Валерио Манфреди - Александр Македонский. Пределы мира
— На скифов? — спросил Кратер. — Мы идем на скифов? Но… еще никому не удавалось победить их: Кир Великий погиб, войско Дария было уничтожено. Никто не знает, сколько их, где они, и никому не известно, где начинаются и где кончаются их земли. Это все равно, что ринуться… в пустоту.
— Возможно, — спокойно ответил Александр. — Однако именно это я и собираюсь узнать.
— И я с тобой, — сказал Гефестион.
Промолчав, Кратер неохотно принялся за поданное на стол баранье жаркое.
Некоторое время прошло в молчании, нарушаемом только тихой болтовней персов.
Наконец заговорил Клит:
— И кто же заменит великолепную фессалийскую конницу?
— Прибывают две тысячи персидских всадников, обученных на наш манер, — твердо ответил царь, глядя прямо ему в глаза. — Я назвал их Преемниками.
При этих словах Черный замер, как парализованный, а его глаза загорелись бешенством. Потом он встал и проговорил:
— Значит, мы тебе больше не нужны — так мне кажется, — после чего завернулся в свой плащ и направился к выходу.
— Стой, Черный! Стой! Не дерзи мне, Черный! — крикнул царь.
Но Клит не обернулся. Все встали и покинули пир с уже накрытыми столами: командующий фессалийцами, за ним командиры отрядов Мелеагр и Полисперхон, а за ними — почти все командиры гетайров.
— Что, и вы хотите уйти? — спросил Александр, обернувшись к друзьям.
Заговорил Селевк, как обычно самый хладнокровный и спокойный, а порой и самый циничный:
— Не обращай внимания. Ничего особенного не произошло. Ведь только мы, оставшиеся, все вместе поклялись тебе следовать за тобой на край света. Остальные могут делать, что хотят. Они нам не нужны.
— Верно! — воскликнул Леоннат, только что казавшийся не очень уверенным в себе и происходящем. — И потом, эти скифы тоже из мяса и костей… Я их видел, знаете? В Афинах им платят, чтобы следили за порядком, и они ходят по улицам с деревянными дубинками и луком через плечо. Я в них не заметил ничего особенного.
Птолемей поворошил ему волосы.
— Молодец, Леоннат, ты прав. Но учти, что эти скифы — они из другого теста. Кратер сказал истинную правду: Кира Великого они заставили жрать землю, а Дария Первого поставили на колени. Все войска, углублявшиеся в их бескрайние земли, пропали без следа, и от них не осталось даже воспоминаний.
ГЛАВА 44
К моменту расставания фессалийцев засыпали подарками, как и прочих ветеранов. Им выделили щедрую сумму на дорожные расходы для возвращения на родину, что в немалой степени умерило их обиду на Александра. Многие даже были растроганы прощанием. Один ветеран, прошедший все битвы от Граника до Артакоаны, сказал простодушно:
— Я так и знал, что ты будешь сражаться бок о бок с варварами, включив их в свое войско, и что некоторым из них доверишь высокие посты. Не думаю, что ты сделал хороший выбор, и все же я должен признать: каждый раз, когда мы шептались между собой, ворча и жалуясь на твои решения, казавшиеся нам безумными, в конечном итоге ты всегда оказывался прав. Нам хочется снова обнять наших родных, снова увидеть наши города и деревни. Гоняться за скифами по бесконечной равнине, где не растет ни одной оливы или виноградной лозы и где, говорят, не увидишь ни одного дома, хоть иди сто дней, не кажется привлекательным занятием. И все же, могу сказать от имени большинства моих товарищей, нам жаль расставаться с тобой, государь.
Мы не будем спать ночами, думая о том, каково тебе приходится в этих пустынных краях, в окружении варваров… Но боюсь, ничто не может изменить твоей судьбы. Было здорово сражаться рядом с тобой. Будь здоров, Александрос, и прощай.
Александр верхом на Букефале устроил им смотр и каждому улыбнулся или помахал рукой, а тем, кого знал или помнил по проявленной в боях отваге, пожал руку. По его лицу текли искренние слезы, когда он смотрел, как они проходят колонной по восемь, двигаясь на огненное солнце, заходящее за горизонт.
На следующий день прибыли первые передовые части персидской конницы, выученные македонской боевой тактике и экипированные македонским вооружением. Их особенностью, кроме внешности — пышных усов и причудливых причесок, были штаны. Да еще обычай подходить к царю с теми же церемониями, какие были приняты у Дария: сгибаясь в глубоком поклоне и посылая издали поцелуи. Македоняне и греки называли этот жест проскинезис, «падение ниц» или «низкопоклонство», и презирали его как варварство, достойное рабов, а не воинов. Но Александр принимал такое отношение, демонстрируя этим, что уже считает себя во всех отношениях законным наследником Ахеменидов.
Рядом с Кирополем текла великая река Яксарт, самый дальний предел владений персов на севере, и Александр, прибыв туда через день марша, разбил на берегу лагерь. На другой стороне уже появлялись плотные отряды скифских всадников в роскошных одеждах и доспехах; скифы что-то кричали с вызывающими жестами или даже пускали стрелы на противоположный берег.
Среди них выделялся один, по-видимому, вождь: внушительный мужчина с густой черной бородой и длинными волосами, перетянутыми красной лентой. На нем была рубаха с длинными рукавами и такого же цвета штаны с золотой полоской сбоку. Его грудь защищал чешуйчатый панцирь, а нижнюю часть ног — металлические поножи на греческий манер. На поясе у него был меч, через плечо висел лук, а к конской сбруе был прикреплен колчан. Лошади имели рельефные металлические налобники и великолепные украшения из золотых листов, прикрепленные к кожаным ремням, защищавшим нижнюю часть шеи.
— Что они говорят? — спросил Александр своего толмача.
Но тут вмешался Оксатр, понимавший их язык:
— Они говорят, что ты трус и подлец и должен немедленно убираться отсюда, как только заплатишь им дань. Сто талантов серебром.
Разгневанный Александр подогнал Букефала к самой воде, не обращая внимания на встретивший его град стрел, в то время как Леоннат и Птолемей пытались прикрыть своего царя щитами.
— Я вас не боюсь! — крикнул Александр. — Я перейду реку и настигну вас где угодно, хоть на берегу северного Океана!
— Думаешь, они поняли? — спросил Селевк со своей обычной иронией.
— Может быть, и нет, — ответил Александр, — но скоро поймут. Скажи Лисимаху, пусть выдвинет на берег все катапульты и держит этот сброд под постоянным обстрелом. Завтра перейдем реку и заложим новый город — Александрию Дальнюю.
Лисимах выстроил двадцать катапульт в два ряда почти у самой кромки воды и начал стрелять. Пока один ряд давал залп, другой заряжался, так что обстрел велся непрерывно и был поистине смертоносен. Десятки человек погибли, множество получили ранения, а остальные в страхе убежали подальше от этих невиданных орудий. Тем временем Александр послал вплавь через реку агриан, а за ними штурмовиков, которые захватили плацдарм на другом берегу. Диад из Ларисы тотчас начал устанавливать настилы на набитые соломой и мякиной кожаные мешки, как делал при переправе через Оке.
