Густав Эмар - Курумилла
— Я устрою штучку похитрее вашего, — пробормотал он про себя.
Валентин лег на землю и пополз среди высокой, зеленой, густой травы, покрывавшей лужайку. Он продвигался вперед довольно медленно и, вместе с тем, так незаметно, что ни одна былинка своим шелестом не выдавала его присутствия. Охотник направлялся к камням. Через четверть часа усилия Валентина увенчались блестящим успехом, он достиг места, откуда мог слышать весь разговор от слова до слова, оставаясь все время невидимым.
К сожалению, пока он осторожно пробирался к своему наблюдательному пункту, время было упущено, и ему не удалось подслушать начало беседы, в котором могли заключаться важные сведения. В ту минуту, когда Валентин стал прислушиваться, до него донеслись следующие слова Эль-Бюитра.
— Ба-а! — говорил тот своим насмешливым голосом. — Я ручаюсь вам за успех. Как бы ни были храбры французы, но каждый из них не может заменить собой двух! Черт возьми! Предоставь мне все дела!
— Проклятие! Я предпочту быть повешенным, нежели вмешиваться в это дело, я и так довольно поработал, — отвечал полковник.
— Ты всегда трусишь. Или ты думаешь, что небольшой отряд упавших духом людей, усталых после долгого пути, сможет противостоять правильной атаке, если ее будет вести мой брат, апачский вождь, в отряд которого я пошлю четверых — пятерых негодяев, подкупленных мексиканским правительством?
— Я не знаю, как поступят французы, но это отчаянные головорезы.
— Тем лучше! Вот занятная будет потеха!
— Не загадывай вперед! — насмешливо заметил Эль-Гар-ручоло.
— Ступай к черту с твоими замечаниями! Кстати, я недоволен их вождем, ты его знаешь.
— Ба! Разве ты кем-нибудь бываешь доволен? Ты выше всего ставишь деньги. Кто у тебя помощники?
— Сивикос3, сущие бандиты, настоящие висельники. Они, любезный мой, у нас совершают просто чудеса.
— Как, сивикос? Блестящая мысль! Те люди, которым землевладельцы платят жалованье за охрану от краснокожих.
— Боже мой! Да уж так создан свет. На этот раз они будут драться против белых в союзе с краснокожими. Не правда ли, оригинальная мысль? Они даже нарядятся индейцами.
— Час от часу не легче. А сколько воинов возьмет с собой индейский вождь?
— Не знаю, он сам тебе скажет.
До этой минуты вождь мрачно молчал, не вмешиваясь в разговор.
Полковник повернулся и вопросительно посмотрел на индейца.
— Микскоатцин — могущественный вождь, — сказал краснокожий гортанным голосом, — он приведет двести апачских всадников в военных уборах.
Эль-Гарручоло сделал выразительную гримасу.
— Ну, — сказал он, — я остаюсь при своем прежнем мнении.
— А именно?
— Продолжаю думать, что вы потерпите жестокий урон. Эль-Бюитр с трудом сдержал взрыв раздражения.
— Довольно, — сказал он, — ты плохо знаешь индейцев. Этот вождь один из самых храбрых сашемов4 их племени, он пользуется большой известностью и командует отборными воинами.
— Прекрасно, прекрасно, делайте, как знаете, а я умываю руки.
— Можно ли на тебя положиться?
— Я в точности исполню приказ генерала.
— Большего и не требуется.
— Значит, все остается по-прежнему?
— Да, даже сигнал не заменяется другими.
— Теперь нам больше нечего здесь делать, я иду назад в миссию, чтобы не навлечь подозрений своим отсутствием.
— Ступай, и пусть сам дьявол возьмет тебя под свое покровительство.
— Спасибо.
Полковник спустился с площадки. Валентин уже хотел отправиться за ним, но раздумал и остался на прежнем месте) предполагая собрать ценные сведения.
Эль-Бюитр пожал плечами и обратился к индейскому вождю, продолжавшему оставаться бесстрастным.
— Зависть погубила этого человека, — сказал он, — прежде это был веселый товарищ.
— Что будет делать мой брат теперь?
— Ничего особенного, я проведу здесь время почти до захода солнца, а потом вернусь к своим товарищам.
— Вождь уходит — его воины далеко отсюда.
— Значит, мы не увидимся до самой атаки?
— Нет, бледнолицый нападет со стороны леса, а апачи ударят со стороны реки.
— Прекрасно, но будем осторожны, малейшая поспешность может оказаться для нас роковой. Я подойду так близко к миссии, как только возможно, но не двинусь с места до тех пор, пока не услышу вашего сигнала.
— О-о-а! Мой брат откроет уши, и мяуканье ягуара даст ему знать о прибытии апачей.
— Превосходно! Еще одно замечание, вождь.
— Я слушаю бледнолицего.
— Не забудьте о том, что добыча должна быть разделена между нами поровну.
Индеец злобно усмехнулся.
— Да, — сказал он.
— Между нами не должно быть измены, иначе, by God, я поступлю с вами, как с бешеной собакой, предупреждаю…
— У бледнолицых длинный язык.
— Если вы хотите себе добра, то советую не забывать моих слов.
Индеец с презрительным жестом закутался в свою одежду и медленно удалился.
Бандит проводил его глазами.
— Презренная собака, — пробормотал он, — дай только мне с тобой развязаться, будь спокоен, мы еще сведем счеты…
Индеец исчез.
— Гм! Что же мне теперь предпринять? — сказал Эль-Бюитр. Вдруг перед ним, точно из-под земли, вырос человек, и прежде чем разбойник успел понять, в чем дело, он был связан и в беспомощном состоянии уже лежал на земле.
— Вы не знаете, что вам предпринять? — спрашивал его Валентин. — Я помогу вам придумать себе занятие, — прибавил он спокойно, усаживаясь возле пленника.
Когда бандит, ошеломленный неожиданным нападением, пришел в себя, к нему вернулось все прежнее его хладнокровие и нахальство, и он дерзко ответил охотнику:
— By God! Я с вами не знаком, compadre, но должен сознаться, что вы ловко надо мною подшутили.
— Вы разбираетесь в делах.
— Да, малость смыслю.
— Я вас знаю.
— Однако вы чертовски крепко меня связали, веревки врезаются мне прямо в тело.
— Ничего, вы скоро привыкнете.
— Гм! — произнес бандит. — Вы подслушали весь наш разговор?
— Да, кое-что слышал.
— Черт возьми! Скоро нельзя будет слова сказать в прерии так, чтобы о нем сейчас же не узнали.
— Вы затеяли жалкое дело.
— Нужно же на что-нибудь решиться. Итак, вы сказали?..
— Я? Я ровным счетом ничего еще не говорил.
— Ах! В таком случае прошу прощения. Я думал, вы меня спросили. Вероятно, в ваши планы не входит показать мне, что я пропал ни за понюшку табаку.
— В ваших словах есть доля правды — у меня действительно другая цель.
— Какая же?
— Воспользоваться удобным случаем и немного побеседовать с вами.
— Вы очень добры.
