Азат Ахмаров - В августе 79-го, или Back in the USSR
Тем временем закончился пятый урок, и из школы повалила толпа учеников, у которых этот урок был последним. Все опасливо обходили стоящую посреди дороги компанию хулиганов, явно кого-то поджидающую. Иногда к ним подходили мальчишки-школьники, молча совали Муромцу что-то в руку и так же молча уходили. Вдруг Муромец высмотрел кого-то в проходящей толпе и грозно прикрикнул:
– Эй, Миха, а ну-ка иди сюда!
К хулиганам неохотно подошел маленький, сутулый паренек с сумкой на плече. Я узнал его, хотя и с трудом: это был Валерка Михалев из нашего класса.
– Ты, Миха, никак оборзел? Ты ничего не забыл? Какой сегодня день? – Муромец схватил Валерку за грудки. – Где положенный полтинник, козлище? Почему я тебя искать должен?
– У меня сегодня нет, – жалобно произнес Валерка. – У матери аванс только завтра. Она мне бутеров с колбасой сделала, я не ел. хочешь, отдам?
– Ну ты попал, Миха! Сейчас я тебя убивать буду! – Муромец размахнулся, но ударить не успел: я перехватил его руку и завернул ее ему за спину.
– Э, ты чего, отпусти, козел! – Наглый Муромец еще не врубился в ситуацию, да и надеялся на помощь дружков, которые стали незаметно окружать меня, как стая волчат. «Ну, раз так, я не виноват – сами напросились!» – сказал я мысленно. Вокруг нас стала собираться толпа школьников.
– Эй, мужик, отпусти его, – угрожающе процедил самый здоровый пацан – ростом он был не меньше меня.
– А то что? – Я насмешливо посмотрел на него и отвлекся на секунду. В этот момент Муромец вырвался, развернулся и попытался нанести хук слева. Жалеть я его не стал – поймал за палец и уронил лицом на грязный асфальт. Потенциальные пэтэушники намека не поняли и бросились на меня. Вернее, попытались броситься: от двоих я просто увернулся, а еще двоих так сильно стукнул лбами, что звон был слышен на весь школьный двор.
Толпа учеников восхищенно загудела – авторитет вымогателей падал на глазах всей школы. Муромец попробовал исправить ситуацию. Он встал в боксерскую стойку и запрыгал передо мной. Я снова поймал его за кисть во время удара, развернул его вокруг собственной оси и, перевернув через голову, уложил на асфальт. Это было, как всегда, очень эффектно и очень унизительно. Муромец громко взвыл от боли и обиды.
– Что здесь происходит? – Раздвигая школьников руками, к нам подошла Маргарита, завуч школы. В школе ее не любили – она была жутко вредной, нудной злюкой. – Немедленно отпустите мальчика!
– Этот мальчик, Маргарита Алексеевна, вместе с теми мальчиками, – я показал на двух лежащих ублюдков (остальные потихоньку смылись), – обирают полшколы. Избивают младшеклассников. Вы – завуч и об этом не подозревали?
– Откуда вы меня знаете? – Маргарита немного растерялась. – Вы наш родитель? Или бывший ученик?.. Лицо знакомое… Илья, конечно, не отличник, но у него порядочные родители. у нас касательно него таких сигналов не было!
– Считайте, что сигнал поступил. Зинаида Григорьевна у себя?
– Нет, директор уехала на совещание в районо, – отрапортовала завуч и с явным напряжением спросила: – А вы откуда?
– Я из Москвы, – важно сообщил я. – Завтра подъеду к Зинаиде Григорьевне, предупредите ее.
Маргарита напряглась еще больше.
– Вы журналист или из министерства?
– Не важно! – отрезал я и вдруг увидел в толпе себя, юного и кудрявого. – Где у вас тут ближайшее отделение милиции?.. Вот ты, мальчик, проводи-ка меня.
– Я?! – Удивился Артур. – А почему я?
– А ты что, боишься? Нет? Тогда пойдем! Покажешь мне дорогу! – Я крепко взял Муромца за ухо и, как теленка, повел за собой. Он придерживал вывихнутую руку другой рукой и тихо скулил. Артур пошел вперед, а я украдкой на него поглядывал. Вот, оказывается, каким я был двадцать девять лет назад – симпатичным, лохматым, в лоснящемся на локтях пиджачке; я испытывал странное отцовское чувство нежности и умиления.
В отделении милиции я нашел дверь с табличкой «Инспекция по делам несовершеннолетних. Инспектор Плотникова Мария Сергеевна» и, вежливо постучав, втащил в кабинет испуганного Муромца и в двух лицах зашел сам.
– А, Мялицин, – устало проговорила седая инспекторша в звании майора, увидев грязного хулигана. – Кого опять избил?
– Сегодня не успел, – сказал я и объяснил ситуацию.
– Ну, допрыгаешься ты у меня, Мялицин, до колонии – год уже на учете! Придет конец моему терпению!
– А что, в школе не знают, что он на учете у вас состоит?
– Да все руки не доходят. А это кто? Сын ваш? Очень похож.
– Нет, просто родственник, – смутился я.
– Свидетелем будет?
– Нет, – ответил я, увидев злые глаза Муромца, и добавил: – Он ничего не видел, после всего подошел.
– Ну хорошо, оставляйте Мялицина, я его сама домой отведу. переговорю еще раз с его родителями.
Посмотрев на успокоившегося Илью, я понял, что родителей он не боится. Так, сказал я себе, надо самому предпринимать меры. Я положил на стол инспекторши коробку конфет в пакете и спросил:
– Товарищ инспектор, а кто тут у вас участковый?
– Капитан Обметко.
– Как он, ответственный работник?
– Нормальный работник. А вам зачем?
– Познакомиться хочу.
– У него пятнадцатый кабинет.
– Спасибо, мы сейчас подойдем снова. Идем, Артур.
Выйдя в коридор, я рассказал мальчику свою легенду:
– Артур, я двоюродный брат твоего папы, приехал из Москвы. Меня тоже зовут Артур – Артур Башкирцев. Мы, я и твой папа, поссорились в молодости, поэтому ты ни ему, ни маме ничего не говори, хорошо? А то отец расстроится.
– Хорошо… – неуверенно произнес Артур.
– А я сейчас в Москве очень важный, большой начальник. И я вам всем, и маме, и папе, и тебе, и твоему брату, хочу помочь. Только об этом никто, кроме тебя, знать не должен. Договорились?
– Договорились… Но чем вы нам помочь хотите? Мы ведь и так хорошо живем, не бедно.
– Да уж, квартира однокомнатная, машины нет, дачи нет!
– Дача есть! – возразил Артур.
– Ах да, есть уже дача. – Я вспомнил, как мы с отцом целое лето с помощью лебедки выкорчевывали на участке огромные пни. – Четыре сотки в лесу, в трех километрах от речки Бабки. Вот что тебе сейчас больше всего хотелось бы? Представь, что ты поймал золотую рыбку. Какие бы у тебя были бы три желания?
– Ну… во-первых, джинсы фирмовые, конечно. Во-вторых, велосипед – а то мой украли. А в третьих… чтобы отец не пил.
– Хорошо, скажи мне вот что. Если я подарю тебе, например, ножик. – Я достал из кармана и показал Артуру швейцарский раскладной нож с двенадцатью лезвиями.
– Ничего себе! – У него загорелись глаза. – Что, правда подарите?
– Подожди, не перебивай. Вот подарю я тебе ножик, ты его домой принесешь, а родители спросят: где взял? Что ты им скажешь – нашел или украл?
