Древняя Греция. От Геракла до Перикла - Андрей Николаевич Савельев
В целом подход Павсания может быть истолкован в духе этики «мужских союзов» – воинских сообществ, где мужская дружба создает опору общины, а потом и государства – всех его социальных элементов. Принижение любви между мужчиной и женщиной в данном случае связано именно с «плотским» характером взаимного влечения. Дружба между мужчиной и женщиной и теперь нечто редкостное и не вполне понятное. А любовь, с нравственной точки зрения, требует серьезных ограничений. В этом смысле Павсаний говорит вполне понятное нам, если провести более четкую грань между любовью и дружбой. Тогда и Эрот – просто лишний персонаж.
Если отвлечься от гомосексуальных трактовок, то речь Павсания преимущественно посвящена отличиям обычаев любви и дружбы в Афинах и Спарте от обычаев других греческих городов-государств и варварских племен. Он исходит именно из роли мужских союзов в государственном строительстве.
В Афинах и Спарте обычай сложен, в Элиде и Беотии и «везде, где нет привычки к мудреным речам» просто принято «уступать поклонникам», чтобы не тратить силы на ухаживания (что мы теперь назвали бы «простотой нравов»). А вот в Ионии и у варваров это считается предосудительным. Поскольку содружества и союзы, в которых есть божественно высокие помыслы (Эрот небесный), невыгодны тираниям наряду с занятиями гимнастикой и философией. Павсаний приводит пример: союз Аристогитона и Гармодия, который сверг тиранов. Хотя, «свержение» в действительности не состоялось: заговорщики были казнены. Лишь со временем молва придала им статус тираноборцев.
Надо сказать, что ни у одного из античных авторов передача истории Аристогитона и Гармодия не только не сопровождалась присутствием Эрота, но и вообще каких-либо богов. В совершенно земной истории неудачного покушения на тирана богов нет. Причем еще Геродот и Фукидид пытались своим авторитетом переломить ложные представления афинян о том, что именно эти тираноборцы способствовали освобождению Афин от Писистратидов. Но афиняне упорно считали Гармодия и Аристогитона героями и даже учредили культ с жертвоприношениями у их гробницы. Между тем, тирания после этой истории продержалась еще четыре года. А «любовная» история здесь присутствует как некий фон, отражающий общие представления древних греков в целом и афинян в частности. Гомосексуальная интерпретация – это продукт испорченности толпы, передающей разного рода слухи и смакующей скабрезности. Современная публика все это подхватывает и усиливает.
В сухом пересказе эта история выглядит совершенно абсурдной. Что касается тираноборства, то оно в сюжете не просматривается. Заговор против тирана Гиппия был составлен из мести. Но вместо Гиппия они, испугавшись провала заговора, убили попавшегося под руку его брата Гиппарха. Одного из нападавших тут же убил телохранитель, а другой прославился тем, что под пыткой, якобы, выдавал не соучастников, а приближенных тирана. Правда, в другой интерпретации это все-таки были реальные участники заговора. Совершенно непонятно, как столь сомнительные герои могли стать у афинян прославленными личностями, а стихи о них – неофициальным гимном Афин.
Причиной заговора, согласно Аристотелю, было оскорбление сестры Гармодия (или Аристогитона) другим братом тирана – молодым и дерзким Фессалом. Оскорбление было вроде бы не таким уж тяжким: сестру Гармодия пригласили исполнять почетную роль на празднествах Панафинеях (нести священную корзину), но потом она по неизвестной причине была отстранена от этой роли. При этом Фессал сказал что-то нелицеприятное про Гармодия. К этой вполне понятной истории афиняне добавляют второй слой: отношения между Гармодием и Аристогитоном, которые, якобы, были любовниками. Но тираноборцы были родственниками – из рода Гифиреев. Назвать их «любовниками» на этом основании нелепо – «филия» имела вполне родственную основу. Скорее всего, речь все-таки можно вести только о дружбе. Аристогитон принял участие в мстительном предприятии из дружбы, а не потому, что Гиппарх «ухаживал за Гармодием», а получив отказ, оскорбил его сестру. Это явно выдумка толпы, которая не нашла иных мотивов убийства Гиппарха.
У Гармодия (по другой версии, у Аристогитона) была возлюбленная – гетера Леэна («львица»). О ней стало известно, поскольку после покушения она была схвачена, но никого не выдала. И даже, якобы, откусила себе язык (во что никто не обязан верить). Посмертное прославление верности привело к дополнению скульптурных изображений Афродиты фигурой львицы (заметим, что Афродиты в сюжете нет, от рассказа о тираноборцах она просто приобретает дополнительный атрибут). Наконец, у героев обнаружилось потомство, и оно получило освобождение от налогов и госповинностей. То есть, оба героя были женаты и имели детей. Все это исключает гомосексуальные отношения.
Установив, что Павсаний толком не знает историю Гармодия и Аристогитона (что было свойственно, согласно Геродоту и Фукидиду, всем грекам), вернемся к речи Павсания на пире.
Интересно, что Павсаний двояко относится к обычаю «отдаваться поклонникам». Здесь он явно имеет в виду именно мужские отношения. Что же в его понимании значит «отдаваться»? Передача смысла в рамках сегодняшнего контекста была бы ошибкой. Стоит понять, что нюансы отношений любви и дружбы и в современном мире сильно разнятся в разных культурах. У греков также были свои нюансы. Но однозначно приписывать им гомосексуализм – это передержка, свойственная современности, когда гомосексуальный оттенок стараются видеть в любых отношениях между мужчинами.
Павсаний, следуя своей концепции двоякости Эрота, выносит оценку сложным обычаям в зависимости от общего уровня культуры. Если даже эти обычаи считаются прекрасным, то это может быть всего лишь проявлением «косности тех, кто его завел». Таким образом, мы видим снова разворот к этической теме: общая культура создает возвышенные отношения при отсутствии эротизма, а низкая культура даже при повторении формальных ритуалов высокой все равно скатывается к телесным интерпретациям дружеских и любовных отношений. Что полностью мы можем принять при оценке того и другого в наши дни.
«Сложный» афинский обычай любви Павсаний описывает как систему поощрений и упреков со стороны общества. Влюбленность то встречает сочувствие, и тогда прощаются все ее безумства (готовность исполнять рабские обязанности, униженные мольбы, ложные клятвы), то осуждается, и отцы приставляют к своим юным детям надзирателей, чтобы они не допускали бесед с воздыхателями, а друзья
