Джеймс Нельсон - Хозяин форта. Возвращение викинга

Глава тридцать вторая

Торольв пал, я знаю.

Как сурова Норна!

Он в дружину Одина

Слишком рано позван.

Во сне к Великану Гримарру явились его сыновья. Сон был таким правдоподобным, словно он видел их наяву. Юноши стояли у реки в Вик-Ло. В руках они держали сломанные мечи, все в крови. Суэйн и Свейн, его любимые сыновья. И молчали. А им и не нужно было ничего говорить.

Он открыл глаза, взглянул в черное небо и произнес: Спасибо вам. — Сказал он это шепотом, чтобы никто не услышал. Но теперь он знал, что ему делать. Впервые со дня сражения на пляже путь его был ясен и разум не затуманен.

Он распрямил затекшие ноги. Левой рукой уперся в палубу, оттолкнулся. Руку пронзила острая боль в том месте, куда пришелся удар ножа. Он поменял руку и встал. Гримарр находился на борту «Крыла Орла», а рядом с ним на всей палубе спала добрая треть его людей.

По левому борту, едва видимый в предрассветной дымке, упираясь носом в песок, как и «Крыло Орла», стоял драккар «Лисица». Его команда тоже спала. На берегу перед кораблями полукругом были выставлены стражи, которые не сводили глаз с суши. Их выставили не для того, чтобы они отбивали нападения ирландцев. Их выставили для того, чтобы они подняли тревогу, если появятся ирландцы, побежали назад по берегу, оттолкнули драккары и, если повезет, взобрались на борт, пока их не убили.

Но ирландцы так и не появились, и Гримарр посчитал, что и не объявятся. У Лоркана теперь был драккар — «Морской Жеребец». Захват корабля был частью его плана, как теперь понимал Гримарр. Возможно, ирландцы до сих пор хотят заполучить сокровища Ферны. Может быть, они уже точно знали то, о чем Гримарр только начал подозревать — сокровищ на пляже никогда не было. Так или иначе, но ирландцы не стали нападать ночью, и Гримарр решил, что и не будут нападать. По крайней мере здесь.

Вчера в пылу битвы Гримарр был настолько вне себя от гнева, что не мог даже отдавать своим людям последовательные приказы. Он больше походил на разъяренного быка, которого со всех сторон кусают собаки; его так захлестнула ярость, что он не знал, в какую сторону смотреть. Лоркан застиг их врасплох. Не совсем врасплох, но преимущество было на его стороне. Гримарр принял меры предосторожности и выставил вперед норвежцев, но все равно потерял в бою много людей. Слишком много. Ирландцы спустились по тропе, о которой викинги даже не подозревали, и нанесли удар сзади.

А потом они украли один из кораблей его флота. Какое унижение! Но, даже несмотря на это, он продолжал испытывать удовлетворение от осознания того, что у него есть этот парнишка, Харальд, орудие мщения за его сыновей. К тому же у него была девчонка, из которой он так или иначе выбьет, где зарыты сокровища.

Но неожиданно и они выскользнули у него из рук. Спасая этих двоих, жирный ублюдок, который управлял кораблем норвежцев, нанес урон «Крылу Орла», поломав половину его весел. Конечно, у них были запасные, но всего несколько штук, слишком мало для того, чтобы заменить все те, которые превратились в щепки.

Гримарр обезумел от ярости. Он не кричал, ничего не ломал, никого не убил. Он приказал Берси продолжать копать на пляже, искать сокровища, а сам сел на скамью для гребцов и замолчал. Гримарр отдаленно улавливал страх, исходящий от любого, кто к нему приближался, но предпочитал об этом не думать. На самом деле он думал о многом, но мысли метались какими-то обрывками. В голове была сумятица из чувств и впечатлений: ярость, ненависть, беспомощность.

Сокровищ Ферны они тоже не нашли. Под руководством Берси перерыли весь пляж, двигаясь от того места, на которое впервые указала девушка. Они копали на метр в глубину в тридцати разных направлениях. Кто-то рыскал по пляжу, выискивая признаки того, что слой гравия был нарушен. Они трудились весь день, задействовали множество людей — и ничего не нашли.

Не все его люди копали или рыскали по берегу. Многие были ранены в бою, некоторые очень серьезно, за ними присматривали те, кто знал, как перевязывать раны. Кого-то поставили сторожить. Они взобрались на вершину утеса, откуда спустились ирландцы, и принялись тревожно вглядываться через край возвышенности, но им удалось увидеть лишь примятую траву в месте, где прятали лошадей. Ирландцев не было. Со своего наблюдательно пункта на утесе стражи Гримарра могли смотреть на многие мили во всех направлениях. Еще одно нападение не станет для них неожиданностью.

Когда солнце село, копать перестали, развели погребальные костры. Погибло больше десятка воинов, отличных бойцов — невосполнимая потеря. Те же, кто еще был способен работать, едва не падали от усталости после того, как целый день перекапывали неподатливую гальку, но все же притащили целые охапки дров в выбранное место на берегу. Тела погибших сложили на принесенные дрова, костер разгорелся не сразу, но вскоре его языки высоко взвились в ночное небо. Вот тогда живые упали на галечный пляж как можно ближе к огню. Они смотрели, как тела мертвых поглощает пламя, как горят бренные останки тех, кто уже пирует в жилище Одина, и завидовали им.

Гримарр остался на борту «Крыла Орла», только переместился со скамьи для гребцов на самый край кормы, туда, где его никто не побеспокоит, хотя он сомневался, что кто-то на это решится. Спать не хотелось, и сна он не искал, но в конце концов боги даровали ему сон, чтобы в нем он мог встретиться со своими сыновьями.

Он проснулся, минуту постоял на корме, потом, спотыкаясь, потащился на нос, тут и там подпихивая носком воинов, пока не нашел Берси сына Йорунда.

Берси ворчал и бранился, пока не понял, кто его разбудил, а когда понял, тут же резко сел. Гримарр плохо его видел — всего лишь очертание человека, темная фигура на фоне еще более темной палубы, но он уже сидел и казался встревоженным.

— Берси! — позвал его Гримарр.

— Да… господин Гримарр, — ответил тот. Гримарр чувствовал в его голосе неуверенность.

— С первыми же лучами солнца мы должны отчалить. Сможем?

Гримарру показалось, что он увидел, как Берси оглянулся вокруг. Повисло молчание, потом Берси ответил:

— Да, господин. Корабли готовы отчалить. Нужно только позвать стражей.

— Отлично. Тогда отчаливаем.

— Господин Гримарр… — начал Берси. Казалось, в своих речах он стал менее осторожным, без сомнения, ободренный спокойствием и рассудительностью Гримарра.

— Да, Берси.

— Господин, а как же сокровища? Мы не нашли и намека на них.

— Здесь сокровищ нет, — ответил Гримарр не терпящим возражений тоном. — Эта ирландская сучка нас обманула. Она решила приберечь сокровища для Лоркана. Или для себя.

— Ясно, господин, — сказал Берси.

— Помнишь того норвежца Торгрима? — спросил Гримарр.

— Да, господин, — ответил Берси. — Ты убил его.

Гримарр зажмурился, тепло разлилось по телу, как первый глоток крепкого вина. Он убил Торгрима. Столько всего произошло, что он даже забыл об этом, но теперь, когда Берси напомнил, по телу разлилась радость, которая лишь усилила ощущение, что все идет хорошо, возникшее после сна.

— Да, верно. Я убил его. А ты знаешь, почему?

— Нет, господин, — ответил Берси, и Гримарру показалось, что в его голосе вновь послышалась неуверенность.

Вообще-то он не собирался ничего объяснять Берси. Но почему-то после сна, после воспоминания о смерти Торгрима, благодаря темноте, которая дарила какую-то отчужденность их разговору, он почувствовал, что поступает правильно. Берси всегда был ему предан.

— Я убил его потому, что он убил моих сыновей. Суэйна и Свейна. Он убил их в Дуб-Линне.

Воцарилось молчание; через какое-то время Берси отважился спросить:

— Ты уверен, господин? Откуда ты знаешь?

Гримарр услышал, как стал запинаться Берси, произнося последние слова, как будто понимал, что слишком далеко зашел со своими вопросами. А зашел он непростительно далеко. Гримарр разозлился на бестактность Берси, но проглотил свой гнев, обуздал его.

— Знаю, — уверенно заявил Гримарр. — Поэтому я его и убил. Но я еще не закончил. Я должен убить сына Торгрима Харальда. Сегодня ночью мне явились сыновья и напомнили о моем долге.

— Да, господин, — произнес Берси, разумно не допуская и тени сомнения в этих словах. — Но как мы его найдем?

— Если они уйдут в море, то я могу гоняться за ним до скончания дней. Но я точно знаю, куда они пойдут. Мне сыновья сказали.

— Да, господин, — сказал Берси и после непродолжительного молчания уточнил: — Могу я спросить куда, господин?

— Они отправятся в Вик-Ло. Там их припасы, там их добро. Они не смогут выйти в плавание, предварительно не зайдя в Вик-Ло. Там мы их и настигнем. Там мы их и убьем.

Весла по правому борту «Скитальца» находились в воде даже тогда, когда «Морской Жеребец» несся прямо на него. Те весла, что были в середине корабля, на самом деле касались скрытого под водой рифа, чтобы корабль не снесло на выступы течением. На этих веслах сидела четверть команды. Еще четверть притаилась вдоль продольной оси судна, готовая работать веслами по левому борту. Еще часть стояла наготове, чтобы тянуть канат, который принайтовили к якорю, выброшенному на тридцать метров перед кораблем. Оставшиеся сомкнули стену щитов, чтобы скрыть эти приготовления.