Мэри Хоффман - Город Цветов
— А я слышала совсем другое, — возразила Джейн. — Я разговаривала с Лорой этим вечером, и она мне сообщила, что прошлую ночь они провели в квартире Розалинд. Ская не было дома, или что-то в этом роде.
«Да, — подумала Элис, — он в это время был с Ником, они стравагировали в Талию». Она чувствовала себя как-то странно, думая о матери Ская и о своем отце как о паре, и ей было интересно, что на это скажет Скай. Голова ее была полна разных мыслей. Что делать ее отцу в Лондоне, если не встречаться с ней? Он собирается пробыть там все выходные? И где он был сегодня утром, когда они зашли на квартиру к Скаю? Успел уйти до прихода Джудитты?
— Извини, мама, — сказала Элис, — я засыпаю. Мне действительно пора ложиться.
Джудитта всегда вставала раньше своих подмастерьев. Она все еще работала над статуей Duchessa, полировала ее, убирала маленькие выпирающие кусочки и снова полировала. Ей всегда было трудно решить, завершена ли ее работа. Иногда случалось так что она считала статую законченной только после того, как заказчик забирал ее из мастерской. В других случаях Джудитта ставила окончательную точку в работе, лишь когда она принималась за что-то совсем новое. Разумеется, она до сих пор чувствовала, что ее связь со скульптурой Арианны не прервалась.
Она развела огонь в печке в маленькой кухне за мастерской, он сразу разгорелся, и она поставила вскипятить кастрюлю с молоком. Спальня Джудитгы располагалась над мастерской, а подмастерья спали на полу между статуями и блоками камня. Ей пришлось переступать через ребят, чтобы пройти в кухню, но никто даже не шелохнулся. Она отметила про себя, что Франко среди них нет. «Наверное, носится с кем-нибудь из своих много-численных поклонниц по городу», — предположила она.
Джудитта собиралась уже присесть на единственный имевшийся в кухне стул, как на нем материализовалась эфирная фигура. Красивая стройная девушка в длинной голубой блузке с таинственной надписью «Fcuk» на груди буквально прилипла к стулу. Выглядела она очень испуганной.
Джудитта молча протянула ей немного теплого молока, добавив в него мед. Элис с благодарностью его выпила, радуясь еще и тому, что наконец узнала эту полную спокойную женщину — художницу, которая сегодня дала ей рисунок с изображением Джорджии, — Элис до сих пор сжимала его в руке, свернув в трубочку.
— Я уже в Талии? — шепотом спросила она.
Джудитта кивнула.
— Посиди здесь тихо, — сказала она, — я подберу тебе подходящую одежду. И не ходи в мастерскую — там спят мальчики.
Она скоро вернулась, неся простое голубое хлопчатобумажное платье.
— Это платье моей племянницы, — пояснила Джудитта, помогая Элис переодеться и обуть пару темно-синих сапожек, доходящих до щиколоток. — У вас почти один размер, я так и думала.
У платья был очень сложный лиф на шнуровке, и Элис подумала, что, должно быть, она похожа сейчас на героиню сентиментальной мелодрамы. В кухне Джудитты не было зеркала, но теперь, по крайней мере, Элис можно выйти на улицу.
— Мне нужно накормить подмастерьев завтраком, — сказала Джудитта. Она выглядела совсем как хлопочущая мать семейства, разогревая хлеб в печи и наливая пряное молоко. Элис помогла ей отнести миски и деревянные тарелки в мастерскую. Один из учеников открыл ставни, и комната наполнилась ярким утренним светом. Двое других еще потягивались и зевали. Четвертый мальчик тот, что был старше остальных, проскользнул в дверь, за что сначала получил легкую оплеуху от Джудитты, а только потом — завтрак.
Все они были поражены, увидев Элис.
— Моя новая натурщица Элис, — представила ее Джудитта, только имя растянула по слогам: Э-ли-ис. Она жестом попросила Элис уйти от солнца, и девушка, едва увидев, что она не отбрасывает тени, одним прыжком отскочила от света.
Элис вдруг почувствовала, что очень голодна, и с удовольствием ела хлеб с маслом и ягодным вареньем. Они все завтракали молча, но когда подмастерья принялись убирать свои постели, появились Николас и Скай, Никогда раньше Элис не была так рада им.
Джудитта дала им пачку рисунков и попросила:
— Пожалуйста, отнесите их брату Сульену. Элис, ты тоже можешь пойти с ними и потом передать все, что он скажет.
Трое Стравагантов ждали на улице возле мастерской, когда прибудет Джорджия. Элис обняла Ская.
— Как я рада, что ты здесь, — сказала она. — Здесь все так удивительно,
Она смотрела снизу вверх на огромный собор, все еще не осознавая до конца, что она здесь, а не дома, в своей спальне.
— Будет еще удивительнее, если тебя увидят в объятиях монаха, — произнес Николас.
Глава 20
Вода в реке поднимается
После того единственного раза Элис никогда больше не стравагировала. Скай, Джорджия и Николас, похоже, чувствовали себя в Талии как дома, понимая, что должны сыграть там важную роль. Но Элис все время ощущала себя чужой. Друзья водили ее в гости к другим Стравагантам, все были довольно любезны и гостеприимны, но в их присутствии Элис нервничала, она остро воспринимала то, что врывается в чужой мир.
Ей не нравилось, как пахнут город и его жители, то обстоятельство, что все мужчины носят шпаги или кинжалы, расстраивало ее, и, что было хуже всего, Элис чувствовала себя участницей пьесы, предыдущих актов которой она не видела, Казалось, все озабочены и встревожены предстоящими свадебными церемониями, а она так и не смогла запомнить всех имен брачующихся и того, кто на. ком женится.
— Даже мой талисман на самом деле не мой талисман, — сказала она Джорджии на следующий же день. — На нем изображена ты, и она взяла набросок Джудитты, вставила его в рамку и повесила на стене в спальне.
В конце концов напряжение в ее отношениях со Скаем и остальными стало спадать. Она была посвящена в их тайну, что могло оказаться полезным для будущих алиби, и только теперь поняла, почему они столько времени проводят вместе. Элис участвовала в их беседах и даже один раз вместе с Джорджией наблюдала, как юноши занимаются фехтованием. Теперь ей эти занятия не казались такими скучными, поскольку она знала, зачем им нужно уметь фехтовать.
Постепенно, уже когда они вернулись в школу и начали готовиться к экзаменам, Элис стала осознавать, что ее мир изменился, что ее приняли, что она не посторонняя, а посвященная в тайну, которую никто, буквально никто в этом мире, не смог бы понять. Сама она не желала возвращаться в Талию, зато хотела быть в курсе всего, что там происходит, Какая-то часть Элис понимала, что все события в Городе Цветов за ближайшие две недели дойдут до высшей точки и разрешатся - к лучшему или к худшему, и тогда Скаю больше нечего будет там делать. А она будет здесь, будет ждать его.
