Анджей Збых - Ставка больше, чем жизнь
План действительно казался простым, но только на первый взгляд. Любая непредвиденная случайность могла помешать его выполнению. Например, в проходной тюрьмы мог в это время дежурить охранник, который лично знал Бруннера.
Арестованных обычно возят в легковой машине на заднем сиденье между двумя гестаповцами, а за легковой машиной следует полугрузовой «опель» с эсэсовцами. Поэтому было необходимо кроме группы, выделенной для похищения Филиппа, иметь ещё и отряд, который атаковал бы конвой и позволил легковой машине беспрепятственно скрыться.
Бартек в подобных операциях не был новичком. Он знал, как поступать в таких случаях. Клос и Бартек прекрасно понимали, что другой возможности спасти Филиппа не представится, поэтому необходимо было рисковать, но рисковать разумно.
Договорились, что группа Бартека будет ждать в магазине, который находится на полпути от дома Кобас до квартиры Бруннера. В случае каких-либо непредвиденных обстоятельств Клос успеет их предупредить.
Оставив Бартека, который должен был теперь в течение нескольких часов организовать две независимые друг от друга операции, Клос чёрным ходом вышел из магазина. Он был уверен, что Бруннер уже находится у Ирмины Кобас, но оказалось, что он пришёл первым.
Кобас обрадовалась приходу Клоса. Усадила его в самое удобное из своих кресел, подала кофе и коньяк. В течение пятнадцати минут она неустанно щебетала, кокетничая с обер-лейтенантом.
— Хорошо, что вы, господин обер-лейтенант, пришли раньше Бруннера, — услышал он новые нотки в её голосе. — Я хотела обратиться к вам с небольшой, но важной для меня личной просьбой.
— Если смогу, то пожалуйста.
— Я знала, что господин обер-лейтенант не откажет мне… Я хотела бы попросить о некоторой помощи. Вопрос, конечно, весьма деликатный, но могу заверить вас, что всё останется между нами. Видимо, вы слышали, — приблизила она своё лицо к Клосу, — об аресте дантиста Сокольницкого?
«Провокация? — мелькнула мгновенная мысль у Клоса. — Какая грубая работа! Зачем именно мне, офицеру абвера, она задаёт этот вопрос? Может быть, она агент Гейбеля? Пожалуй, нет! Она слишком болтлива и недостаточно умна для такой роли. Он просто поддерживает с ней дружеские связи на почве личных спекулятивных отношений. Но тогда что хочет Кобас от меня, почему её просьба связана с арестом Филиппа?»
— Слышал, — ответил он. — Ну и что из этого?
— В приёмной дантиста арестовали моего родственника, мужа моей кузины. Его имя Ян Борецкий. Это скромный, ни в чём не повинный человек, он никогда не вмешивается в политику. Работает служащим, у него трое детей… У него нет ничего общего с этим дантистом, просто разболелись зубы, вот он и пошёл тогда к этому врачу…
— Вы обратились не по адресу, пани Ирмина, — усмехнулся Клос. — Вы же прекрасно знаете, что такими делами занимается гестапо. Вам следует попросить Гейбеля или Бруннера.
«Неужели она принимает меня за идиота? — подумал Клос. — Хитрит пани Кобас. Делает вид, что дантист Сокольницкий её не интересует, а речь идёт якобы только о каком-то Яне Борецком. К этой дамочке следует в будущем хорошенько присмотреться».
— Гейбель и Бруннер — ведь это ваши друзья. Они лучше поймут вас. Если бы вы, дорогой обер-лейтенант, только замолвили словечко…
— Да, но вы, пани Ирмина, знаете их лучше, чем я!
— Моя кузина для спасения своего мужа ничего не пожалела бы… Отдала бы целое состояние.
— Понимаю, — строго ответил Клос, — вы хотите меня подкупить… Не ожидал я этого от вас, пани Ирмина. Мне ничего не остаётся, как уйти и сообщить об этом Гейбелю. — Клос встал, как будто бы действительно намеревался уйти.
— Господин обер-лейтенант, — Кобас была искренне поражена, — кто же здесь говорит о подкупе? Поверьте, я совсем не имела в виду вас, но те, из гестапо…
— О чём вы, пани Ирмина? — холодно проговорил Клос. — Вы хотите сказать, что немецкий полицейский аппарат — продажный? — Его всё больше забавлял этот разговор.
— Что вы, боже сохрани, господин обер-лейтенант, я не то хотела сказать! Я немного нервничаю, сама не знаю, что говорю. Хотела бы только помочь своей кузине, но не знаю, как это сделать. Прошу вас, не уходите, ведь вы договорились с Бруннером провести сегодняшний вечер у меня. — Звонок в дверь она восприняла как спасение. — Это Бруннер! Наконец-то! — радостно воскликнула она и умоляющим жестом приложила палец к губам.
Однако это был не Бруннер. Человека, которого Кобас проводила в комнату, Клос где-то видел, но только он никак не мог вспомнить где.
Кобас представила их друг другу:
— Вы не знакомы, панове? Это мой приятель, пан Заенц, тоже промышляет торговлей… А это обер-лейтенант Клос. Видимо, у пана Заенца срочное дело к оберштурмфюреру Бруннеру… Прошу вас подождать, он вскоре будет здесь.
— Рад познакомиться, — сказал Клос, — с благоразумным поляком. — Он лихорадочно пытался вспомнить, откуда знает фамилию этого человека и где встречал его.
— Очень мило, что господин обер-лейтенант считает меня благоразумным человеком, — спокойно ответил Заенц.
— Человек, который имеет дело с Бруннером, не может быть иным. Мне кажется, что я где-то уже…
— Да, это очень забавно, — ответил Заенц. — Мне ваше лицо, господин обер-лейтенант, тоже откуда-то знакомо. Да и чего удивительного, ведь наш городок небольшой, могли где-то и повстречаться.
Заенц потихоньку потягивал коньяк. Кобас вышла на кухню, чтобы приготовить кофе. У её прислуги был свободный день.
— Кажется, вспомнил! Мы с господином обер-лейтенантом имеем общих знакомых, — наигранно весело сказал Заенц. — Представьте себе, — продолжал он непринуждённым тоном, — мы лечим зубы у одного и того же дантиста!
— Что вы говорите? Это просто удивительно! — Рука Клоса не дрогнула. Он поднял рюмку коньяка и в этот момент вспомнил: это же снабженец, которого он видел в лесу, в партизанском отряде Бартека. Значит, это он… — Нет, пожалуй, я всё-таки вас не припоминаю, — ответил Клос.
— Господин обер-лейтенант, когда вы приходили к дантисту, то не обращали внимания на сидевших в приёмной пациентов. Или, может… я ошибаюсь? — Заенц как будто бы пожалел о сказанном. — Прошу прощения, господин обер-лейтенант, я вынужден покинуть вас. Необходимо ещё завершить кое-какие торговые дела.
— Но ведь вы хотели дождаться Бруннера, — вмешалась Ирмина Кобас. — А господин обер-лейтенант такой милый человек, и заверяю вас, пан Заенц, что он лично ничего не имеет против поляков.
— Да, догадываюсь, — неопределённо ответил Заенц, и эти слова прозвучали для Клоса как угроза. — И всё-таки я должен уйти, — закончил он.
