Сергей Жук - За Уральским Камнем
За холмом простиралась долина, застроенная дворцами и парками, где вдали от городской суеты проживала знать. Здесь, во дворце старшего брата матери, престарелого самаркандского шейха, и нашел приют наш второй близнец, Тимофей Шорин. Служанка Азиза продолжала быть с мальчиком в том же качестве няньки и служанки. Его дядя Абдель ибн Арабшах тепло встретил приезд племянника. Судьба горячо любимой сестры всегда тревожила Абделя, и приезд племянника вселял надежду, что ему перед смертью доведется увидеться с сестрой.
Его несколько обескуражило только то что племянник крещен в православную веру. Христиан самаркандские мусульмане не считали врагами, для них весь мир виделся как огромный базар, и москали были там с хорошей репутацией. Но достичь высокого положения в Самарканде мог только мусульманин.
Город находился на пересечении всех караванных путей. Отсюда торговые пути уходили на восток, до Китая, на юг, в Персию и Индию, и на запад, в Московию и Европу. Торговля виделась как основное, достойное занятие.
Для себя Абдель ибн Арабшах решил, что силой заставлять мальчика принять мусульманскую веру не будет, а вот воспитателя, муллу, приставит. Пусть тот объяснит мальчику, где истинная вера, и уговорит добровольно пройти обряд обрезания. Для муллы это будет большая заслуга перед Аллахом.
Прежде всего надо познакомить мальчика с величием города Самарканда и всего того, что создал его великий предок Амир Тимур. А показать было что.
Мечети с минаретами располагались по всему городу и поражали своими размерами и изящными формами, но более удивляли изяществом отделки.
Здания, возведенные из жженого кирпича, были облицованы разрисованным кирпичом или плиткой, украшенной лазурным, зеленым и темно-голубым фарфором, завезенным из Китая. Резьбу, роспись определили художники Персии и Индии. Внутри здания были отделаны фресками, изображающими ландшафты с деревьями, реки, цветы и птиц в персидском стиле.
Поражал своим размахом главный самаркандский базар. Он тянулся через весь город, от Аханинских ворот до ворот Чорсу. Двойные ряды торговых лавок из камня по каждой стороне, между ними широкий проход, в промежутках емкости с водой. Сюда ежедневно из окрестностей города, а более из Зарафшанской долины прибывали груженые верблюды. Везли ячмень, пшеницу, рис, гнали скот. Все здесь можно купить по дешевке и в любом количестве. Удивительно, как много продавалось и съедалось на самаркандском базаре. Кроме продовольствия, здесь в огромных количествах предлагали ценные материалы: сатин, крепы, тафту, парчу, пурпурный бархат. Именитые мастера предлагали свои изделия: ковры, седла, пояса, ножи, сапоги, кувшины. Продавались также специи из Индии и многое другое. Здесь совершались сделки, формировались караваны, увозя товары по всему свету. Торговля шла целый день и даже в ночное время.
В беседах с племянником Абдель ибн Арабшах рассказывал:
— В старые времена Сибирского ханства был северный караванный путь до города Искер. Туда везли зерно, изделия ремесленников, ткани, а оттуда привозили драгоценные меха. Этот путь приносил сказочные прибыли.
Но времена меняются. И дело не в том, что там сейчас русские. Хан Кучум держал Великую степь в покорности, его воины охраняли караваны. А сейчас некому усмирить степь. Орды башкир, калмыков, ногайцев, киргизов кочуют по Великой степи. Эти дикие народы не дают караванам ходу, грабят и убивают наших купцов. Никто не осмелится идти на север.
Московский посол привез в Самарканд грамоту, где для торговли указан путь по Волге, а торг вести в Москве. Сибирским воеводам запрещено торговать с нами, а может, слабы, чтобы усмирить степь, вот и не идут караваны на север, а торговый путь зарос травой.
Не интересовало все это Тимофея. Его тянуло к воинскому делу, а Самарканд настолько увлекся торговлей, что в их армии были только наемники, и воинское дело было для них чуждо. Потомки Тамерлана забыли заповеди великого воителя, видимо, навоевались в прошлом на все оставшееся время. Все города некогда грозной мусульманской империи превратились в города-государства и жили лишь торговлей.
Проповеди муллы, изучение Корана, занятия по арифметике и астрономии тоже были ему в тягость, все это делал без интереса, лишь бы угодить дяде. Тимофей жил воспоминаниями, и в них он нашел для себя радость.
Пытаясь вспомнить брата, родину, он оказывался там, в далекой Руси. Видел русские армии, неведомые, но до боли любимые города, видел себя бегающим по крепостным стенам с каким-то иноземцем, видел постаревшего князя Черкасского. Получилось так, что он стал жить двойной жизнью. Одна реальная, чтобы угодить дяде и няньке Азизе, другая для души, в сладких видениях. Что удивительно — обе жизни каким-то образом дополняли друг друга, обе давали знания и жизненный опыт. Наяву он получал знания торговца, а в видениях воинские.
4
Видимо, так бывает! Близнецы Петя и Тимофей были разлучены трагическими обстоятельствами. Но их телесное и душевное здоровье настолько крепко, их схожесть характеров, психики настолько удивительна, что они, находясь за тысячи верст друг от друга, нашли для себя возможность общения. Называйте это телепатией или медитацией, а может быть, и другим паранормальным явлением, но они видели глазами друг друга, слышали ушами друг друга, жили реалиями друг друга. С годами это настолько у них развилось, что вызвать видение не составляло никакого труда. Братья не сознавали, что видят друг друга, да и уверенности в существовании брата у них не было. Чтобы облегчить им жизнь, все кругом обманывали, убеждали, что брат и родители умерли, когда он был совсем маленьким. Поэтому и казалось братьям, что они в видениях видят самих себя, что это своего рода путешествие в иные миры. Даже ощущения Петра, что происходящее не подчиняется его воле, скоро исчезло. Даже мысли и восприятие происходящего стали у них одинаковы. Получилось так, что каждый из них стал жить своей жизнью и жизнью брата одновременно.
Глава двенадцатая. Остров Ольхон
1
Историческая справка. Долины верхней Ангары, рек Уды, Селенги, а также территории вокруг озера Байкал, включая остров Ольхон, с древних времен были заселены монголоязычными племенами, их иногда называют лесными монголами. Это племена хори (хоринцы), булагат и баргуты, проживающие в Баргузинской долине. Они объединялись в государственное образование Баргуджин-Токум, где баргуты играли главенствующую роль.
Племена Баргуджин-Токума и Монголии сохраняли дружественные родственные связи. Баргуты добровольно вошли в состав Монгольского каганата и даже на почетных правах служили в личной гвардии Чингисхана. Он никогда не забывал, что его предок в шестом поколении Кайду проживал длительное время в Баргуджин-Токуме.
