Сергей Шведов - Золото императора
Весть о переправе гуннов через Дон не застала Германареха врасплох. Он успел собрать под своей рукой двадцать тысяч конных и пятьдесят тысяч пеших воинов и теперь безбоязненно двигался по степи навстречу победе. Баламбер поторопился, рассчитывая на телесную слабость своего противника, но Герман Амал в эту жаркую летнюю пору чувствовал себя бодрым, как никогда. Рана, беспокоившая его долгие годы, наконец зарубцевалась. Сил прибавилось настолько, что он без труда выдержал долгий переход, практически не слезая с седла. Ближники удивлялись его почти юношескому задору. Им было невдомек, что Германа Амала вела в поход божественная сила, та самая сила, которая позволила ему перебороть недуг. За время болезни его не раз посещали сомнения в правильности избранного пути, но он не позволил этим сомнениям убить веру. Даже мученическая смерть епископа Вульфилы хоть и ужаснула Германареха, но не погасила свет в обновленной душе. Он остался верен Христу в самые страшные дни болезни, когда лежал недвижимо на ложе, брошенный и забытый практически всеми, и с ужасом ждал смерти. Многие пытались поколебать эту веру в его душе. Многие призывали его отречься от Христа и вернуться к старым богам. Молчал даже рекс Сафрак, старый добрый товарищ, который не покинул Германа Амала в тяжкий для него час и сделал все возможное и невозможное, чтобы удержать власть, ускользавшую из ослабевших рук старого вождя. Какое счастье, что Герман Амал сумел устоять, не поддавшись на посулы хитрых колдунов. И случилось то, о чем не раз говорил ему епископ Вульфила, — здоровый дух сумел возродить к жизни больное тело. Это была победа не столько Германареха, сколько Христа, и очень многие люди это оценили. Епископ Викентий сказал верховному вождю, что после его чудесного выздоровления тысячи готов увидели свет истинной веры и отреклись от старых богов. Вот она, цена терпения. Вот она, награда за годы страданий. Рекс Герман Амал спасал все эти годы не только свою душу, он сумел привести к Христу множество заблудших овец, и этот его подвиг никогда не будет забыт ни на земле, ни на небесах.
— Почему я до сих пор не вижу антов князя Буса в наших рядах? — резко обернулся Германарех к рексу Гулу, трусившему за его спиной на смирной гнедой кобыле.
Вождь герулов, человек далеко уже немолодой и вечно всем недовольный, в ответ на этот вопрос только руками развел. Откуда же ему знать, почему хитрец Бус отмахнулся от всесильного Германа Амала, как от назойливой мухи. Сам Гул с готовностью откликнулся на зов верховного вождя готов и привел с собой две тысячи конных и семь тысяч пеших соплеменников, снаряженных и вооруженных для кровопролитной войны. Так же поступили вожди вестготов, Оттон Балт и Придияр Гаст. Эти двое удивили своими нарядами многих готских мужей, явившись пред очи Германареха в золоченых римских доспехах и плащах, снятых едва ли не с плеч императоров Валента и Валентиниана.
— Анты будут наказаны, — сухо бросил Германарех и зло ткнул пяткой в бок притомившегося коня.
В этом рекс Гул как раз не сомневался. Похоже, князь Бус, известный среди окрестных племен своим коварством, в этот раз крупно просчитался. Герман Амал, к удивлению многих вождей, давно его не видевших, не только не постарел за годы болезни, но словно бы сбросил с плеч несколько прожитых лет. Такое превращение немощного вроде бы старца в цветущего мужчину многими простыми готами было воспринято как чудо. И рекс Гул был одним из тех вождей, которые уже подумывали о том, чтобы последовать примеру Германареха и сменить веру. Во всяком случае, если Герману Амалу удастся разгромить гуннов Баламбера, то рекс Гул непременно сделает этот, возможно, самый важный в своей жизни шаг. Тут уж даже у самых недоверчивых не останется сомнений в силе Христа, коему человеческая природа не помешала стать богом. Впрочем, Один ведь тоже был когда-то человеком, если верить дроттам. Нынешний поход Германареха отличался от всех прочих еще и тем, что верховный вождь впервые не взял с собой жрецов Одина. Это был вызов не только старым богам, но и их приверженцам. И далеко не случайно таким мрачным смотрится рекс Алатей, один из самых близких к дроттам вождей. Алатей вообще уцелел по чистой случайности. По слухам, Вульфила и Сафрак собирались казнить его сразу после похода на русколанов. Однако поход выдался неудачным. Епископ Вульфила потерял в том походе голову и жизнь, а у Сафрака просто не хватило смелости действовать вопреки воле Витимира, до сих пор числящегося в соправителях отца. Это Витимир сумел тогда помириться с князем Коловратом и тем самым спас готов от кровопролитной войны, не сулившей им ничего хорошего. Поступок, говорящей скорее об уме сына Германа Амала, а уж никак ни о его глупости или слабости. К сожалению, рексы, близкие к верховному вождю, думали иначе, и они сделали все возможное, чтобы оттеснить сына от отца и окончательно их рассорить. Вот и сейчас, вместо того чтобы оставить Витимира в Готии, Германарех потащил его с собой в поход. А своим преемником он назвал не сына, а внука Винитара, тринадцатилетнего мальчишку, у которого еще не выросли усы. Правда, в дядьках при нем остался рекс Сафрак, человек опытный и умный, но многими ненавидимый за измену отеческим богам и дурное влияние на верховного вождя.
— Дымом потянуло, — сказал вдруг рекс Алатей, втягивая ноздрями воздух.
— Наверняка гунны нас обнаружили и подожгли степь, чтобы помешать нашему продвижению, — предположил рекс Оттон.
Гул не видел Балта лет семь, со дня неудачной свадьбы Германа Амала, едва не обернувшейся кровопролитной и затяжной войной. За эти годы Оттон возмужал, раздался в плечах и приобрел осанку истинного готского вождя. Ходили слухи, что он уже успел так сильно досадить римским императорам, что они обещали за его голову большие деньги, но подробностей этого дела рекс Гул не знал, а потому и не брался судить о достоинствах заматеревшего Балта.
— Дымом тянет со стороны Таны, — негромко возразил вестготу Алатей.
— Уж не хочешь ли ты сказать, рекс, что город аланов пал? — резко обернулся к нему Герман Амал.
— Я этого не исключаю, — холодно отозвался Алатей. — Князь Оман предупреждал тебя, Германарех, что гунны уже переправились через Дон.
— Но гонец явился всего десять дней назад, когда мы уже выступили в поход, — напомнил Алатею Гул.
— Гонцу тоже потребовалось немало времени, чтобы до нас добраться, — пожал плечами упрямый рекс. — У Баламбера было достаточно времени, чтобы не только взять город, но и сжечь его.
— Гунны не умеют брать города штурмом! — рассердился Гул.
— Баламбер мог обратиться за помощью к боспорцам или ромеям, — возразил ему Оттон Балт. — И у тех, и у других немало опытных людей, готовых служить кому угодно, были бы деньги.
