Андрей Посняков - Сокол Гора
Поднимаясь по ступенькам, Максим взял Тейю за руку. Девушка замедлила шаг. Остановилась, обняла Макса за шею и, не обращая внимания на прохожих, принялась с жаром целовать в губы…
О, как это было здорово, юноша даже закрыл глаза, а когда открыл, вокруг почему-то уже никого не было! Ни единого человечка! И масонский амулет под майкой нестерпимо жег грудь.
Откуда-то сверху пахнуло горячим ветром.
Максим неожиданно для себя улыбнулся – он уже догадался, где они.
– Что мы стоим? – тихо спросила Тейя. – Мы что, не пойдем больше к Петосирису?
– Нет. – Юноша покачал головой и погладил возлюбленную по плечу. – Думаю, мы лучше пойдем домой.
Глава 21
Лето 1553 г. до Р. Х. (месяц Месоре сезона Шему)
Черная земля. Слава Амону!
К сердцу своему – в твоей груди! —
Я взмолилась: «Дай сегодня ночью
Мне в мужья того, кого люблю!
Без него – что ложе, что гробница!»
Поэзия Древнего Египта в переводах А. Ахматовой и В. Потаповой– Эй, корабельщик! А ну, спускай сходни! – Вскинув голову, Тейя выставила вперед ногу и надменно взглянула на кормщика.
В коротких шортиках и футболке с изображением Эйфелевой башни смотрелась она, по здешним меркам, более чем странно. Как, впрочем, и Макс – в кроссовках и слишком больших для него джинсах.
– Что ты говоришь, краса моя? – прищурился кормщик, пожилой смешливый мужичок в длинной юбке-схенти. – У меня совсем нет мест, сама видишь!
– Как это нет мест? – девушка раздраженно хмыкнула. – А вон там, на палубе, у мачты?
– Там у меня корзины с товаром – протри глаза, дева!
– Попридержи язык – ты слишком дерзок для простолюдина! – Тейя вела себя так, будто это она хозяйка барки. – Корзины со своим барахлом ты немедленно выкинешь, натянешь полог и постелешь на палубу мягкие циновки.
– Так-так-так! – Корабельщик глумливо обернулся к гребцам: – Видели ли вы когда-нибудь такую наглую девку? А чем платить будешь, красавица? Собой?
– Я вижу, ты очень хочешь отведать палок, дерзкий простолюдин!
– Ой-ой-ой, не грози, а то вот как задам тебе сейчас хорошую трепку! Не посмотрю и на твоего парня!
– Лучше посмотри сюда!
Презрительно хмыкнув, девушка повернулась к барке спиной… и быстрым движением стянула с себя майку.
– Сокол!
Корабельщики тотчас прекратили смеяться, в ужасе взглянув на ее спину.
Тут же сбросили на причал сходни, и кормщик выскочил с низким поклоном:
– О, прости нас, любезнейшая госпожа… Мы ведь не знали…
– Хватит болтать! Стели циновки – и немедленно отправляемся. Сколько тебе заплатить, кормщик?
– Ради тебя, моя госпожа, самую малость – всего каких-то пять-шесть кедетов золота.
– Да ты с ума сошел, клянусь Амоном! Да за такую сумму можно купить хороший дом! Впрочем, ладно. Получишь. Только давай, пошевеливайся!
Птицей взметнулся вверх широкий парус.
В устроенной у мачты беседке было уютно и не очень жарко – дул северный ветер, а полотняный полог защищал от яростных лучей солнца. Барка Нетубаста – так звали смешливого кормщика – ходко поднималась вверх по реке к Уасету, славному городу Амона.
– Я хотел спросить тебя кое о чем, Тейя, – выпив принесенного расторопным кормщиком вина, негромко произнес Максим.
Девушка улыбнулась:
– Я тоже!
– Но я же первый начал!
– Ладно, ладно, спрашивай.
Юноша покачал головой и прищурился:
– Вообще, объясни-ка для начала про соколов. Он же не один, кажется.
– Не один. – Тейя неожиданно вздохнула. – Много поколений назад великий жрец и маг Сиамон сделал семь золотых соколов, золотых амулетов, вложив в них чары и страшное заклятие. Кто владеет даже одним соколом – может многое, кто имеет три – выиграет любую битву, кто же соберет все семь – получит полную власть над всем миром. У Апопи, царя хека хасут, было два. И стало бы три, если б я не выкрала третий из храма Ра солнечного города Иуну. Иначе захватчики стали бы непобедимы!
– Теперь понятно, почему они так спокойно относились к грядущей схватке там, под Хат-Уарит. Знали, что войска царя Ка-маси никогда не возьмут их город. Ты сказала, у их властителя, Апопи, было два сокола…
– Не только поэтому. – Девушка дернула головой и понизила голос: – Я не хотела говорить, но раз уж ты спросил… У них есть и иной источник уверенности в своих силах. Черные жрецы хека хасут принесли в жертву своему мерзкому богу царевича Ах-маси, твоего тезку и младшего брата Ка-маси. Они заманили его в ловушку и сожгли живьем, разрушив тело и душу! О, боги, воистину нет оправдания этой мерзости!
Сожгли живьем!
Макс прикрыл глаза.
Нестерпимый жар… Бурное оранжевое, пожирающее плоть пламя! Вой жрецов… И медная статуя Баала. Сон! Все тот же сон!
– Что с тобой, друг мой? – Тейя погладила юношу по плечу. – У тебя вдруг стало такое лицо… Как будто враги разрушили дом твоего Ка!
Максим через силу улыбнулся:
– Зато сокол Якбаала – фальшивый! Здорово мы его обманули, правда?
– Правда! – Задорно запрокинув голову, девушка весело засмеялась и, подмигнув, потерлась о щеку юноши носом. – А ведь мы скоро будем дома, милый Ах-маси! Дома!
– Ну, ты-то дома…
– Я замолвлю о тебе словечко, не сомневайся! Ты умный и храбрый и, несомненно, достигнешь успехов, станешь богатым и важным вельможей. И женишься наконец. На мне! Что так нахмурился, а? Или передумал?
– Да нет. – Макс усмехнулся. – А это очень важно – быть богатым и важным вельможей?
Тейя вмиг сделалась серьезной:
– Для моей семьи – да. Вообще-то, я должна была стать женой своего брата. Но его нет.
– Вот и хорошо, что нет, – обрадованно протянул молодой человек.
Девушка взглянула на него с ужасом.
Стовратный Уасет – город храмов и великолепных гробниц, дворцов и хижин, город гулкого многолюдства и важных священных процессий – навалился на Макса всем своим жаром, подобно тому, как, ища любовных утех, наваливается на молодого человека старая жрица любви. Уличная толпа казалась огромной – куда там Парижу! Приветственные крики, вопли, ругательства, пряные запахи многочисленных рынков, жара и яростный свет солнца – все это ошеломило юношу, несколько отвыкшего от чего-либо подобного.
– Ничего, привыкнешь! – шутила Тейя. – Это тебе не в брюхе железной змеи ездить!
Тейя поселила его в каком-то громадном дворце, и вышколенные, неслышно появляющиеся слуги исполняли любое желание девушки.
– Слушай-ка, объясни…
– Нет! Не сейчас! Некогда.
– Так ты не останешься?
– Я приду утром. Не скучай, милый.
Ага, легко сказать – не скучай…
Тейя пришла вечером! Заглянула, откинула циновку, разбудив спящего:
