Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя
— Ну-ка приведи их сюда! — распорядился Леваш, и когда Митрофан бросился выполнять поручение, спросил — А что за девица, Филипп?
— Моя невеста!
— Как?! — взревел Леваш. — Эта паршивая вонючая крыса, эта беспородная шавка по имени Ян Кожух Кроткий посмела украсть у тебя невесту?
Постой — ничего не понимаю?! Да ведь у него жена здесь! Он бросил ее вместе с двумя малыми детьми, а сам сбежал! Я захватил их, и не будь это последний двор, который мне надо взять, — им бы не уцелеть. Кстати, совсем еще недурно выглядит, эта… как ее… ну, жена Кожуха. Я велел посадить ее в погреб. Там, правда, сыровато и крысы бегают, но зато потом она…
Леваш не договорил. Митрофан привел двух изможденных людей.
— Вот что ребята, говорят, с вами сидела девка. Не знаете, часом, что с ней сталось?
Бывшие узники Кожуха переглянулись, и один сказал:
— Ее увезли, как только началась драка. Мы глядели в щелку двери. Когда частокол загорелся и наши люди уже вбежали во двор, влетел Кожух, а с ним какой-то маленький паренек. Они забрали девушку, и этот паренек связал ей руки. Кожух вынул саблю и хотел прикончить нас, но паренёк его остановил: "Некогда — говорит, — сейчас не до этого, и так сгорят". "И то правда", — сказал Кожух. Так что, парнишка, считай, спас нам жизнь.
— Ну а дальше что?
— Они вывели ее и бегом кинулись к дому. Кожух по дороге крикнул кому-то: "Бейтесь до последнего, а я сейчас ударю на них с тыла". Вот и все. Больше мы их не видели.
— Ладно, ребята, идите, — сказал Леваш и, когда пленники ушли вместе с Митрофаном, похлопал Филиппа по колену. — Держись, мой мальчик! Я послал за Кожухом добрую погоню. Ему не уйти! Ну, а если все же в дороге Кожух ее… ну сам понимаешь, тогда… Тогда знаешь что: я отдам тебе этого Кожуха вместе со всей его семьей, и ты сделаешь нам большое удовольствие, если распорядишься ими прямо вот тут, посреди Синего Лога! Ты не огорчайся, — утешал он, — уж мы придумаем Кожуху такую смерть, что сердце твое утешится…
Филипп молчал.
— Да-а-а-а… — покачал головой Леваш. — Не та нынче молодежь пошла. В наше время люди были покрепче. Когда у меня в первый раз случилось такое, а было мне тогда восемнадцать, я изловил мерзавца, и знаешь, что я с ним сделал? Я посадил его на кол, а сам сел напротив и целый день, пока он подыхал, рассказывал ему о ней. Понял?! Я отомстил сполна, и, представь, мне стало легче…
Леваш замолчал, погрузившись в свои воспоминания.
Пожар затухал, и на смену ему разгоралась заря.
— А чего это я тебя пугаю? — вдруг оживился Леваш и обнял Филиппа за плечо. — Все еще обойдется, сынок. Может быть. Потерпи. Погоня вот-вот вернется.
Филипп усилием воли вернул спокойствие.
— Леваш, скоро за мной приедут мои люди, так я пошлю к ним навстречу этого парня, чтобы они не волновались.
Егор похрапывая под деревом, но лишь только Филипп подошел, сразу открыл глаза.
— Ты все слышал?
— До единого слова.
— Скажи нашим, пусть ждут. Я задержусь до возвращения погони. И передай слово в слово все, о чем тут говорили.
Егор уехал.
Леваш взял Филиппа под руку и, пытаясь развлечь его, повел по всему двору, рассказывая, как был взят тот или иной участок. Они вместе допросили заплаканную жену Кожуха Ядвигу, но она не видела мужа с момента нападения и до последней минуты ждала его с детьми, пока дом не захватили люди Леваша и бежать стало некуда. Она уверяла, что не имеет понятия, куда мог скрыться ее муж. Скорее всего, он направился к князю Семену, а где князь находится, она не знает.
Потом Леваш рассказывал Филиппу о своей молодости и о войне с крестоносцами, но Филипп не слушал и мучительно ждал возвращения погони.
Перед самым восходом солнца в Синий Лог прискакал отряд падавших от усталости людей. Погоня не имела успеха.
Леваш строго расспрашивал своего десятника.
— Сбились со следа, — сокрушенно оправдывался тот, — ночь темная, ничего не видно, гнались по дороге, думали, он поедет на тот двор, что мы захватили перед этим, но он, видно, понял, что вся его земля уже в наших руках, и где-то свернул в лес. Теперь уже не догнать…
— Вот что, — решил Филипп. — Дай мне, Леваш, опасную грамоту, что, мол, я и мои друзья — твои люди и едем по делам князя Федора, чтобы нас не трогали подальше на Литовских землях. Я сам поеду искать Кожуха.
— Вот это дело! Вот это молодец — обрадовался Леваш. — И если найдешь, пожалуйста, не стесняйся с негодяем! Да скажи ему, пусть перед смертью утешится, что не попал в мои руки!
Леваш вызвал своего писаря, и тут же была написана и скреплена личной печатью грамота, подтверждающая, что Филипп Бартенев и четверо людей с ним (следуют имена) едут по срочному делу князя Федора Бельского, а всех, читающих данную грамоту, просят помочь им в том, что они укажут.
Филипп вернулся к друзьям.
— Алеша несомненно ушел с Кожухом, — сказал Медведев, — Что-то помешало ему спасти Настеньку во время набега, и он решил остаться в доверии у хозяина. Он действует правильно, и теперь, куда бы Кожух ни двинулся, Алеша оставит нам знак, где их искать. Я предусмотрительно дал ему вчера все указания на такой случай.
— Но прошло уже шесть часов с тех пор, как они бежали! — сказал Картымазов. — Даже на скверных лошадях это восемьдесят верст! Они уже давно выбрались из земель, захваченных Левашом, и теперь им нечего бояться!
— Я не уверен, что они выбрались. Все-таки им приходится ехать лесом, их тормозит пленница, да и Алеша, я уверен, замедляет их продвижение изо всех сил. Скорее всего, они прячутся где-нибудь поблизости. Алеша знал, что мы вот-вот явимся, он знал, что мы пустимся в погоню, и поэтому отправился сними. Он непременно оставит знак, где их искать. Но здесь я не знаю ни местности, ни дорог — это усложняет дело.
— Я знаю, да и Федор Лукич бывал в этих краях, — ответил Филипп. — С этим все в порядке, но вот где искать Алешины знаки…
— Положитесь на меня, — уверенно заявил Медведев, — я их найду.
Пятеро всадников двинулись в обход Синего Лога и вскоре отыскали место, где на плане Алеши была помечена калитка. Медведев, стал продвигаться в глубь леса по вытоптанной лошадьми тропе.
— Ничего не видно, — вздохнул он. — Все затоптала погоня Леваша.
Картымазов внимательно осматривал ветки.
— Вот! — радостно воскликнул он и снял с куста шиповника несколько темных длинных волос, запутавшихся в колючках, — это волосы Настеньки.
— Сюда! — позвал Медведев, и Они медленно двинулись дальше по тропе. — Тут они выехали на дорогу, а погоня шла по пятам, — бормотал Медведев, — и вот то, что я ищу! Они свернули в лес, а погоня промчалась прямо. Теперь все ясно. Вот их отчетливые следы. Пятеро всадников. Один — с тяжелой ношей. А самый легкий из них замыкает шествие. Это, конечно, Алеша. А вот и его знак.
