Вильям Энсворт - Борьба за трон
Подъехав к дому, Тильдеслей слез с лошади и приказал Горнби отвести ее в конюшню и пока не говорить никому об его приезде.
Медленно пошел он пешком, наслаждаясь видом своего старинного гнезда. Никаких перемен он не заметил, все было по-прежнему, только дом казался печальнее, чем прежде. Тут только почувствовал он силу своей привязанности к этому гнезду. Он понял, что умрет, если его принудят к изгнанию.
Он еще продолжал оглядывать с умилением родное пепелище, как дверь открылась и к нему бросился отец Джонсон, который, очевидно, следил за его приближением из окон верхнего этажа.
Войдя в дом, оба направились прежде всего в церковь, где священник отслужил краткий благодарственный молебен.
Помолившись, полковник вошел в свою комнату и переоделся в свой обычный костюм.
Никто из слуг, кроме Горнби, не знал о его прибытии. Но, спустившись в зал, полковник был встречен там всей своей дворней, выразившей живейшую радость по поводу благополучного его возвращения.
Поблагодарив их за добрые чувства, полковник вместе с отцом Джонсоном направился в библиотеку. Здесь священник пустился рассказывать, каким образом ему удалось бежать из тюрьмы.
— О моем присутствии на собрании в гостинице «Королевская Голова» донесли три свидетеля — Портер, Пендерграсс и Деларю. Поэтому я был арестован и, конечно, был бы казнен, как государственный преступник, если бы не один тюремщик — тайный католик. С большою опасностью для себя он дал мне возможность бежать. Один из его друзей принес как-то вечером широкое платье, которое тот передал мне вместе с меховой шапкой. Нужно еще сказать, что предварительно тот же друг успел передать мне пилку, при помощи которой я освободился от своих оков. В Лондоне я пробыл два дня, а затем бежал сюда, зная, что в Майерскофе я буду в полной безопасности.
— Вам повезло, — сказал полковник. — Ах, если бы и Чарноку выпала такая же удача. Его только что казнили в Тайборне, и он умер героем.
— Я знал, что он способен на это, — промолвил священник. — Едва ли уцелеет и сэр Джон Фенвик.
— Леди Мария прилагает все усилия, чтобы спасти мужа. С ней Беатриса и Вальтер.
— Я думал, что они в Сен-Жермене, — сказал священник, — и надеялся, что их брак наконец состоялся.
— Наоборот, до свадьбы им по-прежнему далеко, — сказал полковник.
— Ничего не будет, пока не решится судьба бедного сэра Джона.
Целый день провели они в доме и вышли в парк, лишь когда совсем стемнело.
На следующее утро полковник прямо из комнаты отправился в церковь к заутрене. Вся прислуга заметила, что он стал как-то серьезнее и набожнее. После завтрака он обошел весь дом, подолгу останавливаясь перед каждой вещью: он как бы прощался с ними навеки.
Вернувшись с отцом Джонсоном в библиотеку, полковник отпер маленький ларец и, вынув оттуда какой-то документ, показал его отцу Джонсону.
— Вот мое завещание, — сказал он. — Я хочу познакомить вас с ним на случай, если что-нибудь со мною случится. Я оставляю Майерскоф и все мое имущество Беатрисе, а душеприказчиками назначаю полковника Тоунлея и мистера Стандиша.
И он опять запер бумагу в ларец.
Прошло несколько дней.
Полковник проводил время большею частью в молитве и благочестивых беседах с отцом Джонсоном. Вечером он гулял в парке, но никогда не выходил за границу своих владений.
Посещение монастыря Ла-Трапп, видимо, произвело на него сильное впечатление. Хотя теперь он вел жизнь отшельника, но никогда еще, по-видимому, не был так счастлив и спокоен и молился только о том, чтобы так же спокойно прошли и последние дни его жизни.
Прошла неделя со времени приезда полковника в Майерскоф. И вот однажды, когда оба беглеца сидели за завтраком, вбежал взволнованный Горнби и доложил, что прибыл капитан Кросби, который в ту же минуту на пороге явился и сам. По лицу его видно было, что нехорошие вести привез он с собою.
Оба беглеца вскочили ему навстречу, а Горнби отошел в сторонку, в ожидании приказаний.
— Кажется, вы совершили длинный путь? — спросил полковник молодого человека.
— Я прямо из Лондона и не терял времени в дороге, — отвёчал Вальтер. — Я явился, чтобы предостеречь вас.
— Предостеречь от чего? — вскричал полковник.
Острая боль сжала его сердце.
— Нам нельзя оставаться здесь?
— Вы подвергаетесь огромной опасности. Граф Шрусбери узнал, что вы вернулись сюда, и уже отправил капитана Бриджа с его драгунами, чтобы арестовать вас и отправить в Ланкастерскую крепость. Но я опередил его. У вас еще есть время бежать.
— Я не хочу бежать, — сказал полковник решительным голосом. — Я поклялся не расставаться больше с Майерскофом и сдержу свое слово. Я буду сопротивляться.
— Но это безрассудно, — вскричал Вальтер. — Бридж ведет с собою весь свой отряд.
— Все равно. Я сделаю все, что в моих силах.
— В таком случае надо приготовиться поскорее к защите, — прошептал Горнби, выходя из комнаты.
— Я узнал об этом в Лондоне три дня тому назад, — продолжал Вальтер, — и убедившись, что мои сведения верны, поспешил сюда вас предупредить. Если, однако, вы не хотите бежать, полковник, то лучше будет покориться.
— Я не хочу покоряться! Я скорее умру, чем позволю арестовать себя здесь. Но прежде, чем сделать последние свои распоряжения, я хочу отдать вам кое-что на хранение. Вы знаете, кого это касается.
И, отперев ларец, полковник передал Вальтеру свое завещание.
Тот спрятал его на груди.
— Я передам его Беатрисе, — промолвил он.
Между тем подъемный мост был уже поднят, и за ним поставлены три человека с ружьями и пистолетами. Из-за моста их совершенно не было видно.
Горнби распоряжался во дворе, делая возможные в его положении приготовления к защите. К несчастью, большинство слуг были уволены, и он уже не мог выставить такой отряд, как прежде. Но зато оставшиеся, вооружившись мушкетами, поклялись защищать полковника до последней капли крови.
Горнби раздавал людям боевые припасы, а Вальтер размещал их на возможно удобных местах. Полковник, запершись в церкви, вознес горячую молитву и исповедывался у отца Джонсона, который даровал ему полное отпущение грехов.
— Теперь, что бы ни случилось, — воскликнул он, — я готов ко всему.
И он принялся уговаривать отца Джонсона, чтобы тот не выходил во двор, а оставался все время в доме.
— Если дело примет дурной оборот, вы можете еще бежать. В парке в прибрежных кустах на этой стороне рва вы найдете спрятанную лодку.
Подойдя к мосту, он сказал Вальтеру, стоявшему на страже вместе с Горнби:
— Дайте мне ваше ружье. Если вы пустите его в ход, то тем самым уничтожите прощение, дарованное вам принцем Оранским. Удалитесь в дом. Здесь вы не можете ничего сделать для меня.
