Андрей Ветер - Тропа

Два дня прошли для Лунного Света почти незаметно. Он лишь изредка поднимался, чтобы размять ноги, сделав несколько шагов, и опять ложился в яму, укутавшись в одеяло. Несколько раз он слышал шорох листвы неподалёку и сразу хватался за трубку, стараясь отогнать накативший страх перед дикими животными и вселить в себя уверенность.

На третий день пребывания на горе Лунный Свет почувствовал, что его голова сильно закружилась. Погода заметно испортилась, накрапывал серый дождик. Земля в яме постепенно раскисла. Мальчик встал и сделал глубокий вдох. Желая разогреть застывшие мышцы, он нагнулся и принялся тереть обеими руками икры ног. В ту же минуту голова его отяжелела, и он упал. Принимая нормальное положение, он слегка потряс головой и зажмурил глаза. Сердце его билось учащённо. Когда же он посмотрел перед собой, то увидел голого человека, залитого кровью.

Незнакомец едва касался ногами земли, покачиваясь на ремнях, продетых сквозь кожу груди и спины и закреплённых другими концами на четырёх вертикальных шестах, воткнутых в землю. Ноги незнакомца были туго стянуты верёвкой.

– Уф! – выдохнул из себя Лунный Свет и потерял сознание, испытав внезапную боль в груди и спине.

Когда он пришёл в себя, над ним склонилось морщинистое лицо Безумного Медведя. Дождик продолжал капать, мягко постукивая по обвисшим полям шляпы на голове старика.

– Я помогу тебе спуститься вниз, – сказал Безумный Медведь, – мне кажется, что тебе пора вниз.

– Я видел, – прошептал мальчик.

– Очень хорошо. Мы обсудим это позже.

– Я видел, – глаза Лунного Света горели, – у меня было видение!

– Это великая честь, мой сын. Не каждый получает видение.

– Я думаю, что видел истязание, через которое мне надо пройти. Но это не обычная Пляска Солнца. Я видел человека, который не танцевал, а просто висел на ремнях… Два ремня продеты сквозь грудные мышцы, два ремня – сквозь плечи… И кто-то раскачивал его… Я видел это…

– Если ты готов пойти на это, то так тому и быть.

Они осторожно спускались по склону холма, придерживаясь за мокрые древесные стволы.

– Когда я могу приступить? – спросил мальчик.

– Сегодня ты отдохнёшь и расскажешь мне всё очень подробно. Я должен знать, что ты слышал во время поста, что видел, какие мысли приходили к тебе. Всё это очень важно, всё имеет серьёзное значение, сын. А завтра я подготовлю место для того, чтобы ты воплотил твоё видение в жизнь…

Старик остановился и устало прислонился к сосне, шершавая кора которой была покрыта смолой. Его взор устремился в сторону посёлка, утыканного конусами палаток, квадратиками деревянных строений и полосками заборов.

– Я хочу предупредить тебя, сын, чтобы ты никому не говорил о твоём намерении пройти сквозь самоистязание. Никто не должен знать, что ты намерен проколоть свою плоть. Ты понимаешь, о чём я говорю? Белые начальники хотят, чтобы наша религия умерла, поэтому сажают в тюрьму каждого, кто готовится к Пляске Солнца. Я уже стар, мне нечего бояться наказаний.

– Я буду молчать, дедушка.

– На твоей груди останутся шрамы на всю жизнь. В далёкой школе белых людей они помогут тебе почувствовать себя воином и придадут уверенности в самых трудных ситуациях.

– Я всё понимаю, дедушка.

– Хорошо. Надо идти дальше.

АКИЧИТА НАЖИН ( в переводе Уинтропа Хейли)

Васичи очень строго следили за тем, чтобы мы не проводили священных церемоний. Нам не разрешалось устраивать Танец Солнца, мы не могли проходить Обряд Очищения. Этим они сразили нас больше, чем всеми своими победами на поле боя. Они подрубили наши корни.

Когда Безумный Медведь усыновил мальчика по имени Мокрые Руки и назвал его Лунным Светом, то есть дал ему имя своего погибшего сына, он позвал меня ещё раз и сказал, что мальчик намерен пройти через истязание плоти. Я очень удивился, потому что знал, насколько сурово нас могли наказать за эту церемонию. Но Медведь объяснил, что мальчик получил видение, которое показало ему, что надо делать.

Мы не взяли с собой никого. Присутствовал только Лунный Свет, Медведь и я. Медведь заранее установил четыре шеста, между которыми должен был повиснуть мальчик. Это был очень древний способ самоистязания. Я не видел ни разу за время моей жизни, чтобы кто-нибудь из наших подвешивал себя. Обычно плясали вокруг столба.

Но таково было видение Лунного Света.

Два ремня были вдеты у него под кожу груди, а два – под кожу спины, ближе к плечам. Кроме того, Лунный Свет велел связать ему ноги. Он висел ровно два дня, а кожа всё растягивалась и растягивалась. Его мучения были страшными. В конце концов кожа лопнула, и он упал лицом на землю. Да, ему пришлось тяжело, но он проявил настоящее мужество, хотя был совсем юным. Он измучился, но чувствовал себя счастливым.

– Теперь я стал истинным Лакотом, – сказал он, когда силы вернулись к нему.

В течение пяти дней после этого мы оставались за пределами резервации, так как не могли позволить Лунному Свету появиться в деревне в истерзанном виде. Его рваные раны говорили сами за себя. Если бы кто-либо увидел его перевязанным, то непременно догадался бы о причине. А слухи разлетаются с быстротой молнии. Поэтому мы решили переждать в лесу.

Когда мы были уже почти у резервации, мы увидели внезапно появившийся полицейский патруль и сразу залегли в траве. Едва мы опустились на землю, я услышал хорошо знакомый мне звук змеиной трещотки и понял, не поворачивая головы, что справа от меня притаилась в зарослях гремучая змея. Я не посмел достать нож и убить им змею, так как боялся привлечь к нам внимание полицейских, которые остановили коней в нескольких десятках шагов от нас. Но змея лежала слишком близко, чтобы не обращать внимания на предупреждающее движение её гремучего хвоста. И тогда я принялся осторожно собирать ртом полынную траву и пережёвывать её душистые листья. Когда во рту набралось много пахучей зелёной слюны, я повернул медленно голову и плюнул в змею. Мне пришлось повторить это несколько раз и пару раз моя слюна ударила змею в голову. В конце концов гремучка уползла, не тронув никого из нас. Вскоре уехали и полицейские, и мы спокойно добрались до наших домов.

В начале осени Лунный Свет вызвался ехать в школу белых людей. Я увидел его вновь лишь через несколько зим.

Вскоре после отъезда Лунного Света Безумный Медведь позвал меня и Большую Раковину и сказал, что решил ещё раз провести Церемонию-Смотрящего-На-Солнце.

– Силы мои уже не те. Следующего лета я могу не дождаться, – проговорил он.

Он действительно выглядел плохо, и я не посмел отказать ему, понимая, что Медведь никогда не делал ничего просто так. Мы выкурили трубку по этому поводу, и он велел нам взять трёх мальчиков на церемонию, чтобы они увидели её собственными глазами.