Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей - Александр Герасимов
Орест и Гермиона с утра до вечера были вместе, стараясь вдоволь насладиться обществом друг друга до разлуки. Теперь они не опасались, что их неверно поймут окружающие. Микенец и критянка были неразлучны и совершенно счастливы.
Поэтому Орест спокойно отреагировал на рассказ встревоженного Акаста:
— Да, мирмидонцы появились некстати. Но угрожать они нам не смогут: этот остров твердо придерживается мира. Да и царь Идоменей к нам расположен. Все, что требуется, — это убедить моих людей ни в коем случае не задирать мирмидонских гостей, пока те отсюда не уберутся.
— Они могут напасть первыми, господин.
— Тогда им не поздоровится. На Крите подобного не потерпят.
Орест немного помолчал, глядя в окно, а затем добавил:
— И все же передай Дексу: пусть будет осторожен и следит за командой в оба. Каждый моряк должен понимать, что сейчас не время для шуток и тем более драк.
— Уверен, он именно так и поступает. Ему не нужны подобные указания, — заметил Пилад, стоявший чуть поодаль и до этого не проронивший ни слова.
— Верно. Дексий всегда был чрезвычайно рассудительным, — улыбнулся царевич. — Что ж, если нам повезет, уже сегодня мы узнаем, с чем мирмидонцы прибыли на Крит! О нашем присутствии им известно, да и вряд ли Идоменей станет прятать моих людей по баракам и конюшням… Значит, встреча вот-вот состоится.
— Мне вернуться на «Мелеагр», господин? Дексий настаивал, чтобы я оставался здесь.
— Возвращайся, Акаст. Передай нашему другу, что я предупрежден и буду наготове. Но к ужину снова приходи во дворец! Не хочу, чтобы ты пропустил что-либо важное.
— Пока что он рискует пропустить только обед, — заметил Пилад.
— Ах, да, — Орест кивнул. — Возьми с собой хлеба и вина, прежде чем отправишься обратно.
Гребец горестно вздохнул, но так, чтобы его никто не услышал. Видимо, ему придется питаться исключительно на ходу, а сандалии сносятся быстрее обычного. Но выбора не оставалось. В сердце Акаста лишь теплилась надежда: вдруг Дексий преисполнится сочувствия и прикажет выдать угощение из личных запасов?..
Но едва наступил вечер, как Акасту стало не до жалоб. События развивались стремительно, изменив судьбы многих людей. В том числе его собственную.
* * *
Идоменей принял меры, чтобы между микенской и мирмидонской командами не произошло столкновения. Старый царь прекрасно понимал, что избежать встречи не удастся, однако ему было под силу сгладить ее последствия. Охрана в Кноссе была начеку: при входе во дворец каждого посетителя тщательно досматривали. Оружие забирали сразу, оставляя гостям только кинжал, чтобы во время трапезы разрезать мясо и рыбу — принуждать есть все блюда руками было бы настоящим оскорблением.
В пиршественном зале произошли перестановки. Столы, за которыми должны были восседать гости, были разнесены как можно дальше, а между ними располагался большой стол для самого Идоменея и его многочисленной свиты.
Несмотря на меры предосторожности, критский царь был мрачен, как грозовая туча. Накануне его мегарон посетил посланник мирмидонцев и передал от лица своего предводителя просьбу о встрече за ужином — обсудить некое дело. Идоменей не нашел причины отказывать, но на его лбу пролегли глубокие, хмурые складки.
Орест вошел в зал первым. Старый царь хлопнул в ладоши и жестом пригласил его подойти поближе. Когда микенец оказался рядом с креслом владыки, Идоменей чуть наклонился вперед и сказал, не повышая голоса:
— Тебе не понравится новость о предводителе мирмидонцев.
Орест вскинул брови:
— Неужели?..
— Да, их привел сюда лично Неоптолем. Как тебе такое известие?
Лицо микенского царевича окаменело. Орест впервые за долгое время ощутил настоящую угрозу. Идоменей понимающе закивал:
— Я с ним еще не встречался. Сын Пелея лишь прислал ко мне посланника, а к ужину обещал сам прибыть во дворец. Удивительно, как быстро он решил вернуться на Крит… И еще хуже, что вы так неудачно совпали по времени. Как будто боги решили посмеяться надо мной!
После недолгого молчания Орест спросил:
— Почему он сам до сих пор не явился? Вряд ли им движет осторожность.
— Разумеется, нет, — Идоменей потянулся к кубку с водой. — Неоптолем передал, что не слишком хорошо чувствует себя из-за головной боли. Приносил извинения… Чепуха! Просто увидел микенские корабли и решил отложить встречу до вечера. А вместо себя послал человека, чтобы разведать обстановку.
— И что ты собираешься делать, царь Идоменей?
— Ничего. Отказать Неоптолему в гостеприимстве я не могу. Он все еще остается сыном Пелея и братом Ахилла — таких людей без нужды за порог не выставляют. Ваша встреча теперь неизбежна.
— Значит, причина прибытия мирмидонцев на Крит пока не известна? — уточнил микенец.
— Еще нет. Днем я выслушивал лишь сладкие речи посланца и заверения в вечной дружбе. Как обычно, подобные слова не стоят и кусочка меди, — Идоменей глядел на Ореста исподлобья. — Я прошу тебя и всех твоих людей проявлять благоразумие. Мир, в котором мы живем, ужасно хрупкий. И я бы хотел его сохранять как можно дольше.
— Понимаю, — твердо сказал Орест. — Никто из моих людей не пойдет на ненужный риск. Все они получили ясные указания.
— Хорошо. Надеюсь, мирмидонцам не чужд голос разума… А теперь иди, присядь за свой стол, Орест, наши гости уже вот-вот явятся. Нужно быть готовым к торжественным речам… И к малоприятным неожиданностям тоже. Я уверен в этом.
Все вышло именно так, как говорил Идоменей. Едва Орест со своими моряками устроились за столом, как слуга переступил порог пиршественного зала и возвестил о прибытии царевича Фтии.
* * *
Неоптолем вошел в окружении соратников в бронзовых нагрудниках. Их облачения разительно отличались от легких одежд критян и микенцев. Хотя мирмидонцы не имели при себе ничего, кроме кинжалов, они производили впечатление людей, готовых ко всему.
Сын Пелея почти не изменился с тех пор, как в последний раз навещал остров. Разве что борода его стала чуть длиннее. Доспехи Неоптолема были украшены богаче прочих, да и сам царевич выделялся в толпе благодаря внушительному росту. Когда Неоптолем заговорил, его басовитый громкий голос заполнил весь зал:
— Привет тебе, Идоменей, владыка Крита! Отрадно видеть тебя в добром здравии. Отец мой шлет из Фтии наилучшие пожелания, а также просит принять от него скромные дары. Пусть это послужит знаком хороших отношений между нашими царствами.
— Приветствую и тебя, Неоптолем, гордость мирмидонского народа, гроза молоссов! — Идоменей изобразил улыбку. — Я хочу услышать, как поживает твой прославленный отец, и с удовольствием приму его подарки. Ты можешь сесть. Надеюсь, угощение придется по нраву тебе и твоим людям.
Царь Крита повел рукой, приглашая гостя занять
