Бернард Корнуэлл - Пустой Трон (ЛП)

Король Хайвел сделал мне знак. Я подошел к его стремени и уважительно склонил голову.

- Я намерен уступить твоей просьбе в благодарность за помощь, что ты оказал на берегу, но есть одно условие.

- Господин? - спросил я, подняв на него глаза.

- Обещай сделать мальчишку христианином.

Я пожал плечами.

- Я не могу принудить его поверить в твоего бога, - ответил я, - но обещаю, что отдам его на обучение хорошему священнику, и ничто не будет мешать его обращению.

Король некоторое время обдумывал это обещание, а потом кивнул.

- Он твой.

Так Берг Скаллагриммрсон поступил ко мне на службу.

Судьба неумолима. Тогда я этого не знал, но я только что исполнил мечту Альфреда об Инглаланде.

- Идем со мной, - велел я Бергу и повел его обратно на берег. Со мной направились Финан, Эдит, сын и остальные.

Wyrd bið ful āræd.

Я не видел, как умер Рёгнвальд, но слышал его. Его смерть не была быстрой. Он был воином, настроенным умереть с достоинством, но перед тем, как валлийцы закончили, он рыдал, как ребенок. Чайки тоже печально кричали, но их заглушали крики человека, желавшего смерти.

Флот Сигтрюгра исчез. Сгоревшие корабли затонули, оставив лишь два уменьшающихся облачка дыма, которые ветер сдувал на запад. Я услышал, как валлийцы затянули погребальную песнь, и понял, что они хоронят своих мертвецов - девять мучеников и полдюжины воинов, погибших в стычке на берегу. Мертвые норвежцы по-прежнему лежали там, тела затягивал отлив, а вверх по берегу, где полоска плавняка отмечала границу последнего высокого прилива, валялась груда одежды, шлемов, мечей, щитов, топоров и копий. На камнях был разложен плащ, нагруженный собранными с мертвецов и пленников монетами и кусками серебра, а рядом с ним под охраной двух молодых воинов стоял большой золотой ларец, где покоилось тело Святого Дэви, и большое серебряное распятие с алтаря.

- Найди свой шлем и меч, - велел я Бергу.

Он недоверчиво поглядел на меня.

- Мне дадут меч?

- Конечно, - отозвался я, - теперь ты служишь мне. Ты поклянешься мне в верности, а если я умру, то присягнешь моему сыну.

- Да, господин.

А пока Берг разыскивал собственный меч, я осмотрел кучу сложенного оружия, и нашел его. Вот так просто. Рукоять из слоновой кости Ледяной Злобы ни с чем не спутаешь. Я нагнулся, содрогнувшись от внезапного приступа боли, и вытащил клинок. Меня трясло, хотя день был теплым.

Я вытащил меч из ножен. Я привык к тяжести Вздоха Змея, но этот клинок был намного легче. Кнут всегда утверждал, что его выковали в колдовском огне, что холоднее льда и горит в ледяных пещерах Хеля. Он говорил, что это меч богов, но я знал лишь, что это тот клинок, что меня пронзил, а епископ Ассер наложил на него свои христианские чары, чтобы меня мучить. Солнечные лучи отражались на мече серебром, на нем не было никаких узоров и совсем никаких украшений за исключением одного слова в основании рукояти:

✝ VLFBERH✝ T

Я показал это Финану, и он перекрестился.

- Это один из его мечей, - тихо произнес он.

Мой сын тоже подошел посмотреть и вытащил Воронов Клюв, и на его лишенном украшений клинке было то же самое слово.

- Это магический меч, точно, - сказал Финан. - Боже, да тебе повезло, что ты выжил в схватке с ним!

Я повернул клинок Улфберта, разглядывая отражения на гладкой стали. Он был прекрасен, настоящее орудие убийства, с единственным украшением - рукоятью из слоновой кости. На мгновение я подумывал сменить Вздох Змея на этого гладкого убийцу, но отверг этот порыв. Вздох Змея хорошо мне служил, и отказаться от него значило искушать богов, но я всё равно почувствовал это искушение. Я дотронулся до острого края Ледяной Злобы, ощутив оставленные битвой зазубринки, а потом до ее кончика, что было острым, как игла.

- Это тот самый меч? - спросила меня Эдит.

- Да.

- Дай его мне, - попросила она.

- Зачем?

Она холодно посмотрела на меня, словно внезапно невзлюбила.

- Этот меч тебя излечит, господин.

- Ты об этом знаешь?

- А зачем иначе мы бы сюда приехали? - спросила она. Я не ответил, и она протянула руку. - Дай мне меч, - настаивала она, но я по-прежнему колебался. - Я знаю, что делать, господин.

- Что? - спросил я. - Что ты собираешься делать?

- Я тебя вылечу.

Я посмотрел на Ледяную Злобу. Я так жаждал ее заполучить, добрался до самого края Британии, чтобы найти ее, но не имел представления, каким образом обладание ей может мне помочь. Я подумал, что меч нужно приложить к ране, но это было лишь мое воображение. Я не знал, как поступить, страдал от боли, устал ощущать слабость, устал от близости смерти, и потому я развернул клинок и протянул рукоять Эдит.

Она слегка улыбнулась. Мои воины наблюдали за нами. Берг прекратил искать собственный меч и уставился на нас, гадая, что за чудеса происходят на заляпанном кровью берегу моря.

- Прислонись к кораблю, - велела Эдит, и я подчинился. Я встал спиной к носу корабля Рёгнвальда, облокотившись на древесину. - А теперь покажи мне рану, - сказала Эдит.

Я расстегнул ремень и поднял тунику. Мой сын поморщился, увидев, что рана снова покрылась коркой кровавого гноя. Я чуял его запах, несмотря на дым, море, кровь и освежающий ветерок.

Эдит закрыла глаза.

- Этот меч чуть не убил тебя, - медленно и нараспев произнесла она, - и ныне этот клинок тебя исцелит.

Она открыла глаза, и внезапно ее лицо исказила гримаса ненависти, и прежде чем Финан или кто-либо еще смог ее остановить, она воткнула в меня клинок.

Глава десятая

Боль была как вспышка молнии: неожиданной, яркой, всепоглощающей и острой. Задыхаясь, я откинулся на нос корабля и увидел, как Финан двинулся, чтобы схватить Эдит за руку, но она уже вынула меч. Теперь она с ужасом уставилась на мою рану.

Когда меч вышел из меня, в воздухе разлилось зловоние. Мерзкое зловоние, и я почувствовал, как из-под ребра потекла жидкость.

- Это зло выходит из него, - произнесла Эдит.

Финан держал ее за руку, но смотрел на меня.

- Иисусе, - пробормотал он. Я нагнулся вперед, когда она пронзила меня мечом, и увидел кровь вперемешку с гноем, толчками выходящую из свежей раны, так много крови и гноя. Она пузырилась, накапливалась, вытекала из меня тонкой струйкой, и я почувствовал, что как только вытекла эта мерзость, боль утихла. Я недоверчиво взглянул на Эдит, ведь боль вытекала из меня, она исчезала.

- Нам понадобится мед и паутина, - сказала она. Она хмуро смотрела на меч, словно не зная, что с ним делать.