Александр Трубников - Меченый Маршал

«У тебя свет горит, значит, не спишь — сказала она просительно — а я вот вино с собой прихватила. Может, выпьем вместе?» Она выставила перед собой бутылку какой-то сладкой бормотухи, и решительно шагнула через порог. Дима сделал вынужденный шаг назад, и обреченно оглянулся, пытаясь вспомнить, есть ли у него в номере большие двухсотграммовые стаканы…

Автобус, собиравший туристов по нескольким отелям, увез Ингу в аэропорт. Дима, сидя за столиком на балкончике, облегченно вздохнул.

Как только погас свет, все оказалось вовсе не так ужасно. Просто девушка за неделю пребывания на острове настолько изголодалась, что для удовлетворения ее аппетитов понадобились все его силы. Даже ненасытная Сельви не обладала таким темпераментом, как эта нескладная австрийка. «Вот тебе и стереотипы о национальных характерах — думал обессиленный Дима — вот тебе и холодная тевтонская кровь».

Теперь, после ее отъезда, можно было вернуться к прерванной работе, а на следующее утро он планировал отправиться на дайвинг. Чтобы не травмировать внутренние ткани перепадами давления, от перелета до погружения, должно пройти, по меньшей мере, тридцать шесть часов.

Подводный компьютер, купленный в Стамбуле, вечером «дал добро», так что еще после обеда он выяснил у такого же приветливого Пантелиса, где здесь можно понырять. Тот что-то долго уточнял по телефону, а затем рассказал, что за Ларнакой находится английская военная база Декелия, которую он и рекомендует посетить. Пантелис с Диминого согласия, дозвонился в центр, и договорился, что рано утром за ним пришлют машину.

Персонал дайверского центра, разглядев на карточке-сертификате, которую Дима небрежно бросил на стойку офиса, звание мастера, отнесся к нему с уважением. Ему толково объяснили про все здешние места для погружения, честно признавшись, что интерес представляет только акватория английской военной базы, где еще сохранилась хоть какая-то морская фауна, подобрали лучшее снаряжение, и выделили в напарники одного из самых толковых инструкторов.

Инструктором оказался мрачноватый приземистый парень лет двадцати пяти, восточной наружности, с толстым носом, ежиком черных как смоль волос, и синеватой щетиной на подбородке. Представился он как Джордж.

Он сам уложил в кузов пикапа оборудование, кивком головы предложил Диме занять место слева от себя, и двинулся вслед за микроавтобусом, который вез к месту погружения остальных клиентов — немецкого бюргера с сыном, двух молодых британцев, и шумную, полупьяную компанию из Череповца.

Погружение оказалось совсем неинтересным. Кроме специально затопленной старой танкетки, и небольшой стайки рыб, смотреть там, по сравнению с буйством коралловых рифов Индийского океана, было не на что. Пока Джордж с двумя помощниками возился с туристами, — а все, кроме англичан оказались новичками, что требовало огромного внимания и терпения, — Дима сменил баллон, взял в напарники «сертифицированного» бритта, и вместе с ним обнырял весь небольшой залив. Отдыхая под навесом, Дима обратил внимание, что Джордж свободно общается со своей клиентурой и по-английски, и по-немецки, и даже с русскими, хоть и с трудом находит общий язык, а со своими помощниками-киприотами довольно бойко объясняется по-гречески.

Парень этот Диму заинтересовал. Вместо того, чтобы отсиживаться в гостинице в ожидании прилета Сергей-Вована, он решил, чтобы ознакомиться поближе, пригласить его «попить пивка». Они вернулись в центр, где Джордж завершил все свои дневные дела, и отправились в ближайшее кафе. Джордж, как выяснилось на втором литре местного «Карлсберга», оказался ливанцем, да еще к тому же христианином, поэтому спиртное употреблял без ограничений. На просьбу Димы отвезти его в приличное место с национальной кухней, Джордж проинструктировал таксиста, который их доставил в большой и шумный ресторан на набережной.

Дима понемногу разговорил Джорджа, и выяснил, что тот все еще гражданин Ливана с рабочей визой, что после того как Израиль спровоцировал гражданскую войну между христианами и мусульманами, его отец — армейский генерал, вынужден был покинуть Бейрут, и умер в позапрошлом году в Сербии. А он, Джородж, успел послужить в армии, женился на киприотке, но неделю назад развелся, так что с пребыванием в стране у него проблемы.

Выяснилось также, что с завтрашнего дня он не работает в дайвинг-центре, так как вид на жительство у него просрочен. Еще поболтав о том, о сем, они прониклись друг к другу взаимной симпатией, и договорились назавтра взять напрокат снаряжение, и поехать понырять в сторону Пафоса. Дима здраво рассудил, что для поездки в Тродос им понадобится кто-то, хорошо знакомый с местными условиями и решил совместить приятное с полезным — поплавать под водой, и присмотреться к новому товарищу.

Из ресторана они перебрались к Джорджу на квартиру, которую он снимал на пару с другим ливанцем — продавцом из обувного магазина. Втроем они одолели литровую бутылку текилы, и, довольные друг другом, наконец, расстались.

31

Гавань тамплиеров, что располагалась у крепости Лимассол, на южном побережье Кипра, была пустынна — флот с оружием, припасами и новыми братьями, со дня на день ожидался из Европы.

Ставрос, драпиарий Дома Скриптория, собрат ордена Храма, остался на ночь в здешнем командорстве. В последнее время леса Тродоса кишели разбойниками, и передвигаться с наступлением темноты, даже в сопровождении сильного конвоя, было небезопасно. Пользуясь случаем, он решил показать своему новому помощнику запасы Дома, а заодно и пересчитать принадлежащие Скрипторию бочки с вином, которые ждали своей очереди на отправку.

«Так вот, Мойша, тьфу, то есть, что я говорю, брат Николас, я имел в виду — важно произнес толстячок, после того, как при помощи молодого человека с характерным еврейским носом, но в буром послушническом плаще, украшенном тамплиерским крестом, он спустился в подвал, — здесь хранится сладкое вино, которое выдерживает перевозку по морю, но не превращается при этом в мутную бурду, а остается таким же крепким и ароматным. Я с маршалом на днях отправляюсь в Святую землю, там хочу партию фиников перекупить, они, говорят, в этом сезоне очень подешевели. А ты тут за этим портвейном присматривай, пока не вернусь. Его отправим в Мессину, а оттуда в Марсель, из Марселя в Ла-Рошель, и через Дувр, в самый Лондон. Сам король Эдвард Английский берет каждый раз по три бочки, а вслед за ним и его придворные. На этом имеем добрый куш. И в мое отсутствие чтобы было тут все в полном порядке! Иначе поедешь обратно, в свою Хайфу и плевать мне на то, что твой отец Иосиф, приходится мне троюродным братом по линии матери!»