Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1
Шаги послышались у палатки. Дон Карлос остановился и с нетерпением посмотрел на дверь, его маленькие глаза заблестели.
Портьера отодвинулась, и в палатку вошли два сгорбившихся монаха, закутанные в широкие плащи, с покорными, льстивыми физиономиями. Один из них остался у двери, другой откинул свой плащ и подошел к инфанту.
— Да благословит Пресвятая Дева моего милостивого короля! — сказал он кротким голосом.
— Благодарим вас, преподобный отец. Какой ответ принесли вы нам от инквизиторов? — с поспешностью спросил инфант.
— Патеры дворца Санта Мадре посылают поклон моему милостивому королю! — медленно отвечал престарелый высокий Роза, лицо которого было бледно, несмотря на превосходную монастырскую кухню и на отличный винный погреб.
— Ну, а ответ-то?
— Брат Кларет, повтори слова, сказанные тебе в Санта Мадре! — приказал патер.
Маленький круглый монах с косыми глазами низко поклонился и подошел.
— Великие инквизиторы после долгого совещания поручили мне передать в Бургос следующие слова: «В Санта Мадре не соглашаются, основываясь на одном только обещании, данном человеческими устами, которое человеческий разум может взять назад…»
— Как осмелились говорить такие вещи королю? — с горячностью прервал дон Карлос монаха. — Пусть властители дворца Санта Мадре не преувеличивают свое могущество!
— Ввести опасные нововведения, — хладнокровно продолжал Кларет, как будто ему дела не было до злобно горящих взоров инфанта, — которые представляют гораздо больше трудностей, чем, по-видимому, воображают в лагере близ Бургоса. Из Санта Мадре поэтому помощи ожидать нельзя!
— Дерзкие, лукавые скорпионы! — пробормотал Дон Карлос, с бешенством топая ногой. Ковер заглушал стук, так что никто этого не заметил, но гнев инфанта заметили оба монаха и стоявший позади них Кабрера.
— В Санта Мадре думают иначе, чем я ожидал, — сказал патер Роза, — не гневайтесь за откровенное слово, милостивый король!
— Ладно! Сообщите как можно скорее великим инквизиторам, что, как только мы вступим в нашу столицу, первым нашим делом будет очистить улицу Фобурго и сжечь дворец Санта Мадре. Ступайте же как можно скорее, передайте это самоуверенным судьям инквизиции, преподобный патер, иначе они не успеют спастись бегством, когда мы войдем в Мадрид! — воскликнул инфант, в высшей степени раздраженный. — Мы сами сумеем проложить себе дорогу туда — вашу правую руку, любезный Кабрера!
— В Санта Мадре никогда не ошибаются, дворец Санта Мадре пережил многих императоров и королей! — серьезно сказал патер из Бургоса и направился к двери палатки.
Кларет последовал за ним.
Король лесов, взбешенный и униженный, расхохотался им вслед, чтобы облегчить свою злобу.
— Теперь еще более необходимо употребить все усилия и во что бы то ни стало завоевать дорогу в Мадрид! Это черное гнездо будет, наконец, разорено, клянусь Пресвятой Девой! Мы сожжем его дотла, если нога моя вступит в город моих отцов!
Долго еще ходил раздраженный инфант взад и вперед по палатке, долго еще советовался и обдумывал он свои планы с Кабрерой. Только когда начало светать, он одетый бросился на одну из походных кроватей и заснул.
Олано с остальным войском заставил ожидать себя дольше, чем думал Кабрера, судя по рассказам нарочных: он появился лишь через восемь дней.
Дон Карлос горел нетерпением и торопил сражаться, но осторожный, выжидавший благоприятной минуты Кабрера медлил в продолжение нескольких недель, надеясь, что Конха нападет на него на скалистом плоскогорье. Наконец, он отдал приказание в следующую ночь выйти на равнину через ущелье и отправиться в Бургос, за которым находился лагерь Конхи.
Масса войска потянулась по горной расщелине, потом разлилась по пустынной степи, которая рядом со Сьеррой простиралась далеко за Бургос. Кабрера, основательно обдумавший вместе с инфантом расположение своих полков, взял команду над центром и в отличном боевом порядке повел его против королевской армии. Олано был поручен авангард, который у подошвы горного хребта должен был окружить Бургос своей конницей и к утру, образуя левый фланг, начать атаку.
Кабрера с центром последовал за ним. Донельзя усердному жаждавшему боя и непременно желавшему участвовать в сражении инфанту достался правый фланг.
Все это уже было известно до малейших подробностей в превосходно устроенном и организованном лагере войск королевы. Конха, Прим и Серрано получили в своей генеральской палатке известие о выступлении неприятельской армии. Без шума распределили они свои полки, караульные огни не зажигали, чтобы не выдать ширины и длины выставленного войска, не раздавались также и сигналы. Глубокий мрак лежал над королевским лагерем, так что неприятели сочли эту минуту самой удобной для нападения. Ни один выстрел аванпоста не встретил скакавших впереди гусар, не послышался ни один подозрительный звук. Олано, довольно усмехаясь, последовал с остальным войском за неудержимыми гусарами. Он отдал своим офицерам приказание, как можно осторожнее и тише подойти к неприятелю, чтобы напасть на него во время сна. Его смутило, что аванпост не остановил его. Неужели королевское войско до такой степени считало себя в безопасности, что даже своим караульным позволило заснуть? Это казалось ему невероятным.
Олано должен был с левым флангом войска карлистов напасть на правый фланг неприятеля. Он уже мог, несмотря на темноту ночи, разглядеть через подзорную трубу силуэты неприятельского лагеря, а также свой центр, следовавший за ним под предводительством Кабреры.
Вдруг пушки, расставленные на одном из возвышений соседнего горного хребта, ярко вспыхнули. Раздался страшный сигнал к сражению, оглушительный треск, который возвестил, что войско Изабеллы не было погружено в сон, а напротив, внимательно следило за приближением неприятеля. Ядра метко и быстро, одно за другим, полетели в ряд растерявшихся карлистов.
Громкие сигналы послышались с обеих сторон, сливавшиеся с грохотом пушек, блеск которых страшно озарял темноту. Пули со свистом разрезали воздух. Крики, ругательства раздавались в рядах генерала Олано.
Все это было делом одного мгновения.
Инфантерия Прима двинулась против отчаянно наступавших карлистов. В идеальном порядке, хладнокровно, как их командор, посылали они громкие залпы. Войско Олано отвечало тем же.
Кабрера подоспел с центром, когда уже начало светать. Все его внимание было обращено исключительно на то, чтобы отвлечь битву от того места, где на возвышении стояла превосходно стрелявшая артиллерия, все его распоряжения были направлены к достижению этой цели. Фланг Олано, если бы ему удалось оттеснить Прима, точно так же мог укрыться от этого страшного огня, поскольку в тылу у королевского войска оставались лишь немногие орудия, перебрасывавшие ядра в войско Кабреры через ряды своих.
