничего не возражая, Эвлогий взял мушкет и направился к отверстию, которое должен был стеречь от самого себя. Из разговора своих новых товарищей он узнал, что ночью осматривать караулы придет Телемак де Сент-Беат.
Это его встревожило. Он ждал, что на ночь армия отступит в лагерь, а между тем она собиралась ночевать на месте будущего боя.
Факелы продолжали гореть; разговоры солдат, улегшихся группами, начали прерываться, они засыпали один за другим. Эвлогий глянул вверх, на груды скал, с которых только что спустился при помощи лестницы, и подумал, что взобраться туда снова будет гораздо труднее.
Вдруг послышались чьи-то быстрые шаги.
— Кто идет? — окликнул Робер, спавший у выхода из пещеры.
Телемак де Сент-Беат, Рауль и несколько солдат вошли в круг спящих.
— Вы никого не видели? — спросил Телемак.
— Нет, никого, — ответил Робер. — А мы с Георгом сторожили довольно долго.
— Где Георг?
— На часах со стороны гор.
— Слезай, Георг! — крикнул кавалер. — Все могут возвратиться в лагерь.
Надежда затеплилась в сердце Эвлогия. Он видел уже, как солдаты выходили из пещеры друг за другом. Когда последний вышел, Телемак де Сент-Беат спросил: не остался ли кто?
— Георг остался, — ответил чей-то голос.
— Ах, ленивец! — рассердился Телемак де Сент-Беат. — Ну же, скоро ли ты слезешь?
Эвлогий вышел, надвинув шляпу на лицо.
Кавалер Телемак де Сент-Беат был на середине моста, он оглянулся на мнимого солдата и воскликнул:
— Что вы, ослы, врете? Какой это Георг? Георг ниже на целую голову…
— Правда, это не Георг… Где же Георг?
Пораженный Эвлогий остолбенел, он не мог придумать, на что решиться, и стоял неподвижно. Приказание Телемака де Сент-Беата подойти к нему возвратило его самообладание. Схватив топор, он принялся рубить балки, державшие мост. Одна, перерубленная, свалилась в пропасть.
Телемак де Сент-Беат, не понимая, что это значит, хотел броситься на мнимого солдата, но Рауль не допустил и оттащил его с моста на скалу. Мост в ту же минуту обрушился. Шляпа упала с головы Эвлогия, и все узнали его грозное лицо.
— Это Каспар д'Эспиншаль! Это Каспар д'Эспиншаль! — крикнули солдаты и начали стрелять.
Но Эвлогий успел пригнуться, и потом одним прыжком очутился в своей пещере.
Телемак де Сент-Беат, Рауль и солдаты были поражены случившимся.
— Что делать! — утешал их Телемак де Сент-Беат. — Сегодня он ушел, но заверяю вас: завтра не уйдет!
Затем, обращаясь к Раулю, добавил:
— Надо выстроить новый мост. Более четверти часа Каспар д'Эспиншаль не удержится тогда в своей крепости.
К утру мост был положен. Но по нему можно было идти только по одному. Первым пошел плотник, строивший мост; на половине дороги его поразила чья-то пуля, и он упал.
XXV
Но кто же стрелял? Из пещеры нельзя было попасть; отверстие подземного входа оберегали. Пуля вылетела сверху, со скалы.
Подняв головы, все увидели карлика, махавшего мушкетом и, казалось, вызывавшего их на бой.
Двадцать ружей выстрелило в ребенка и, раненый, он покатился вниз.
Карлик пытался удержаться на скале, но не за что было ухватиться. Ужасный крик несчастного наполнил воздух; тело его раздирали острые камни. Он скатился до первой платформы, ударился о гранит и, издав еще более пронзительный вопль, покатился вниз, пока не упал на дно пропасти.
Он еще жил. Но тело с окровавленным лицом и выбитыми зубами внушало ужас. Только глаза горели огнем, как у молодого тигра.
— Миц! Милый Миц! — загремел голос из пещеры.
Умирающий ребенок услышал этот голос и начал биться в руках тех, которые его подняли.
— Миц! Я твой отец! — кричал Эвлогий.
— Ты мой отец! — шептал Миц. — Ну, тем лучше; я убил хоть одного твоего врага.
Маленькое тело скорчилось и снова вытянулось. Миц умер.
— И вы умрете! — крикнул Эвлогий, стреляя одному солдату прямо в лоб.
— Пли! Залпом, пли! — скомандовал Телемак де Сент-Беат. Но ружья не были заряжены.
Эвлогий стоял не укрываясь, крича своим врагам:
— Вы убили сына. Подлые! Идите убить отца. Я жду вас.
Рауль кинулся на него. Телемак де Сент-Беат последовал за Раулем, а солдаты, колеблясь, все же должны были перейти через мост за своими начальниками.
Эвлогий и Рауль схватились. Юноша имел силу Геркулеса, и гнев воодушевлял его. Эвлогий мстил за сына. Взяв кинжал в зубы, он обхватил Рауля. Но тот, упершись в скалу, успел оттолкнуть противника. Тогда Эвлогий переменил тактику; схватил юношу за шею и согнул его. Солдаты думали, что он сломал ему хребтовую кость.
