Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Итак, герой – некая промежуточная ступень между божеством и человеком, однако причисление к героям не было аналогично обожествлению (единственные исключение – апофеоз Геракла и Асклепия), скорее, оно близко более позднему христианскому прославлению в лике святых. «Герой» принимал жертвы, был обязан хранить свой город и защищать его в годину бедствий и вражеских нашествий. Афинский законодатель Драконт, прославившийся своими суровыми – «драконовскими» – законами, в 620 г. до н. э. предписал горожанам первым долгом чтить отечественных героев и богов. Ф.Ф. Зелинский пишет о греческих героях так с точки зрения религии: «Герои – это избранные среди покойников, ставшие предметом не только семейного, но и общественного или государственного культа… Возник… обычай считать героями тех, которые оказали общине выдающиеся услуги. А это были в первую голову основатели, экисты или ктисты общины… Исторические экисты (в Амфиполе, например, Агнон, сподвижник Перикла) после смерти получали… героические почести… По исконно греческому культ героя был прикреплен к его могиле – это и естественно, раз этот культ был усиленным заупокойным культом… Над могилой героя ему сооружалось капище (heroon), формы и размеры которого были различны: для особенно многочтимых, вроде Тесея, оно могло вырасти в настоящий храм (так и Птолемей овладел останками Александра и возвел над ними роскошную усыпальницу-Сему; вообще для почитания героя грекам зачастую требовались останки, пусть даже и недостоверные – так были, например, были торжественно “обретены” и перенесены с острова Скирос “останки” Тесея в 478 г. до н. э.; если останки все же “не находились”, сооружался кенотаф – пустая гробница, куда призывалась душа героя. – Е.С.). Здесь и совершались жертвоприношения в его честь. Они были принципиально отличны от жертвоприношений в честь богов: те происходили днем, эти – ночью или в сумерки; для тех брались светлые, для этих – черные животные; там они приносились на высоком алтаре, здесь – на низком “очаге” (eschara); там по сожжении символических частей остальная туша служила угощением для живых, здесь животное сжигалось совсем, и никто не должен был даже отведать его мяса. Одним словом, там жертвоприношение имело олимпийский, здесь – хтонический характер». Очень важный момент, подчеркивающий, что герои – хоть и божества, но не боги.
Геракл из г. Пергия (нижняя часть найдена не так давно, верхняя возвращена американцами). Музей Анталии. Турция
Плутарх оставил следующее описание поминовения героев, павших при Платеях: «На собрании всех греков Аристид внес предложение, чтобы ежегодно в Платеи приезжали из разных концов Греции послы для участия в священнодействии, а каждые пять лет устраивались Элевтерии – “Игры Освобождения”, чтобы греческое войско в десять тысяч пехотинцев и тысячу всадников и сто кораблей были всегда наготове для борьбы с варварами и чтобы платейцы пользовались неприкосновенностью и приносили жертвы богу за Грецию. Предложение было принято, и платейцы согласились каждый год совершать жертвоприношения теням греков, павших и похороненных у стен их города. Они делают это еще и теперь следующим образом. В шестнадцатый день месяца мемактериона (которому у беотийцев соответствует алалкомений), на заре, устраивается процессия; во главе ее идет трубач, играющий сигнал “к бою”, за ним следуют повозки, доверху нагруженные венками и миртовыми ветвями, черный бык и свободнорожденные юноши, несущие вино и молоко в амфорах для возлияния и кувшины с маслом и благовониями (ни один раб не должен принимать участие в этом служении, ибо те мужи умерли за свободу). Замыкает шествие архонт Платей; в иное время ему запрещено прикасаться к железу и носить какую бы то ни было одежду, кроме белой, но в этот день, облаченный в пурпурный хитон, с мечом в руке, он берет в хранилище грамот сосуд для воды и через весь город направляется к могилам. Зачерпнув воды из источника, он сам обмывает надгробные камни и мажет их благовониями, потом, заколов быка и ввергнув его в костер, обращается с молитвой к Зевсу и Гермесу Подземному и призывает храбрых мужей, погибших за Грецию, на пир и кровавые возлияния. Затем он разбавляет в кратере вино и выливает его со словами: “Пью за мужей, которые пали за свободу Греции”. Этот обычай платейцы соблюдают и по сей день» («Аристид», 21).
Древняя Ликия являет прекрасный набор героонов – это героон Перикла в Лимире (его скульптурное убранство хранится в Анталийском музее), «монумент нереид» из Ксанфа, вывезенный англичанами в Британский музей, ксанфский «монумент гарпий», барельефы с которого постигла та же участь, героон в Тризе, чьи барельефы вывезены в Вену. Некогда в Ксанфе был и героон Сарпедона, так как, по свидетельству Аппиана Александрийского (95—165 гг. н. э.), когда римляне Брута пробились в город (42 г. до н. э.), часть их была отрезана: «Поражаемые в узком месте с крыш ксанфийцами и теснимые, они с трудом прорывались к близлежащей площади. Здесь они хотя и одержали верх над нападавшими на них, вступившими с ними в рукопашный бой, но, подвергаясь жестокому обстрелу и не имея ни луков, ни дротиков, пробились к храму Сарпедона, чтобы избежать окружения… Когда ксанфийцы с громким криком напали на римлян, бывших возле святилища Сарпедона, те, кто изнутри и снаружи ломали ворота, испугались за них и с еще большей яростью и увлечением стали действовать. Разрушив ворота, они уже на закате солнца все вместе ворвались в город» («Римская история», XIV, 78, 79).
Но вернемся к Гераклу. Это последний сын Зевса, самый совершенный. Отец богов и героев весьма ответственно подошел к процессу: избрав для затеянного дела
