Юрий Волошин - Друзья поневоле
После долгих уговоров ему удалось немного успокоить девушку, и, в последний раз пожав руки всем воинам, ребята тронулись почти прямо на запад, лишь несколько склоняясь к северу.
Маконги долго стояли, смотрели им вслед и махали руками. Потом и они тронулись в путь, свой бесконечный, непрерывный путь в поисках еды, воды и укрытия от врагов. Это были настоящие дети пустыни, которые постоянно оттеснялись более сильными племенами все глубже в пустыню.
На душе у Петьки было муторно и тоскливо. Он уже привык к этим примитивным, но добрым людям, которые никому не делали зла, но постоянно испытывали неприятности от других.
Потянулись однообразные дни изнурительного путешествия, хотя на этот раз ребята многому научились, да и местность была намного богаче, чем та, на которой им пришлось пережить столько мучений.
Гардан смастерил себе отличный лук и уже вторую неделю упражнялся с ним. Он и раньше, у себя дома, был неплохим стрелком из лука, и теперь постоянно восстанавливал утраченную немного форму. Его шесть стрел с острыми каменными наконечниками постоянно искали цель, Гардан пускал их в дерево, совершенствуя навыки. Его лук был намного сильнее маконговских, и стрелы летели почти в полтора раза дальше, не говоря уже о силе удара. Так что огневой запас можно было не расходовать и беречь на самый крайний случай.
– Гарданка, ты заметил, что теперь вокруг нас много хищных зверей? Того и гляди, слопают. Онго предупреждал об этом и советовал на ночь строить ограды. Это сколько же времени надо тратить на каждый ночлег?
– Может, ты хочешь побыстрее встретиться с Всевышним? Лучше повременим. Жизнь все же прекрасна, так говорил мне мой дядя-купец.
– Вестимо… Не зря же никто не спешит к такой встрече.
Иногда им попадались целые перелески акаций и кустарников, продираться сквозь которые было очень трудно. Одежды у ребят почти не осталось, теперь они больше походили на дикарей. И ноги их стали легкими и проворными, хотя башмаки пришлось давным-давно уже выбросить.
Раза два в неделю друзьям удавалось подстрелить какую-нибудь дичь. Этого было маловато, и они постоянно шли в поисках знакомых растений, которые могли дать им пищу в виде почек, листьев или корней. Собирали ребята и гусениц, улиток, ящериц и кузнечиков. Все шло в пищу. Им уже не было противно жевать такое, да и голод чувствовался меньше.
По следам зверей они находили источники воды, в основном невысохшие лужи. Иногда попадались и ручьи, но это было редкостью. В таких случаях они оставались у них на дневку, купались, отдыхали и с удовольствием охотились, ибо в таких местах всегда водилось много дичи.
Но была опасность попасть на обед к хищникам, особенно ко львам, которые начали попадаться им целыми семействами. Гиен и шакалов друзья не боялись – те сами не горели желанием встречи с людьми.
– Петька, наверное, миновал уже месяц после расставания с дикими, как ты думаешь? – как-то поинтересовался Гардан.
– Может, оно и так. Я пытался считать эти дни, но быстро сбился. Да и что толку. Правда, по луне можно посчитать. Это легче. Скорее всего, пошел второй месяц нашего пути.
– И за этот месяц мы не встретили ни одного человека.
– Зато следов было много. Старые кострища, полуразрушенные хижины, брошенные старые вещи. Так что все встречи еще впереди. И этого я куда больше боюсь, чем зверей.
– Хоть бы быстрее добраться до океана. Там, слышно было еще на корабле, можно встретить белых.
– Гарданка, а ты уверен, что эти встречи окажутся для нас приятнее, чем встречи с черными? Черные хоть не такие коварные и злые, и с ними легче договориться. А эти португальцы? Для них мы англичане – их самые злейшие враги. Что они с нами сделают?
– Но мы же не англичане!
– А ты сможешь их в этом убедить? Вот то-то же.
– Так что мы тогда делать будем?
– И сам не знаю. Да и что можно придумать в таком случае? Наверное, надо смотреть при самой встрече, как оно повернется. Но мне что-то тревожно от таких мыслей, Гарданка.
– Да уж, – протянул тот, – идем и не знаем, к чему приближаемся.
– Гарданка, а ты бы попробовал заглянуть в наше будущее. Правда, попытайся, может, получится. Ведь ты можешь что-то из этого, а?
– Я и забыл про это, Петька. Да и как заглянуть, коли я даже не понимаю, как оно у меня иной раз получается? Тебе что же, кажется, что я все умею? Ничего я не умею! – с раздражением вдруг ответил Гардан.
Они замолчали, понимая, что затянувшееся путешествие сделало их очень уж неспокойными, раздражительными. Ребята быстро вспыхивали, иногда ругались и дулись друг на друга, хотя это и не длилось долго.
Петьку же постоянно страшила мысль о том, что они зря покинули маконгов. Теперь все зависело от них самих и от того, куда и к кому они попадут.
– Ты не обижайся, Гарданка. Просто так охота хоть что-нибудь узнать из того, что нас ожидает впереди. Мне так тревожно и неспокойно.
– Лучше погляди туда, – и Гардан показал на деревья, редко растущие шагах в двухстах от них.
– Вот это да! – воскликнул Петька. – Надо побыстрее свернуть, а то эти твари запросто могут из нас обед себе устроить!
Одно из деревьев было усеяно лежащими на толстых ветвях львами, которые, видимо, нашли здесь наиболее удобное место для отдыха. Их толстые лапы безвольно свисали вниз, как и хвосты.
Ребята остановились, приглядываясь к огромным хищникам. Те даже голов не повернули в их стороны. Однако друзья не стали искушать судьбу. Осторожно двигаясь, они свернули в сторону и медленно побрели подальше от этого столь опасного семейства.
Почти каждый день теперь им приходилось видеть охоту разных хищников на антилоп и других травоядных. Стаи отвратительных гиен и гиеновых собак кружили во всех направлениях, устраивая отчаянные свалки за свои территории. От таких схваток кровь застывала в жилах. И ребята спешили подальше отойти от этих кровожадных существ.
– Ну и попали мы в страну! – часто повторял Петька, оглядывая окрестности. – Как это мы еще живы до сих пор?
– Звери так боятся человека, что не каждый рискнет на него напасть. К тому же мы сами на них не нападаем, и они чуют, что мы не хотим им причинять вреда. Не мешай им, и они тебя не тронут без надобности. Так нас наставлял Онго, а он знает толк в этом.
– Да, бывает, что человека страшнее встретить, чем любого зверя.
– Он тоже так считал. Человек живет по другим законам. Я так думаю, что человек намного злее зверей. Сытый зверь никогда не тронет ни человека, ни даже лакомую антилопу, а человек ради наживы или просто по злобе готов перегрызть глотку любому.
– Как странно ты заговорил, Гарданка. Сам-то ты убивал, не задумываясь и не жалея свои жертвы. И не мучился потом.
