Поль Феваль - Роковое наследство
– Теперь, малыш, лестница, – проговорил старик. – До чего же крутая, завтра я не разогнусь. Но ничего, посплю подольше. Когда совершаешь добрые дела, не следует прислушиваться к жалобам старых костей.
И полковник поднялся по винтовой лестнице, верхние ступеньки которой он, судя по стонам и вздохам, одолел с немалым трудом.
Следуя за своим провожатым, Винсент не раз касался стены рукой. Стена была влажной.
Наконец полковник остановился и с облегчением вздохнул.
– Уф, пришли, – прошептал он. – На башню собора Парижской Богоматери мне, пожалуй, уже не взобраться. Входите, друг мой, вот мы на месте, можете приступать, к работе.
С этими словами старик открыл третью дверь. Шагнув вперед, Винсент вдохнул тяжелый спертый воздух и подумал, что очутился в теплице.
IV
НАЧАЛО РАБОТЫ
Старик же прямо ожил в этой удушливой атмосфере. Голос его звучал бодро; с шумом захлопнув дверь, полковник спросил: – Ну, как тебе здесь нравится, малыш? Не следует выпускать отсюда тепло. Ну-ка наклони голову, повязка тебе больше не нужна. Ты, может, думаешь, что попал в сказочный дворец? Я молчу. Пусть то, что ты увидишь, станет для тебя сюрпризом.
Полковник принялся неторопливо разматывать шелковую ленту. Когда она наконец спала с глаз Карпантье, тот едва устоял на ногах.
Со всех сторон Винсента окружала ослепительная белизна.
Он зажмурился.
– Где я? – не скрывая радости, вскричал старик. – Тебе надо было бы воскликнуть: «Где я?» Это как нельзя более подходит к ситуации. Когда юного доктора Вилльяма тайно привозят на заставу Сен-Мартен принимать роды у герцогини, и снимают с него повязку, он всякий раз произносит: «Где я?» То, что ослепило тебя, котик, вовсе не снег. У нас тут двадцать пять градусов тепла и отменная печка, которой ты не увидишь, но гудение которой можешь услышать. Глаза твои постепенно привыкнут к белизне простыней, которыми я собственноручно обтянул стены – на тот случай, если ты попадешь сюда когда-нибудь снова; тогда ты наверняка не узнаешь этой комнаты. Ну ладно, хватит щуриться, мы сюда не в жмурки играть пришли.
Но Карпантье широко открыл глаза еще при упоминании о простынях.
Он огляделся и увидел, что и в самом деле находится в своеобразной палатке, имеющей форму куба или коробки, стенки и потолок которой образованы натянутыми на веревки простынями.
Пол, паркетный или, возможно, кафельный, был прикрыт циновкой.
Комнату освещали две очень яркие лампы, спускавшиеся на цепях с невидимого свода.
Карпантье застыл в глубочайшем изумлении.
«Однако сколько предосторожностей!» – подумал он.
– Да, да, да, – трижды повторил старик, откровенно наслаждаясь растерянностью собеседника. – Это я тут все устроил, своими собственными руками, и видишь, как удачно получилось! Надо быть просто волшебником, друг мой, чтобы догадаться, что находится справа от вас, а что – слева, что – над головой и что – под ногами. Хлев это или дворец? Полный простор для полета фантазии. Вы увидите лишь квадратик голой стены. Я удалил то, что ее покрывало. Были ли это грошовые обои? Или дорогие гобелены? Или резное позолоченное дерево? Глядя на твое лицо, я радуюсь, как младенец.
Это было истинной правдой. Полковник потирал свои иссохшие ручки и хохотал от души, отчего бесчисленные морщины на его лице складывались в причудливые узоры.
Из мебели в ограниченном простынями пространстве стояло лишь одно ветхое кресло с подголовником, штопаное-перештопаное, точно из лавки старьевщика.
Полковник опустился в эту развалину, блаженно крякнув.
– Я сам его купил, – заявил старик, – и сам принес. Сюда никогда не войдет никто, кроме тебя и меня. Эх! Если бы я только мог сам пробить эту толстую стену, расковырять ее, как тыкву, и устроить там свое гнездышко, ты бы остался без работы! И никакая Фаншетта тебя бы не спасла, ты не получил бы ни су... Или нет, я нашел бы какой-нибудь другой способ дать образование твоим детям и наполнить твой кошелек. Но в этом деле мне требуется профессионал. Мне нужен прелестный тайничок, эдакий ларчик, обитый атласом, вроде тех, в каких хранят жемчуга... А разве королевская дочь не стоит всех жемчугов мира?.. Наследница Генриха IV и несчастного Людовика XVI?
Полковник со вздохом встал и приподнял угол простыни позади кресла. Винсент вперил жадный взор в образовавшуюся щель и разглядел в глубине, на расстоянии приблизительно шести шагов, еще одну белую драпировку, по всей видимости прилегавшую вплотную к стене.
Старик пошарил за креслом и нащупал ручку ларя внушительных размеров. Полковник попытался выдвинуть ларь, но не смог справиться с ним.
– Помоги мне, – сказал старик. – Здесь инструменты.
Мужчины выволокли ларь на середину комнаты. Карпантье поднял крышку. Внутри он обнаружил полный набор инструментов каменщика – новехоньких и блестящих. Здесь были молотки, мастерки самых разных размеров, резцы, зубила – все заточенные, как бритвы, все из закаленной стали, сверкавшей в свете ламп.
– Этого хватит? – спросил полковник.
– Да, – ответил Карпантье, – с этим можно и ломать, и строить. Я готов. Что мне надо делать?
Полковник указал пальцем на драпировку справа от себя. Там Карпантье увидел не замеченное им раньше прямоугольное полотнище, по форме напоминавшее дверь и прикрепленное к простыням большими булавками.
– Вынь булавки, – распорядился полковник. Карпантье повиновался. Когда ткань упала, перед ним оказался участок голой стены из великолепного тесаного камня.
– Мы находимся в крепости?! – воскликнул Карпантье.
– Вокруг Парижа, дорогой мой, – отозвался полковник, – раз пять или шесть возводили оборонительные укрепления, чтобы город мог выдержать осады. Читайте Дюлора: не первой руки писатель, зато у него можно почерпнуть массу любопытных сведений. Остатки укреплений сохранились во множестве по обоим берегам Сены, на улице Спасителя, у заставы Художников, на улице Святого Якова, Святой Маргариты, в тупике Контркарп и других местах. Кроме того, немало частных особняков в районах Монмартра, Вожирар и в Шайо разместились на развалинах старых замков. Не говоря о Марэ, изобилующем всякого рода почтенными древностями. Итак, не важно, где мы находимся, не подлежит сомнению лишь одно: толщина стены, которую вы видите перед собой, – два метра восемьдесят пять сантиметров. Надеюсь, этого достаточно для того, чтобы вырубить в ней тайничок?
– Вполне, – в задумчивости протянул Винсент.
– Тогда давай, надрезай корку, чтобы выковырять потом мякоть. Ты готов? – осведомился полковник.
– Я хотел бы знать, – проговорил Винсент, – должен ли я работать бесшумно?
