Владислав Хапров - Ватажники атамана Галани
После этого чёрная волна с ног до головы покрытых сажей воровских казаков обрушилась на остатки редута, словно жуткая армия чертей, вырвавшаяся из ада.
* * * *Как только на острове началась пальба, лодки, вышедшие, с наступлением темноты на середину реки, начали быстро приближаться к галере. Солдаты, услышав шум вёсел, быстро расползлись среди банок и приготовились по команде открыть огонь.
— Товьсь, — шёпотом скомандовал поручик Маврикинский.
Солдаты взвели курки фузей и подсыпали на полки сухого пороха. Как только плоскодонки подошли ближе и на постицы полетели «кошки», раздался приказ.
— Давай ребятушки! Пли по супостату!
Солдаты дали залп. Всё вокруг заволокло едким дымом. В лодках раздались крики раненых. Но большого урона разбойникам пули не причинили. В темноте приходилось стрелять наугад.
Бешено матерясь, казаки полезли на борт галеры. Семёновцы отбивались прикладами фузей и багинетами. Один за другим убитые и раненные казаки валились в воду. Матросы абордажными топорами обрубили верёвки «кошек» и лодки отступили, вызвав громогласное солдатское «ура».
Но ушкуйники и не думали обращаться в бегство. Отойдя от «Дианы» они принялись стрелять из украденных из василёвского арсенала мортирок. Гранаты одна за другой рвались на борту галеры, производя настоящее опустошение в рядах семёновцев. Снова полетели «кошки» и на этот раз воровским казакам удалось ворваться на «царёв корабль», где пошла полная свирепой дикости рукопашная схватка.
В это время закрытый внизу Галаня, услышав шум боя, изо всей силы ударил плечом в дверь.
— Ага, бейся, бейся, дверь крепкая, не выбьешь, — пробурчал один из карауливших его солдат.
Галаня ударил ещё раз и крепкая дверь на этот раз угрожающе затрещала.
— Эй, а ну брось это! — не на шутку забеспокоившись, рявкнул второй солдат.
И тут дверь, несмотря на массивный засов, слетела с петель, погребя под собой одного из караульных. Второй попытался вытащить из-за пояса пистолет, но ошарашенный, на мгновение замешкался, и Галаня страшным ударом кулака вогнал его переносицу в мозг.
Расправившись с обоими караульными, атаман, вооружился их пистолетами и багинетом и стал пробираться по внутренним помещениям галеры к корме. Вскоре он оказался в тендалете, откуда лестница поднималась к люку, ведшему в каюту, где дрожал от звуков бушевавшего на палубе сражения астраханский губернатор Артемий Волынский.
Галаня поднялся по лестнице и приподнял крышку люка. Губернатор сидел в кресле, а по бокам его стояли два гайдука с саблями наголо. Атаман прикрыл крышку и поскрёб по дереву.
— Что это?! — взвизгнул Волынский.
— Крысы, — отозвался один из гайдуков.
Галаня поскрёбся ещё раз.
— Посмотри, — велел астраханский губернатор.
Гайдук открыл люк и, держа оружие наготове, начал спускаться в тандалет. Галаня выстрелил ему прямо в сердце.
* * * *Гвардейцы яростно дрались среди банок и на куршее. Поручик Маврикинский разил своей шпагой одного врага за другим. Разбойники, словно тараканы, лезли из всех щелей, и вскоре я оказался в самом центре схватки. Передо мной неожиданно вырос огромный казак со стрелецким бердышом в руках. Промедли я хоть на мгновение, он бы размозжил мне голову. Я выстрелил в упор. Мой противник отлетел назад и распластался на палубе, корчась от нечеловеческой боли. Я вытащил нож и положил конец страданиям бедняги.
Из каюты Волынского один за другим донеслись три пистолетных выстрела, а вслед за ними вопль ужаса. Я бросился в кормовую надстройку и ворвался в каюту губернатора как раз в тот момент, когда Галаня занёс над тем солдатский багинет. Один из гайдуков, мёртвый, лежал возле открытого люка в тандалет, сжимая в руках ещё дымящийся пистолет.
Я направил свой пистолет Галане в голову, но за мгновение до того, как я нажал курок, тот каким то звериным чутьём почувствовал опасность и резко пригнулся. Пуля сбила парик с головы Волынского и разнесла позади него окно каюты.
Галаня повернулся лицом к внезапно появившейся опасности. Однако он никак не ожидал увидеть своего есаула, человека, которому он полностью доверял.
— Ты?! — выпучив глаза, взревел он.
Не дав ему опомниться я перехватил пистолет за дуло и швырнул его в Галаню. Окованная железом рукоятка разбила атаману голову. Он зашатался, а я, выхватив нож, бросился на него, направив удар в бок, чтобы пронзить печень. Но атаман успел перехватить мою руку, вывернул её так, что я взвыл от боли и выронил нож. А затем с нечеловеческой силой впечатал меня в стену каюты. Я сильно ударился головой, перед глазами всё поплыло. Я упал, а Галаня двинулся на меня. Я был оглушён, беспомощен. Он сдавил мне горло. Перед глазами поплыли красные круги.
Я уже попрощался с жизнью, когда очнувшийся от пережитого ужаса Волынский подобрал багинет и с яростным воплем вонзил его в спину Галани. Тот болезненно застонал, но не упал. Отшвырнув Волынского словно шавку одним резким движением, он повернулся, чтобы разделаться с ним раз и навсегда. Но астраханский губернатор вытащил из кармана камзола маленький пистолетик и выстрелил, целя в живот. Однако руки у него дрожали, и пуля попала в бедро. Но до кости не дошла, поэтому рана была хоть и болезненна, но не опасна.
Боль заставила Галаню остановиться. Волынский, тем временем, вытащил второй такой же пистолетик.
— Я до тебя ещё доберусь, — прохрипел Галаня, брызгая кровавой слюной и бросился вон из каюты.
Волынский выстрелил ему вслед, но на этот раз промахнулся.
— Прикончите этого дьявола! — истерично завизжал он.
Когда стены и потолок перестали кружиться перед моими глазами в минуете, я поднялся, подобрал свой пистолет, перезарядил его и бросился вслед за Галаней.
Когда я оказался на палубе, она была вся залита кровью и завалена мертвецами. Ноги скользили. Поручик Маврикинский, отбивавшийся от наседавших врагов обломком шпаги в одной руке и кинжалом в другой, увидев Галаню, зарычал и оставив в горле одного из разбойников кинжал, устремился к нему. Молниеносный выпад и обломок шпаги пронзил грудь атамана. Но и это не убило его. Одной рукой Галаня сжал тонкую кисть поручика, а второй нанёс сокрушительный удар, сваливший того на банки.
Атаман Галаня стоял посреди бушующей схватки словно настоящий бессмертный демон. Из спины его торчал багинет, а из груди эфес шпаги. Казалось, что ни пуля, ни клинок не способны убить его.
Я выстрелил ему в затылок. Меня забрызгало кровью и ошмётками мозгов. Тело Галани рухнуло на куршею.
* * * *Победа клонилась в нашу сторону. Солдаты прижали остатки ушкуйников к грот-мачте и методично добивали их, вставив в стволы фузей багинеты и орудуя ими как пиками. Разбойников осталось не больше двадцати человек, и хоть солдат было не многим больше, боевой дух воровских казаков угас. Они больше не были способны на решительные действия.
