Луи Буссенар - Кругосветное путешествие юного парижанина
— А это далеко от Сантьяго? — пытливо вопрошал Фрике, трогательно думающий лишь о конечном пункте назначения.
— Фрике, дорогой, мы направляемся в сторону Параны. Поняли маневр?
— Черт! Плохо доходит.
— Все очень просто. Мель впереди пересекает наискось русло реки Уругвай; и мы попадаем в провинцию Энтре-Риос. Примерно в двадцати пяти лье находится город Мерседес. Нас несет течение; воспользуемся этим. От Мерседеса добраться до Параны легче легкого. Всего каких-то восемьдесят с небольшим километров! Как вам нравится идея?
— Я сказал бы, месье Буало… я сказал бы: все это похоже на рулетку, когда вдруг прекращается полоса невезения.
И вправду, несчастья отступили от парижан. Расчет оказался точен, и, проплыв на зеленом плоту до крайней намеченной точки, они проделали дальнейший путь пешком, верхом и по воде, пока не добрались до берегов Параны.
Дорога заняла чуть более трех дней. Путешественники устали и вымокли до мозга костей. В городе Мерседес Буало вынужден был обменять ружье на две лошади, а один из револьверов — на скверную лодчонку, не стоившую и тридцати су…
Но какая разница? Вот появился пароходик… Раздался свисток к отплытию, а Буало, человек, которого никогда нельзя застать врасплох, положил в водонепроницаемый бумажник аккредитив на пятнадцать тысяч франков.
Все к лучшему в этом лучшем из миров.
Спуск вниз по реке оказался монотонным. Двое наших друзей ломали голову, как убить свободное время — сорок восемь часов, которые длилось плавание. Чаще всего их можно было встретить в ресторане, где они с завидным аппетитом поглощали на борту еду.
И вот наконец Парана.
Русло реки буквально перегорожено множеством островков, которые при спаде воды выглядят словно клумбы. С огромным трудом работающие на этих линиях английские суда могут проходить по причудливо извивающемуся фарватеру, огибая зеленое богатство водяной флоры.
На миниатюрных материках постоянно обитают две категории живых существ. Во-первых, хищные yacares, небольшие кайманы метров трех-трех с половиной в длину, многочисленные и опаснейшие хозяева здешних мест. Тут живут и лебеди, а точнее, гагары, идущие на изготовление муфт и опушки для дамского манто.
Отважные и стойкие рыбаки объявили перепончатокрылым и земноводным беспощадную войну. Охота на крокодилов и птиц, кормящихся рыбой, является их исключительной привилегией; они в этом находят и радость, и честь, и выгоду.
Наши путешественники не надолго заглянули в Парану — городок у подножия скалы высотой в сто футов, с вершины которой виден город Санта-Фе, до него по прямой всего двадцать километров.
Достигнув Санта-Фе, парижане высадились на пристани неподалеку от ущелья Санто-Томсе, находящегося у высокого мыса, поросшего лесом, куда местные охотники ходили за всевозможной дичью. Но в данную минуту зверей и птиц тут не было видно. Время от времени между ветвей поблескивали штыки, слышался нестройный гул голосов. Вдруг раздался какой-то особенный свист, шум мгновенно стих.
В лесочке — местном подобии парижского Булонского леса[334] — расположился лагерь. Люди, собиравшиеся здесь, назывались «Колорадо»; это были красные революционеры, перекрывшие местность вплоть до выемки, прорытой под руководством гениального француза Лапрада для прокладки по ней железной дороги, связывающей Санта-Фе через Росарио с колониями.
Сборище партизан представляло собой оригинальное зрелище. Гаучо с бронзовой кожей по-братски соседствовали с безукоризненными джентльменами в панамах и шелковых шляпах; чернокожие и метисы находились в одном строю с покинувшими место службы милиционерами; седобородые, беловолосые старцы, уже два дня стоявшие на баррикадах, обучали молодых людей, совсем еще мальчишек, обращению с тяжелыми карабинами, поднять которые было им едва под силу.
Наших друзей встретило громкое «Кто идет?». Буало ответил «Amigos!»[335], и, хотя он говорил на кастильском[336] диалекте с парижским акцентом, этого было достаточно, чтобы ушел в сторону кончик штыка неловкого солдата-самоучки: партизаны никоим образом не намеревались обидеть пришедших.
В довершение столь приятной встречи наш «бульвардье», чей взор никого и ничего не оставлял не замеченным, вдруг радостно и удивленно воскликнул:
— Вот это да! Флажоле! — И тут же спросил спокойным голосом: — Как поживаешь, старый товарищ?
Человек, присматривавший за перемещением всякой всячины на опушке леса, резко поднял голову, слегка побледнел и раскрыл объятия:
— Буало! Да это же Буало! Мой верный друг! Черт побери!.. До чего же приятный сюрприз!
— Не ожидал меня здесь увидеть? Ну, ладно. Представляю моего друга Фрике, морского волка, отчаянного парня, каких ты любишь, лихого, отважного, делающего честь своей родине. Дорогой Фрике, а это месье Флажоле, бургундец из Монбара[337], бывший офицер зуавов, ныне известный коммерсант в Санта-Фе. А теперь пожмите друг другу руки. Вот так-то, друзья!
«Колорадо», видя, что эти люди заняты друг другом, вернулись в лес, не обращая более внимания на двоих чужаков. Раз Флажоле их знает, значит, все в порядке (в городе он пользовался репутацией весьма трезвого и рассудительного человека).
— Друзья мои, — без лишних околичностей начал Флажоле, — знаю, вы не трусы; но здесь в любую минуту может завязаться бой; вам же нечего ввязываться в схватку, к которой вы не имеете ни малейшего отношения. Идемте ко мне домой.
— Бой неизбежен?
— Думаю, да. В воздухе пахнет порохом. Тут командует Ириондо со своими приспешниками. Его хотят сместить и поставить на его место Итуррассе. Полагаю, что «Колорадо» обречены. Правительство, похоже, заранее обо всем знает, ибо еще вчера пассажиры, прибывшие из Буэнос-Айреса на пароходе «Проведор», были пересажены на борт парохода «Сан-Хуан», который пойдет вверх по течению в город Асунсьон. Те же, кто прорвался на берег силой, посажены в «кабильдо» — местную городскую тюрьму. Еще раз говорю: идемте отсюда!
— Пошли, придется подчиниться.
Назревала драма. Одна из тех, что, увы, слишком часто случаются в республиках Южной Америки.
И пока идет предварительная подготовка спектакля и все актеры, от гран-премьеров до статистов, готовятся к выходу на сцену, попытаемся коротко рассказать о политической ситуации в городе и об опасностях, угрожающих жизни наших героев.
Санта-Фе[338] — административный центр одноименной провинции — принадлежит Республике Аргентина. Это приятный городок, насчитывающий около двадцати пяти тысяч жителей. Основное занятие его обитателей — торговля, а порт служит перевалочной базой для зерна, поступающего из колоний, полукругом опоясывающих Росарио.
