Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон
Когда Андрокий вернул свое внимание к управлению кораблем, центурион уставился на мальчика, сложив руки на бедрах. Петронелла встала рядом с ним и обняла его за спину.
— Ну, это было неожиданно. Центурион Макрон, я клянусь, что пока я жива, ты никогда не перестанешь меня удивлять. — Она перевернулась и встала перед ним, быстро обняла его и поцеловала в щетинистую щеку. — Почему ты это сделал?
— Да хрен его знает.
— Правда? Я думаю, это может быть как-то связано с тем, что парень спас тебе жизнь прошлой ночью.
Макрон пожал плечами.
— Может быть. Может быть, я просто мягкотелый. В любом случае, ребенок будет еще одним ртом, который нужно кормить. Как только его рука поправится, я уверен, мы сможем устроить его на работу в трактир моей матери.
— Наверное. — Петронелла посмотрела на мальчика с сочувственным выражением лица. Она опустилась рядом с ним и нежно погладила его темные кудри. Мальчик издал стон, слегка сдвинулся, а затем издал довольный вздох. Она ласково улыбнулась.
— Прошу не привязывайся к нему слишком сильно. — Макрон ткнул пальцем. — Я купил его как инвестицию. Мы будем делать то, что говорит Андрокий. Выкормим его и будем усердно над ним работать, и он принесет нам пользу, когда придет время продавать его дальше.
Петронелла бросила на мужа такой пронзительный взгляд, что он почувствовал дискомфорт. Он гордился тем, что был тверд и несентиментален. Но те, кто знал его лучше всех, знали его теплое сердце, и его раздражало то, что он так прозрачен для своей жены. Но он ведь был солдатом. А не политиком или, того хуже, адвокатом. У него не было времени на хитрости, а его природная честность делала любую попытку обмана обреченной на провал.
— Хмм… — Он двинулся вперед, и когда корабль огибал последний поворот перед Лондиниумом, он устремил свой взгляд на постепенно открывающийся взору разросшийся порт. Сразу за последним судоходным участком реки через нее был переброшен длинный эстакадный мост, перекинутый через косу на южном берегу. За этим мостом вверх по реке могли торговать только гораздо более мелкие суда. Десятки кораблей, больших и малых, были пришвартованы у деревянной пристани, другие стояли на якоре в ожидании причала. Корабль Андрокия должен был занять свою очередь. За широкой полосой пристани находились склады, где выгружались импортные товары и оценивались для уплаты налогов. Здесь можно было нажиться, удовлетворяя аппетиты богатых туземных племен, у которых развился ненасытный вкус к вину и другим предметам роскоши, производимым в более развитых провинциях империи. Там же хранились рабы, собаки, шкуры, серебряные и золотые безделушки, зерно и слитки из недавно созданных шахт, предназначенные для экспорта.
Крыши складов и других зданий были покрыты толстым слоем снега, и трудно было разглядеть какую-либо структуру улиц жилых домов, мастерских и мануфактур, сгруппированных вдоль реки. На возвышенности к северу стояло более крупное строение, похожее на скромную базилику, а дальше, на другом возвышении, возвышались стены форта, за которыми возвышалось высокое здание, которое когда-то могло быть домом командира гарнизона. Если Макрон помнил именно это здание, то в последние годы оно было значительно расширено. Лондиниум совершенно изменился по сравнению с тем маленьким поселением, которое он видел в последний раз почти семь лет назад. Он сомневался, что сможет найти дорогу к трактиру, которым управляла его мать.
Пока «Дельфин» преодолевал последнее пространство с приливным течением, Андрокий направил судно к деревянной тверди в конце пристани. Он окликнул Макрона: — Центурион, я пришвартуюсь там, и ты сможешь выгрузить свой багаж, прежде чем я брошу якорь в реке.
Макрон уставился на место, указанное капитаном. Бревна были окрашены в зеленый цвет и покрыты грязью и другими нечистотами. — Я бы предпочел, чтобы мы высадились на пристани.
— Тогда тебе придется подождать, пока не появится свободное место.
— Сколько времени это займет?
Андрокий пожал плечами. — Трудно сказать. Часы… дни, может быть. На твой выбор.
Макрон обменялся быстрым взглядом со своей женой, и Петронелла кивнула без особого энтузиазма. — Мы будем использовать трап.
Капитан приказал Лемулу приготовиться спустить парус, когда корабль приблизится к берегу. В последний момент он аккуратно повернул вверх по реке и отдал приказ спустить полотнища, и «Дельфин» мягко ударился бортом о деревянный настил вблизи одной из свай, вбитых в дно реки. Опустив лонжерон и парус на палубу, Лемул взял швартовный трос с носа и перевалился через борт, плюхнувшись в воду по щиколотку глубиной в конце настила. Продев петлю через сваю, он бросил трос обратно своему капитану, который надежно закрепил его на колышке.
— Помоги мне спустить трап, — приказал он Макрону.
Они перебросили его через борт и спустили на бревна. Один из грузчиков на пристани уже ковылял по взрыхленному снегу и льду, покрывавшему скользкие бревна, и прижимал руку ко рту.
— Вам нужны носильщики?
Когда Макрон кивнул, он повернулся и крикнул в сторону группы мужчин, прислонившихся к стенке ближайшего склада, укрываясь от холодного ветра. Несколько из них отделились от своих товарищей и поспешили присоединиться к позвавшему их человеку, когда он подошел к кораблю и улыбнулся в знак приветствия.
— Гай Торбулон к вашим услугам.
Он проворно поднялся по сходням и спрыгнул на палубу. Макрон настороженно оглядел его. У Торбулона был смуглый цвет лица, а его туника, плащ и калиги выглядели сильно поношенными, но он казался вполне надежным. Макрон показал большим пальцем на багаж на палубе.
— У нас четыре сундука, несколько сумок и тюки ткани.
Торбулон посмотрел мимо него.
— У меня восемь человек. Должно хватить на один заход. Куда вы направляетесь, господин? Если вы впервые в Лондиниуме и ищете ночлег, я знаю несколько удобных мест с приличными ценами.
— Я здесь не в первый раз, и нам есть где остановиться. Гостиница называется «Собака и олень». Знаешь такую?
— Знаю ли я? — Торбулон усмехнулся. — Кто не знает? Одно из немногих мест, где вино не разбавляют водой, а шлюхи не ковыряются в твоей сумочке за спиной, пока ты их трахаешь.
Макрон почувствовал нотку гордости от этих рекомендательных слов. Очевидно, его мать добилась успеха в бизнесе, которым они оба владели.
— Я должен предупредить вас о женщине, которая управляет этим местом. Порция жесткая, как старые калиги, и вы не захотите попасться ей на глаза, когда она будет не в духе.
— Я могу себе представить, — быстро прервал Макрон, не желая, чтобы Торбулон продолжал описывать достоинства своей матери в присутствии Петронеллы, прежде чем она успеет составить собственное преждевременное мнение о ней. — Давай продолжим. Мы с женой хотим как можно скорее согреть свои задницы перед приличным камином.
Пока они ждали, пока носильщики доберутся до корабля, Торбулон оценивал своих клиентов.
— Смею предположить, что вы солдат, господин. Просто у вас такой вид.
— Раньше…раньше был. — Макрон поднялся. — Центурион Луций Корнелий Макрон, бывший преторианский гвардеец.
Брови Торбулона благодарно поднялись, затем глаза сузились, и Макрон почувствовал укол раздражения от того, что позволил себе случайное хвастовство. Несомненно, глава носильщиков уже решал, насколько он может увеличить плату для своего именитого клиента.
— Судя по повязке на голове, похоже, что вы не так-то и давно покинули линию боя, господин. — Торбулон огляделся вокруг и увидел повязки на других, затем впервые заметил тело, зашитое в шерстяной саван на дальнем краю палубы. — Член Юпитера, что случилось?
— Прошлой ночью на нас напали пираты.
— Пираты? — Он прищелкнул языком. — Эти ублюдки становятся все большей проблемой. Удивительно, что наместник ничего с этим не делает. Ну, если не он, то хотя бы этот его новый прокуратор. Чертовски пустая трата места. Он на посту уже больше месяца, а до сих пор ни хрена не сделал. Простите за мой язык, госпожа. — Он извиняюще склонил голову перед Петронеллой.
