Луи Буссенар - Капитан Сорви-голова
Одни ползли по земле, изувеченные железными подковами разгорячившихся коней, другие бежали по двору, стараясь спасти исходивших криком детей.
— Отстегнуть пики!.. Колоть!.. — скомандовал Колвилл, обнажив свою шашку. — А ну-ка, мальчики, подколите мне всех этих маток вместе с их поросятами. Что за великолепный «pigsticking»! Будет о чем вспоминать!
Повинуясь гнусному приказу, уланы взяли пики наперевес и бросились на женщин с криками:
— Урра!.. Урра!.. Подколем свиней! Подколем свиней!..
В это время к старцу вернулось сознание. Он с трудом поднялся. Его ноги дрожали и подкашивались, лицо его было окровавлено, изо рта текла кровь. Слабеющим уже голосом он бросил убийцам свое проклятье:
— Подлецы, будьте вы прокляты, низкие люди! Но вот он очутился перед Колвиллом, который трусил мелкой рысцой и не спеша подкалывал намеченные жертвы. Взмахнув шашкой, майор со всего размаху ударил старца по черепу. Тяжелое лезвие, посланное рукой атлета, со свистом резака обрушилось на голову старца и раскроило ее до самого рта.
— Черт возьми! Ну и ручища у вас, майор! — восхищенно воскликнул старший лейтенант, ехавший рядом с Колвиллом.
— Да и лезвие не из плохих, милейший, — ответил майор, явно польщенный похвалой.
Кавалеристы продолжали яростно преследовать исколотых пиками женщин. Опьянение кровью, от которого хмелеют сильнее, чем от вина, туманило их рассудок и толкало на возмутительные по своей свирепости поступки.
Одной из первых упала прародительница Ее грудь раскроил целый пучок пик, попавших одновременно и сбивших ее с ног. Маленькая белокурая девочка, служившая поводырем старцу, была буквально вздернута на пику сержантом.
Резким рывком пики назад убийца сбросил девочку на землю, где она продолжала биться в предсмертных муках.
А женщины все падали и падали, истерзанные умелы-, ми руками опытных палачей. Уж они-то знали, как наносить удары, от которых неизбежно погибают, но не сразу, а лишь после страшных мучений.
Но вот с женщинами покончено. Одни уже мертвы, другие умирают. Кони то и дело спотыкаются об их тела, разбросанные красными пятнами по всему двору.
Оставалось уничтожить несколько обезумевших от страха детей.
— Урра… Подколем свинью!
Новый бросок бандитов. Последний. Дети убиты. Истребление завершено.
Но неужели злодейство так и останется без отмщения? Неужели не явятся мстители?
Вложив в ножны шашку, Колвилл приказал трубить сбор.
Уланы быстро выстроились по взводам и замерли в ожидании приказа, содержание которого они предугадывали.
— А теперь, мальчики, — обратился к ним майор, — позабавьтесь иллюминацией. Подожгите-ка все эти лачуги. Исполнять!
Убийства, потом поджог. В глазах сборища озверелых бандитов это вполне естественный ход событий. К тому же англичане чувствовали себя в такой безопасности, что не выставили даже дозорных. Весь эскадрон собрался во дворе, желая принять участие в празднике.
— Ура! Да здравствует майор!.. — заорал сержант.
— Действуйте, мальчики, действуйте!..
Дружный залп прервал его речь. Колвилл подпрыгнул в седле, закачался и тяжко рухнул с коня, ударившись головой о землю.
Мстители?.. Да, то были мстители и защитники, но, увы, слишком запоздавшие.
За первым залпом прокатился второй, длинный, прерывистый, а вслед за ним — и третий.
Опытное ухо солдат тотчас же распознало в этом убийственном огне мастерство отборных стрелков. Уланы похолодели от ужаса.
Их строй, поредевший от града пуль, мгновенно распался. Взбесившиеся кони опрокидывали всадников. Охваченные ужасом, уланы попытались обратиться в бегство, но было поздно: над стеной фермы показался длинный ряд маузеров. И молодой негодующий, пылкий голос крикнул:
— Ни один из этих бандитов не должен уйти! Огонь!..
Снова раздалась частая, беспощадная пальба. Стреляли более сотни буров, этих чудесных стрелков, о которых можно смело сказать, что ни одна их пуля не пропадала даром и каждая несла смерть врагу. Несколько каким-то чудом уцелевших улан в беспорядке помчались к воротам и наткнулись там на тройной ряд маузеров.
— Огонь! — прозвучал тот же звенящий негодованием голос.
Снова загремели маузеры, и последние уланы английского эскадрона упали, сраженные наповал. Разбойники Колвилла были уничтожены. Во двор фермы ворвались десятка два молодых людей, вернее — подростков, авангард отряда. Остальные буры, составлявшие ядро маленького войска, из осторожности остались в поле.
Ворвавшиеся во двор бойцы направились к тому месту, где был застигнут огнем первого залпа уланский эскадрон. Подле мертвых тел сержанта и двух трубачей еще бился в агонии майор. Раненный в грудь, он задыхался, харкал кровью и, разумеется, нещадно ругался.
Узнав командира бурского авангарда, Колвилл прохрипел голосом, прерываемым предсмертной икотой:
— Сорви-голова… будь ты проклят, мошенник!
— Да, майор Колвилл, это я! И, как видите, я сдержал слово и заставил вас искупить своей кровью смерть Давида Поттера…
— …моего отца, которого ты убил, подлая собака! — не своим голосом прервал командира побледневший от гнева Поль, подойдя к Колвиллу, который ответил ему вызывающим взглядом.
— Остальные неправедные судьи, приговорившие к смерти Давида Поттера, — продолжал Сорви-голова, — уже погибли от нашей руки: полковник герцог Ричмондский, капитаны Русселл, Харден и Адамс — все они давно умерли. Да и вам осталось жить всего лишь несколько минут.
— Как знать, иногда возвращаются… очень издалека, — проворчал Колвилл, бравируя даже перед смертью.
Злодей, очевидно, рассчитывал на великодушие своего благородного и всегда сострадательного к раненым противника.
— Увидим! — глухо ответил Поль. И хладнокровно, без малейшего колебания, мальчик приставил дуло ружья к виску майора и спустил курок.
— «Есть мертвецы, которых надо убивать!» — продекламировал в заключение Фанфан, весьма кстати вспомнив этот трагический стих.
Но тут послышались крики:
— Тревога! Тревога! Англичане!..
Молокососы вынуждены были стремительно покинуть ферму, не имея никакой возможности предать земле тела невинных жертв.
Они присоединились к отряду, вскочили на коней и отступили перед огромной массой неприятельских войск, темными линиями застилавших горизонт.
ГЛАВА 9 Предчувствие. — Переход через Вааль. — Отступление. — Во имя спасения армии генерала Бота. — Фермопилы. — Поль и Патрик. — Стоять насмерть! — Гибель Молокососов. — Последние пули и последние Молокососы. — Капитан Жюно. — Выживут ли они?
