Сергей Шведов - Поверженный Рим

– Но это же безумие! – вскричал потрясенный Евтропий. – Патрикий Руфин только месяц назад объявился в Константинополе, а уже успел прибрать к рукам и город, и казну, и армию, и императора.

Саллюстий в данном случае был согласен с сиятельным евнухом, ну разве что за исключением мелкий деталей. Во-первых, казна империи была пуста. Во-вторых, армии у Аркадия не было. И в-третьих, во главе префектуры Константинополя стоял редкостный мот и бездельник, сиятельный Стефаний, умудрившийся довести мирных обывателей едва ли не до голодного бунта. Новый префект претория прижал хитромудрого комита Петра и заставил его вернуть в казну значительную часть денег, исчезнувших из нее самым непостижимым образом. При этом сиятельный Руфин продемонстрировал столь глубокие познания в финансовых делах, что вогнал в оторопь не только высокородного Петра, но и всех его вороватых подчиненных. Магистру пехоты Лупициану суровый префект претория приказал либо уйти в отставку, либо вплотную заняться формированием новых легионов. В помощь магистру был выделен воевода Бастый, которого божественный зять назначил магистром конницы.

– Это не безумие, – вскричал потрясенный Лупициан, – это полный бред. Патрикий Руфин разгромил наши легионы, а префект претория Руфин заставляет меня формировать их заново. И в помощь мне дали того самого человека, на руках которого еще не просохла кровь наших легионеров и клибонариев.

– Зато у нас появилась возможность тщательно подготовиться к смотру, не вызывая ни в ком подозрений, – не громко, но веско произнес Саллюстий, а потом добавил, понизив голос до шепота: – Рекс Гайана уже в Константинополе.

– И где он сейчас? – насторожился Евтропий.

– Прячется в спальне благородной Целестины, – усмехнулся Саллюстий.

– Ну что же, – задумчиво произнес Лупициан. – Тебе, квестор, придется уговорить комита помочь и нам, и себе в деле спасения империи и христианской веры. Епископ Нектарий уже выказывал недовольство тем, что божественный Аркадий разрешил франкам построить капище своим богам за чертой города. Нам только сатурналий в Константинополе не хватало.

– А деньги? – возмутился Саллюстий. – Неужели вы думаете, что комит Гайана будет рисковать даром. Меньше чем за двести тысяч денариев он пальцем не шевельнет.

– Двести тысяч! – ахнул в ужасе комит финансов Петр. – Да ты в своем уме, высокородный Саллюстий?!

– Спасибо за заботу, патрикии, – обиделся квестор, – но с моими мозгами пока все в порядке. А вот за комита Гайану я не поручусь. Да и что взять с безумного варвара.

Глава 2 Безумный варвар

Рекс Гайана, чудом уцелевший в битве при Медиолане, покинул Рим сразу же, как только сенаторы провозгласили его смертельного врага Стилихона префектом претория, а проще говоря, отдали в его руки всю западную часть империи. Охота за Гайаной началась, как только Стилихон узнал, что убийца его отца жив. Бежать к варварам комит не рискнул. По слухам, жрецы всех венедских и готских богов приговорили его к смерти. Но и в Константинополе, попавшем под власть сиятельного Руфина, Гайану ждала мучительная смерть. И все-таки рекс рискнул сюда вернуться в надежде разжиться деньгами. К сожалению, его новенький дворец и имущество были конфискованы в императорскую казну новым префектом претория. И беглому рексу ничего другого не оставалось, как ублажать по ночам распутную матрону Целестину да грезить о счастливом будущем.

На вошедшего Саллюстия Гайана взглянул без особого интереса. По его мнению, квестор был полным ничтожеством. Да и вообще, если верить Целестине, в окружении божественного Аркадия не нашлось ни одного мужчины, способного дать отпор префекту претория Руфину.

– Рад видеть тебя, комит, в добром здравии, – с порога пропел Саллюстий.

– На здоровье не жалуюсь, – криво усмехнулся варвар. – Страдаю от безденежья.

– Это дело поправимое, – сказал Саллюстий, присаживаясь на край ложа.

Гайана приподнялся на локте и впервые посмотрел на гостя с интересом. Комит, обласканный в свое время Феодосием, дураком не был, это квестор знал точно. Претензии окружающих относились в основном к его внешности и буйному нраву. Но если с внешностью ничего поделать было нельзя, то о поведении комита Гайаны благородной Целестине следовало бы призадуматься. Воспитанные люди не валяются на ложе в сапогах и не грубят гостям, едва переступившим порог. А варвар уже успел обрушить на склоненную голову квестора град незаслуженных оскорблений и целый ворох упреков, отчасти справедливых.

– Я проливал кровь за империю вовсе не для того, чтобы теперь прятаться в спальнях константинопольских потаскух.

Смущенный Саллюстий оглянулся на двери, но, к счастью, собеседников никто, кажется, не подслушивал, и благородная Целестина так и не узнала, сколь невысоко ценит ее заботу неблагодарный варвар.

– А что случилось с моим другом, светлейшим викарием Правитой? – спросил Саллюстий, дабы перевести в нужное русло неприятный разговор.

– Правита убит в битве при Медиолане, – нахмурился Гайана. – Ему здорово не повезло при встрече с сыном Придияра Гаста. Щенок ткнул его мечом в бок, и он умер на моих руках.

– Какое печальное известие, – сокрушенно покачал головой Саллюстий. – Император потерял в его лице опытного чиновника и мужественного военачальника.

– Брось, квестор, – пренебрежительно махнул рукой Гайана. – Для вас наша кровь дешевле воды. Не успели готы омыть свои раны и похоронить убитых, как вы, римляне, уже привечаете их врагов.

– Не в обиду тебе будет сказано, рекс Гайана, – вскользь заметил Саллюстий, – но и ты не торопишься с местью.

Варвар обвел глазами спальню в поисках предмета потяжелее, дабы запустить им в голову квестора, но, не обнаружив ничего подходящего, просто махнул рукой.

– У тебя есть возможность, высокородный Гайана, не только вернуть утраченное положение и имущество, но и возвыситься в глазах императора и епископа Нектария.

– Говори яснее, – небрежно бросил варвар.

– Надо устранить одного человека, – понизил голос до шепота Саллюстий.

– И я даже догадываюсь, кого именно, – прищурился на гостя Гайана.

– Пятьдесят тысяч денариев, – назвал сумму квестор.

– Сто пятьдесят, – поправил Саллюстия рекс. – Дом Руфина доверху набит франками.

– Семьдесят пять тысяч, – повысил ставку соблазнитель. – Тебе не придется атаковать его дворец. Ты подойдешь к нему во время смотра и ударишь мечом.

– А потом меня повесят как убийцу?! – вспылил Гайана.

– Все зависит от того, какая реальная сила будет у тебя под рукой, комит, – спокойно отозвался Саллюстий. – Божественный Аркадий сейчас слаб. Он не осмелится казнить человека, стоящего во главе пяти-шести легионов. У тебя есть возможность стать магистром пехоты вместо сиятельного Лупициана.