Алексей Кондаков - Последний козырь

Покотило подскочил к пролетке и, увидев, что исчез полковник Наумов, выкрикнул несколько фамилий и скомандовал:

— Взять живым. За мно-ой!

Вздыбив коня, он послал его вперед.

Всадники, развернувшись веером, устремились вслед за своим командиром.

Павел бежал широкими упругими прыжками вверх по склону холма. У самой вершины он вынырнул из пелены тумана, остановился и прислушался. Гулкий топот копыт быстро приближался.

Выскочив на высоту, всадники увидели Наумова и, уже не спеша, подъехали к нему. Покотило соскочил с коня.

— Ну, здравствуйте, Павел Алексеевич.

— Здравствуйте, товарищ Прийменко, — тяжело переводя дыхание, радостно приветствовал Наумов Григория Даниловича. — Ловко вы сыграли роль махновского командира.

— Так-то оно так, да ведь договор был на привале все это провести. Там и кони ждут.

— Обстоятельства резко изменились. Мне необходимо сегодня же ночью быть в Ростове.

— С вами поедут трое…

— Катер дежурит?

— Ждет вас на Беглицкой косе. Кстати, как вам удалось развязать руки?

Павел спохватился:

— Перочинный ножик!.. Он остался у Шелковича!..

— Нож? — испуганно воскликнул Прийменко. — Как бы Назаров не удрал… По коням!

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Над крышами домов тяжело нависли черные тучи. По улицам текли к Дону бурные потоки воды, они пенились, пузырились под упругими струями дождя. В такую погоду даже голодная собака к брошенной кости из конуры не вылезет. Но начальник оперативного отдела Горюнов не изменил своему правилу обедать только дома.

Не остановил ливень и Наумова. Наглухо застегнув тяжелый брезентовый дождевик и накинув на голову капюшон, он шел, не разбирая дороги. Не доходя до Покровской церкви, завернул в арочные ворота трехэтажного дома.

Поднявшись по крутой лестнице на второй этаж, Павел подошел к квартире пять, крутнул звонок. Дверь приоткрылась.

— Кто там?

— Извините, я к Протасовой, но ее нет дома. Разрешите написать ей записку?

Цепочка на двери звякнула, дверь распахнулась. Хозяин жестом руки пригласил гостя в квартиру и сказал:

— Пожалуйста. Только поскорее: я спешу.

Наумов переступил порог, остановился.

— Раздевайтесь, проходите.

— Нет-нет, — решительно отказался Павел. — Сейчас как раз такая погода, что ни одна душа меня не видела, надо так же незаметно уйти.

— В таком случае я слушаю вас.

Наумов настороженно покосился на двери, ведущие в комнаты.

— Можете смело говорить, там никого нет.

— Во первых, Михаил Иванович, сделайте все возможное, чтобы с Кубани на Дон были переброшены первая Кавказская кавалерийская и девятая стрелковая дивизии. Во-вторых, соберите мне руководителей Ростовского центра: полковника Лошкарева, то бишь артиста театра «Гротеск» Серова Якова Тарасовича и других командиров ударных групп и отрядов. Я ознакомлю их с новой обстановкой.

— Позвольте!.. Увеличивая силы красных на Дону, мы ставим в сложное положение отряд полковника Назарова и нам трудно будет поднять восстание казачества.

— Но этим создаются благоприятные условия для высадки группы войск особого назначения генерала Улагая на Кубани и захвата Екатеринодара. Назаров для того и брошен на Дон, чтобы отвлечь силы красных от главного операционного направления. А войскам вспомогательного направления задача, как вам известно, ставится также с решительными целями. Впрочем, до подхода дивизии красных с Кубани Назаров должен успеть выполнить свои задачи. Как и вы, кстати…

— Что ж, это логично… А какие вопросы еще будут решаться?

— Я должен заслушать доклады командиров о состоянии боевых групп и отрядов и, исходя из боевых возможностей, уточнить план восстания… Непременно сегодня ночью. Завтра с подобной же целью я уезжаю в Екатеринодар. Итак, где и когда мы соберемся?

— Позвольте еще один вопрос: почему полковник Назаров не пошел на Таганрог?

— В последний момент полковник Назаров получил приказ генерала Улагая двинуться на Александровск-Грушевский освободить лагерь военнопленных — их там свыше десяти тысяч — и всеми силами ударить на Ростов. К тому же, проходя через десятки станиц, он разрастется до корпуса.

— Слава тебе господи, — оживился Горюнов. — Чем больше будет сил у Назарова, тем легче нам захватить город, и уж дай бог хоть одни сутки быть хозяином Ростова!..

— Итак, место и время? — повторил Наумов.

— Ресторан «Сан-Ремо», первая кабина, в двадцать три часа. Наш человек вас встретит.

— Почему так поздно?

— Серов занят в спектакле, да и время нужно оповестить других.

В тяжелом хмельном воздухе, густо настоянном на табачном дыме, стоял оживленный гул пьяных голосов. Наумов остановился возле входа и осмотрел зал. К нему тут же подошел метрдотель — профессиональная улыбка, легкий поклон, спокойный тихий тон.

— Будьте любезны… Я слушаю вас.

— Я приглашен. Где у вас первая кабина?

Приход Наумова вызвал сдержанное оживление, которое обычно возникает, когда появляется незнакомое лицо из руководящего центра накануне больших и тревожных событий. Он закрыл за собой двери, не спеша окинул взглядом сидящих за столом людей.

— Я приветствую вас, господа, и поздравляю с наступлением нового этапа борьбы за единую неделимую Россию. Извините, я несколько задержался.

— Здравия желаю, — не называя имени, с военной четкостью приветствовал Горюнов и доложил — Командиры ударных отрядов прибыли полностью, за исключением…

— Вы уж не беспокойтесь, я таки пришел, — послышался за спиной голос Гохгейма, — но вы знаете, один умный человек сказал: опоздать на поезд, которому предстоит потерпеть крушение, — это не очень большое недоразумение. — Уголки губ раздвинулись в простодушной улыбке.

— Позвольте, Моисей Львович, какое крушение вы предрекаете? — со значением произнося каждое слово, спросил Серов.

— Я предрекаю? Боже мой, мало ли что скажет Моисей Львович шутки ради.

— От этой шутки плохо попахивает, господин Гохгейм, — проворчал Горюнов, уставившись на него испытующим взглядом.

Гохгейм съежился, отвел глаза в сторону и с трудом протиснулся на свободное место.

Горюнов продолжал стоять строго и неподвижно, требуя этим порядка и внимания.

— Господа, из Крыма прибыл представитель ставки верховного главнокомандующего. — Он сделал паузу, давая возможность присутствующим осознать значение этого факта. — Отрадно, что высадка отряда особого назначения и прибытие представителя ставки совпали с окончанием формирования наших ударных отрядов…