Сергей Удалин - Не ходите, дети...
Хороший вопрос, с подковырочкой. Сам Шахов историей зулусов не интересовался, но Гарик как-то говорил, что где-то читал про этого Звиде, что он – реальный исторический персонаж. Стало быть, не должны его убить. А с другой стороны, он и так уже умер. Вот и поди тут разберись! Нет уж, не стоит объяснять другим то, в чем сам толком не разбираешься.
– Нет, почтенный, – отделался полуправдой Андрей. – Я ведь жил не только в другое время, но и в другой стране. Что там будет – я знаю, а про ндвандве и кумало – уж извини, только здесь впервые и услышал.
– Жаль, – вздохнул Кукумадеву, но как-то не слишком огорченно. – Опять придется у духов спрашивать. А они, знаешь ли, тоже любят притвориться нездешними и ничего про наши дела не знающими. А если и скажут, то настолько путано, что можно их понять и так и этак. Но если все у нас получится и ты останешься в живых, я попробую помочь твоему горю. Непросто будет. Твой – как ты его назвал, Магадхлела? – видимо, он – великий колдун. Но про старого Кукумадеву тоже так говорят. Поглядим – может, и не зря.
Шахов поморщился. Опять старик выпендривается. Признался бы сразу, что такое ему не под силу. Не обрадовал бы этим, конечно, но все лучше, чем неизвестность. Или, наоборот, скажи, что тебе это – раз плюнуть и два раза растереть. А то – поглядим, попробуем. Нагляделся уже.
– Вот что, – колдун вдруг перешел на деловой тон. – Мне для заклинания потребуется амулет с твоими волосами. Возьми-ка нож и отрежь небольшой пучок, хоть со лба, хоть с затылка – не важно.
Андрей упираться не стал. Нужно – значит, нужно. В конце концов, чем больше старик расскажет о своих намерениях, тем проще потом будет разговаривать с его коллегами. Так, мол, и так, а почтенный Кукумадеву для таких целей амулетами пользовался.
Волосы у Шахова успели отрасти не хуже, чем борода. И пусть небольшую прядь, но все-таки удалось отрезать. Колдун тут же спрятал ее в болтающийся на груди вместе с ожерельями кожаный мешочек и заулыбался, словно получивший конфетку ребенок.
– Вот и хорошо, – сказал он, расправляя свой балахон. – А теперь иди, устраивайся вон в том доме. – Короткий взмах рукой в сторону длинного, сплетенного из прутьев строения, по форме напоминающего барак, в каких в студенческие годы Шахову довелось проживать на уборке картофеля. – Только смотри обед не пропусти. Воин должен много есть.
А вот тут старик абсолютно прав. То, чем Андрей питался последние несколько дней, едой назвать трудно. Ворованные кукурузные початки да испеченный в золе местный картофель, мелкий, как редиска, – вот и весь рацион. Пора бы уже и по-человечески пообедать. Ну, не по-человечески, так хоть по-кумальски.
* * *Следующие три дня прошли в томительном бездействии. То есть нельзя сказать, что Шахов ничего не делал. Как и обещал Сило, в его воинстве проводились учения, и Андрей немного позанимался со своим десятком. Но без особого энтузиазма. В конце концов, он всего один раз видел, как воюют кумало, и делать какие-то выводы на основе таких жидких впечатлений было бы по меньшей мере самонадеянно. К тому же с сибийя они дрались по-честному, в чистом поле, стенка на стенку. Тут Шахов действительно мог что-то подсказать, научить, как выжить в этой мясорубке. А нападение на ндвандве, скорее всего, будет тайным, неожиданным. Это больше похоже на операцию спецназа, и в таких делах Андрей – плохой советчик. Не был, не участвовал, не привлекался.
Для очистки совести он все-таки попробовал втолковать ребятам, что действовать в бою нужно не как учили, а по обстановке, бить тем, что оказалось под рукой, а если не оказалось ничего, так и сама рука, а также нога или голова подойдет. И для защиты тоже использовать любую возможность, включая трупы товарищей. Слушали его внимательно, кивали коротко стриженными черными головами, и все бы хорошо, если бы Андрей не решил проверить, что же они поняли. Дохлый номер! Ученики старательно повторяли его движения, а над их смыслом даже не задумывались.
На самом деле Шахов и не был заинтересован в победе разбойников – или правильнее их назвать заговорщиками, повстанцами? – от них требовалось лишь поднять побольше шума, а дальше ему предстоит действовать в одиночку. Но раз уж он оказался командиром для этих десятерых, если они буквально в рот ему смотрят, верят, надеются на его опыт и везение, надо же хоть что-нибудь для ребят сделать. И Андрей еще раз продемонстрировал уже ставший его коронным номером прием – зацеп и увод в сторону щита противника с последующим колющим ударом ассегая. Лажа полная – сработает в одном случае из пяти. Но зато ребята были счастливы, будто приобщились к великой тайне. И он не стал их разочаровывать, разбил попарно и заставил отрабатывать прием до автоматизма. Все равно за несколько дней или даже за неделю из мирного человека не создашь непобедимого бойца, так пусть хоть жирок подрастрясут, попотеют – все больше шансов уцелеть.
Сило за эти дни всего несколько раз появлялся на плацу и выглядел таким занятым, торопящимся куда-то, что даже парой слов не успевал ни с кем перекинуться. Впрочем, в другом состоянии Андрей его и не видел. Может быть, вожак на самом деле и не спешил, просто, как всегда, не мог долго оставаться на одном месте.
И с Бонгопой Шахов почти не общался. Тот был занят своим десятком, но и в свободное время не рвался поговорить со старым знакомым. Андрей это чувствовал и потому тоже не навязывался. Может, сын кузнеца переживает, что втравил его в эту авантюру. А может, наоборот, злился на него. Бывает такое, когда чувство вины перерастает в неприязнь к человеку, перед которым ты виноват. И тут уже ничего не исправишь, только хуже можешь сделать.
А вот Мзингва, когда возвращался с пастбища, постоянно крутился возле Шахова. Но рядом с ним сам Андрей чувствовал себя неловко. Слишком уж не похож был этот тихий, робкий человек на прежнего разгильдяя. И неизвестно, вернется ли к нему когда-нибудь былая беззаботность. Вряд ли. Но каждый день видеть все то же выражение ужаса в его глазах Шахов больше не мог.
И он даже обрадовался, когда время ожидания закончилось и утром четвертого дня всем воинам приказали собраться возле дома Сило. Из его выступления, по обыкновению эмоционального, но скомканного и неразборчивого, выловить какую-то информацию не удалось. За исключением того, что напасть на ндвандве предстоит этой ночью. Но затем Кукумадеву объяснил ситуацию подробней.
Сегодня в краале вождя ндвандве будет большой праздник. Молодой вождь Звиде женится на дочери Сикулуми, красавице Зембени. Ходили, правда, неприятные слухи, будто она забеременела еще до свадьбы, но оказалось, что во всем виноват зловредный жучок чака, пробравшийся в живот к девушке и помешавший крови выходить из нее тогда и так, как и когда это должно происходить[86]. Но знахари-ньянга выкурили его наружу, и теперь никаких препятствий для вступления в брак не осталось.
