Александр Лермин - Сын графа Монте-Кристо

— Ах, Боже! Господин председатель,— пролепетал Бенедетто,— я должен признать себя виновным…

И, закрыв лицо руками, он попытался подавить рыдания.

— Что значит вся эта комедия? — проворчал Бошан.

— Тише,— отвечал Шато-Рено,— представление становится интересным.

Бенедетто без промедления отвечал на все вопросы, ничего не отвергал, ни в чем не оправдывался, и вся его защита состояла лишь в глубоком раскаянии.

— Я знаю,— совершенно уничтожившись, сказал он,— что я великий грешник, и я склоняюсь перед людским судом, как и перед справедливостью Господней.

Задача присяжных была довольно несложной: преступник признался в убийстве, а имея такой букет преступлений, — фальшивомонетчик, многократно судимый вор и убийца — Бенедетто уже с начала разбирательства мог считать себя осужденным.

— Пригласите свидетелей,— приказал председатель.

— Граф Монте-Кристо! — прогремел голос чиновника. Ответа не было.

— Странно,— произнес председатель, нарочно опуская титул графа, — что господин Монте-Кристо, весьма заинтересованный в настоящем деле, не соизволил явиться по вызову суда. Была ли ему выслана повестка?

Заменявший государственного прокурора зашелестел бумажками.

— Вышеупомянутое лицо,— насмешливо сказал он,— продало свое имущество во Франции и исчезло неизвестно куда.

— Суд оставляет за собой право наложить соответствующий штраф на свидетелей, не явившихся по вызову суда,— строго заметил председатель.— Позвать других свидетелей.

Эти последние, состоявшие из нескольких человек, прибежавших на крик Кадрусса, не заставили себя ждать. Показания их были кратки и ясны: они подтвердили, что нашли Кадрусса, пронзенного кинжалом.

— Не хотите ли вы что-либо сказать, подсудимый? — обратился председатель к Бенедетто.

— Нет! К несчастью, эти честные люди говорят правду,— смиренно сказал Бенедетто.

В зале послышался ропот одобрения, и когда вновь воцарилась тишина, был вызван следующий свидетель.

— Нуартье де Вильфор…

— Как! — вскричал Бошан, вскакивая.— Неужели можно быть настолько жестоким, чтобы подвергать несчастного новой пытке?

— Господа присяжные,— произнес судья, как бы отвечая на восклицание Бошана,— мы нашли необходимым вызвать господина де Вильфора, несмотря на то, что в его настоящем положении мало надежды получить какие-либо показания относительно многих необъясненных и важных фактов.

Глубокая тишина последовала вслед за этим объяснением — дверь отворилась, и на пороге показался де Вильфор.

7. Чудо

После того, как процесс Бенедетто-Кавальканти был так неожиданно прерван на первом же заседании суда и отложен на неопределенное время, граф Монте-Кристо действительно оставил Париж. Его сопровождал молодой офицер сипаев Максимилиан Моррель, столь глубоко потрясенный ужасной смертью своей возлюбленной невесты, Валентины де Вильфор, и изменившийся так сильно, что в нем едва можно было узнать веселого офицера, принадлежавшего к числу самых изящных молодых людей Парижа. Необъяснимая симпатия к Монте-Кристо заставила его искать дружбы графа; он поверял ему все свои сердечные тайны и, лишившись Валентины, изливал перед графом свое горе.

Но никакие утешения Монте-Кристо не могли успокоить молодого человека, и он решил покончить с жизнью, надеясь в смерти соединиться с возлюбленной.

Письмо уже было готово и роковое оружие лежало на столе, когда неожиданно в комнату Максимилиана вошел граф Монте-Кристо.

— Что вы хотите делать, Максимилиан? — строго спросил он юношу.

— То, что остается сделать несчастному, потерявшему все в мире,— обреченно ответил Максимилиан.

— Я понимаю вас: кто знал Валентину так хорошо, как я, может постигнуть и даже извинить ваше ужасное намерение.

— А вы не одобряете его? — воскликнул юноша.

— Смотря по обстоятельствам. Но ваше положение еще не так дурно, как вам кажется. Вы ведь верите в меня и доверяете мне больше, чем простому смертному,— вы часто говорили мне это, дорогой друг. Предлагаю вам следующее: если в течение месяца вы не признаете самоубийство преступлением перед самим собой и близкими вам людьми, я сам доставлю вам средство прекратить ваше существование и даже менее отвратительным способом, чем тот, который вы теперь избрали.

— Вы можете мне помочь, только если воскресите Валентину из мертвых; и несмотря на то, что в моих глазах вы одарены качествами почти полубога, все-таки не могу поверить, что вы можете творить чудеса. Я ни разу не отказывал вам в ваших просьбах, и теперь также соглашаюсь на ваше предложение, но с условием, что вы мне пообещаете не делать новых попыток отговорить меня от моего намерения.

— Решено,— сказал граф, видимо тронутый этими словами, протягивая руку молодому человеку, которую тот крепко пожал.— Ровно через месяц я буду ждать вас на моем маленьком скалистом островке Монте-Кристо, где мы однажды уже охотились вместе на диких коз. Там вы мне сообщите ваше последнее решение, и я не буду стараться отклонить вас от ваших намерений, каковы бы они ни были.

С этими словами Монте-Кристо оставил друга. Максимилиан сдержал слово. За пять дней до истечения рокового месяца отправился он из Парижа в Марсель, а оттуда на принадлежащей графу яхте отплыл к острову Монте-Кристо, куда и прибыл в назначенный день. Али, черный немой слуга графа, встретил его на берегу и провел в жилище, высеченное в скале, убранное с большим вкусом и роскошью. Максимилиан нашел своего друга в комнате, обитой турецкими коврами, все убранство которой свидетельствовало о восточных вкусах его обладателя.

— Я здесь, дорогой граф, и жду вашего обещания — дать мне средство удовлетворить мое единственное желание — соединиться с Валентиной в другом мире.

— Ничто не может отвратить вас от вашего намерения? — спросил Монте-Кристо, с горечью и изумлением глядя на бледное лицо юноши.

— Ничто, даже вы, тем более, что согласно условию, вы не имеете права отговаривать меня,— решительно отвечал Моррель.

— Да будет так,— торжественно сказал Монте-Кристо, вынимая маленький опаловый ящичек, из которого он вынул зеленоватую, сильно пахнущую лепешку.— Это тройной экстракт гашиша — средства, употреблявшегося древними в подобных печальных случаях. Смерть от него безболезненна и наступает среди приятнейших видений прошедшей жизни человека, принявшего этот состав.

— Примите мою благодарность и дайте мне утешение, которого ждет мое сердце,— сказал Максимилиан, обнимая друга и кладя лепешку в рот.