Гэри Дженнингс - Сокровища поднебесной
— Нет, городов там не было. Он назвал эту землю Фу Санг, что означает только «место, куда мы приплыли». Местные жители, сказал он, напоминают монголов или тибетцев больше, чем хань, но они совершенные варвары и говорят на каком-то странном языке.
— Должно быть, это была Иберия… или Марокко… — сказал я задумчиво. — Полагаю, обе эти страны уже тогда были заселены маврами-мусульманами. Монах рассказал еще что-нибудь об этом месте?
— Очень мало. Местные жители были настроены враждебно, поэтому только после долгих приключений и с огромным трудом морякам удалось восстановить запасы еды и питьевой воды. Они отплывали в спешке и снова отправились на запад. Что еще, похоже, удивило Ху Чена, так это растительность. Он рассказывал, что деревья на Фу Санге очень странные. Он говорил, что они были не из древесины и не имели ветвей с листьями, а состояли из зеленой мякоти и небольших шипов. — Фунг изобразил на лице удивление и недоверие. — Думаю, на это не стоит обращать внимания. Полагаю, что священники повсюду видят плоть и шипы.
— Хм. Я не знаю, какие деревья растут в Иберии или Марокко, — пробормотал я, не в силах оторваться от приятных раздумий. — Но испытываешь благоговение даже от одной только мысли — только от возможности — предположения, что можно доплыть отсюда до далекой родины.
— Лучше не пытаться этого делать, — небрежно бросил Фунг. — Немногие люди после Ху Чена столкнулись с тайфуном в открытом море и выжили, чтобы об этом рассказать. Этот шторм начинается внезапно, между этим побережьем и Японскими островами. Хубилай-хан дважды пытался предпринять попытку вторгнуться в эту империю и завоевать ее, посылал целый флот с воинами. В первый раз он отправил их слишком мало, и карлики всех перебили. В последний раз он отправил сотни кораблей и почти целый tuk людей. Но начался тайфун и всех их уничтожил, вторжение снова провалилось. Я слышал, что карлики выразили благодарность шторму и назвали тайфун самоубийственным, что на их странном языке означает Божественный Ветер.
— Однако, — сказал я, все еще продолжая размышлять, — если шторм возникает только в этом месте, между побережьем и Японскими островами, тогда — если Хубилай все же захватит эти острова — можно будет попробовать предпринять безопасное путешествие оттуда…
Но Хубилай больше так и не предпринял новой вылазки против карликов и не завоевал этих островов, я не побывал на них и не отправился оттуда на восток. Я несколько раз побывал на Китайском море, но никогда не отплывал далеко от берега. Поэтому я не знаю, где находится это далекое Фу Санг, как я подозреваю, западное побережье Европы. А возможно, это была какая-то новая земля, которую не открыли и по сей день. Мне жаль, что я так и не предпринял этого путешествия, хотя бы для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Мне очень хотелось отправиться туда, посмотреть на это место, но мне это так и не удалось.
Глава 4
Мы с Ху Шенг, Фунгом и слугами отправились от дворцовой пристани в san-pan из замысловато вырезанного тикового дерева под растянутым шелковым балдахином, который был таким же богато разукрашенным и изогнутым, как крыши в домах хань. Дюжина гребцов, раздетых до пояса, с телами, смазанными маслом так, что они блестели в свете луны, повезли нас по извилистому каналу к нашему новому жилищу, а по пути Фунг показывал нам разные достопримечательности.
Один раз, например, он сказал:
— Короткая улица, которая отходит влево, называется Тропа Свежего Ветра и Легких Дуновений. Другими словами, это улица, где живут изготовители вееров. Веера Ханчжоу славятся по всему миру — именно здесь был изобретен и сложен первый веер, — у некоторых вееров чуть не по пятьдесят прутьев, и все они расписаны изящными рисунками, подчас весьма озорными. Почти сотня семей в нашем городе вот уже долгие века занимается изготовлением вееров, передавая секреты ремесла от отца к сыну, от деда к внуку.
В другой раз Фунг сказал:
— Это здание справа самое большое в городе. Оно всего восемь этажей в высоту, не самое высокое, но зато тянется от улицы до улицы в одном направлении и от канала до канала — в другом. Это постоянный городской крытый рынок, думаю, что он единственный такой в Манзи. В сотне или даже больше его помещений выставлены на продажу особые товары — слишком дорогие или хрупкие, чтобы их выставлять на открытых рынках: прекрасная мебель, произведения искусства, скоропортящиеся продукты, рабы-дети и прочее.
В третий раз судья обратил наше внимание на следующее:
— А вот здесь, в этом месте, канал так сильно расширяется, что он называется Ши Ху, Западное озеро. Видите ярко освещенный остров в центре? Даже в этот час там полно лодок и баркасов, стоящих на якоре. Кое-кто посещает на острове храмы, но в основном люди приезжают туда веселиться. Вы слышите музыку? Постоялые дворы там открыты всю ночь, там вкусно кормят и поят, на острове можно славно повеселиться. В одни постоялые дворы пускают всех посетителей, другие снимают только зажиточные семейства, которые устраивают там собственные праздники и пиры, празднуют свадьбы.
И еще он сказал:
— Эта улица, которая тянется справа от нас, как вы видите, вся увешана фонарями из красного шелка. Подобные фонари у нас принято вешать над дверью публичных домов. В Ханчжоу строго следят за проститутками, их объединяют в отдельные гильдии, от очень дорогих куртизанок и до портовых шлюх, женщин время от времени обследуют, чтобы удостовериться, что они здоровы и чисты.
До этого я довольно долго только молчал или что-то невнятно бормотал в ответ на замечания Фунга, но когда он упомянул о проститутках, сказал:
— Я заметил, что некоторые из них свободно прогуливаются по улице при свете дня, я не видел ничего подобного ни в одном городе. Похоже, в Ханчжоу к ним относятся довольно терпимо.
— Хм. Те, которые прогуливаются далеко от своего дома, — это проститутки-мужчины. Отдельная гильдия, которая тоже регламентируется законами. Когда станете договариваться с шлюхой, сначала посмотрите на ее браслеты. Если один из них медный, то это не женщина, даже если она облачена в женское платье. Подобный медный браслет предписано носить в городе, чтобы помешать мужчинам-проституткам, несчастным негодяям, изображать из себя то, чем они не являются.
Я без всякой радости припомнил, что и сам племянник одного такого негодяя, и ответил, возможно, немного раздраженно:
— Ханчжоу, похоже, довольно терпим во многих отношениях, чего о вас, боюсь, не скажешь.
На это судья вежливо заметил:
— Я даосист. Каждый идет своим собственным путем. Мужчина, который любит себе подобных, невольно иногда становится евнухом. Их обоих укоряют родители, потому что они не продолжают род, и им не требуется еще и мое осуждение. А теперь посмотрите, вон там, справа, эта высокая и похожая на барабан башня обозначает центр города, это наше самое высокое сооружение. На ней день и ночь находятся люди, чтобы при помощи барабанного боя предупредить о пожаре. В случае чего Ханчжоу нет нужды полагаться на случайных прохожих или добровольцев. Тысяча человек в нашем городе регулярно получают плату только за то, что они постоянно готовы выполнить свою работу.
