Гладиатор умирает только один раз. (Сборник рассказов) (ЛП) - Сейлор Стивен
Как Иерон, тиран Сиракуз, разгадал головоломку изобретателю Архимеду, который решил ее в ванне с криком: «Эврика!», это известная история из времен древнего мира. Когда я натолкнулся на утверждение Цицерона (в его Тускуланских диспутах) о том, что он заново открыл заброшенную гробницу Архимеда, я решил, что из такого материала должна быть сплетена таинственная пряжа истории, и поэтому я написал Гробницу Архимеда. Шестнадцатая идиллия Феокрита, превозносящая хорошее правление правления Иерона, составляет интересный контраст с собственными речами Цицерона против Веррина, разоблачающими безудержную коррупцию и бесхозяйственность в управляемой римлянами Сицилии его времени.
Читая Феокрита во время исследования Гробницы Архимеда, я наткнулся на двадцать третью идиллию поэта, которая вдохновила меня на написание Смерти от Эроса. Подробности отвергнутого любовника, бессердечного мальчика, самоубийство, бассейн и статуи Эроса - все это я взял у Феокрита. По его версии, смерть является результатом божественной, а не человеческой мести; Я превратил моральную басню поэта в загадку убийства. Смерть от Эроса изначально была написана для Вчерашней крови: мемориальной антологии Эллис Петерс (заголовок, 1998 г.), в которой различные авторы отдали дань уважения покойной создательнице Брата Кадфаэля. В этой книге я отметил, что тема рассказа была повзаимствована у Эллис Питерс, которая часто выбирала любовников (тайных и иных) среди своих персонажей. В моих рассказах, по большей части, любовь подтверждена, и возлюбленные торжествуют; если бы только такое могло так случаться с разными возлюбленными в подобных историях.
Я никогда не писал сколько-нибудь подробно о гладиаторах, поэтому решил написать Гладиатор умирает только один раз. Финансовый и успех у критиков фильма Гладиатор был для меня чем-то вроде загадки (что побудило меня опубликовать свой собственный обзор фильма на моем веб-сайте), но нельзя отрицать вневременное очарование гладиаторами. Не все римляне жаждали кровопролития на арене (Цицерон считал эти бои бесчеловечными); Тем не менее, отчетливо римская традиция, связывающая кровавые виды спорта с похоронными Играми, со временем переросла в культурную манию. Спустя столетия эти отвратительные представления продолжают озадачивать нас, терзать нашу совесть и щекотать наши похотливые интересы.
Миндальное пирожное было написано в разгар скандала с импичментом Клинтона; отсюда его циничный привкус. Подробности преступления можно найти у Валерия Максимуса (5.9.1) и более подробно разъяснены в Последних днях Римской республики Грюна (особенно на странице 527). Колкость Цицерона относительно куска пирожного пересказана Плутархом; то, что я связал это с этим конкретным случаем, является проявлением художественного вымысла. (Лакомый кусок маленького мира: Палла в этой истории - это та самая Палла, чье имущество, как утверждается, было украдено Марком Целием; это обвинение было одним из обвинений против Целия, наряду с убийством египетского посланника, на суде в центре моего романа Бросок Венеры. Правящий класс в Риме Гордиана действительно был очень сплоченным сообществом.)
Вишни Лукулла были вдохновлены окольным путем читателем из Германии Стефаном Крамме, который ведет веб-сайт о художественной литературе, происходящей в Древнем Риме (www.hist-rom.de)
Когда мой редактор сказал мне, что скоро выйдет новое издание книги Римская кровь в мягкой обложке, это даст мне возможность исправить любые мелкие ошибки в книге, я связался с Краммом, чьи знания о Древнем Риме энциклопедические, и попросил его сделать все, что в его силах. Крамм сообщил мне об анахронизме, который до тех пор, казалось, ускользнул от всех остальных читателей: в Римской крови , в момент эротической задумчивости, Гордиан заметил, что губы Бетесды - похожи на вишню. Увы, как отметил Крамм, большинство историков согласны с тем, что вишни не появлялись в Риме до тех пор, пока они не были привезены из черноморского региона вернувшимся полководцем Лукуллом около 66 г. до н.э. через четырнадцать лет после событий Римской Крови. Поскольку казалось маловероятным, что Гордиан мог использовать в то время вишню в качестве сравнения, я изменил эту ссылку. В нынешних изданиях Roman Blood в мягкой обложке губы Бетесды уподобляются не вишне, а гранату - отголосок, возможно, не совсем удачный, строки, произнесенной злым Нефретири (Энн Бакстер), чтобы понасмехаться над Моисеем (Чарлтон Хестон) в манерном классическом фильме Десять заповедей.
Ни один исторический романист не любит, когда обнаруживает у себя заблуждение, и проблема вишен в Риме продолжала меня мучить. Я провел дальнейшее исследование распространения вишни в Средиземном море и обнаружил, что источники не совсем единодушны в утверждении, что вишня не была известна в Риме до возвращения Лукулла из региона Черного моря, и поэтому есть небольшая вероятность, что размышления Гордиана в конце концов, не было анахронизмом; но более важным результатом моих исследований было растущее увлечение Лукуллом своей удивительной карьерой. (Биография Плутарха представляет собой об этом великолепное чтение.) Никогда не касаясь этого эпизода в романах, я решил исследовать его с помощью короткого рассказа и в то же время, прямо противопоставить его делу о вишнях и таким образом изгнать этот инцидент из своей психика раз и навсегда.
Гладиатор умирает только один раз:
Дальнейшие розыски Гордиана Сыщика
(серия Roma Sub Rosa, книга 11)
A Gladiator Dies Only Once:
The Further Investigations of Gordianus the Finder
(The Roma Sub Rosa series Book 11
Гладиатор умирает только раз, Гордиан-сыщик, Сейлор
