Рекс Стаут - Авантюристка
Тут ее рука дернулась, как бы пытаясь вырваться, но я держал ее крепко. Потом ее голова начала медленно опускаться. Я ждал, весь замерев. Ее учащенное дыхание касалось моего лица, в следующее мгновение ее губы нашли мои, горячие и сухие, и остались там. Потом она подняла голову и дрожащим голосом сказала:
— Это была моя душа, и это первый случай, когда она вышла у меня из повиновения.
В то же мгновение мы вздрогнули от прозвучавшего в темноте голоса Гарри:
— Дезире! Где ты?
Я ждал ее ответа, но она хранила молчание, и я крикнул в направлении его голоса. Вдали показались очертания его фигуры, и скоро он присоединился к нам.
— Ну, как ты тут, старина? — наклонился он ко мне. Потом он сказал, что никакой воды не нашел.
Гарри обошел пещеру с двух сторон, отойдя от нас на полмили или больше. Пересекая ее к третьей стене, окликнул нас. — Все без толку, — мрачно заключил он. — Тихо, как в могиле. Будь здесь вода — мы бы ее услышали. Не найти даже выхода отсюда, кроме расщелины, через которую мы пришли.
Рука Дезире все еще была в моей ладони.
— Возможно… пожалуй, я смогу пойти с вами, — промолвил я. Но он меня не слышал и ушел в том направлении, откуда только что появился. Через несколько минут он вернулся и доложил, что поиски его были столь же безуспешными, как и раньше.
— С той стороны, — сказал он, — стена пещеры глухая. Никаких признаков воды нигде нет, но с другой стороны есть несколько тропинок, идущих почти параллельно друг другу, а справа на каком-то расстоянии есть широкий открытый проход, спускающийся из пещеры вниз.
— Этот проход прямой? — спросил я, осененный внезапной идеей. — Вдоль него далеко видно?
— Футов на сто или около того, — последовал ответ, — А зачем ты спрашиваешь? Мы пойдем туда? Ты можешь идти?
— Думаю, да. — ответил я. — В любом случае я должен найти немного воды, или мне каюк. Но я не поэтому спрашиваю. Возможно, это объясняет неожиданное исчезновение индейцев. Они поняли, что не могут преследовать нас в узкой расщелине, и почему бы им не встретить нас в том проходе?
Гарри пробурчал, что у нас уже достаточно неприятностей и незачем искать себе новые. Мы решили немного подождать и пока не выходить из пещеры. Гарри помог мне подняться на ноги, что стало для них тяжелым испытанием, — хотя я и мог стоять, но только напрягая все силы и волю.
— Пока не очень получается, — пробормотал я сквозь плотно сжатые зубы.
Дезире снова села на камень и, несмотря на мои искренние возражения, стала поддерживать руками мою голову и плечи.
Гарри стоял перед нами, опираясь на свое копье.
Скоро он оставил нас, отправившись в направлении расщелины, через которую мы пришли. Я почувствовал напряжение в его голосе, когда он просил нас посматривать по сторонам.
— Мы сможем дойти до стены, — заверил его я, но он покачал головой и сказал, что здесь нам хотя бы есть где повернуться.
Когда он ушел, мы с Дезире несколько минут сидели молча. Потом я попытался подняться, убеждая ее, что она устала так долго быть в напряжении.
Она неистово возражала и не давала мне двинуться с места.
— Меня еще немного хватит, — сказала она, и хотя я лишь наполовину понял ее, но ничего не ответил.
Сам, я был убежден, что наш конец близок. Было совершенно очевидно, что индейцы лишь взяли отсрочку, а не отказались от преследования. Наши же силы и способность к сопротивлению были на исходе.
Наша поразительная апатия и полубезразличие говорили сами за себя, мы как будто осознали наконец простертую над нами длань судьбы и понимали безнадежность дальнейшей борьбы. Мы были измождены, а я ранен, но во мне все еще оставались силы. И только глухота сознания и почти отчаяние в сердце заставляли меня получать удовольствие от лжи и ожидания, что что-то может нас спасти.
Чувства мои к Дезире не только не угасали, но усиливались. Я сказал ей, что люблю ее, как говорил это многим женщинам. Но Дезире как-то по-особому тронула меня, с ней все было как-то по-другому — я это чувствовал. Меня никогда так не тянуло к женщине, и трепет от того поцелуя все еще жил во мне, я вспоминал его и дрожал от его силы, просто закрыв глаза. Ее теплая рука, крепко сжатая моей ладонью, казалось, посылала электрические импульсы каждой клеточке моего тела, успокаивая меня и снимая мою боль. Теперь я понимаю, что это не было любовью, и, возможно, тогда я заблуждался на этот счет.
После того как я пролежал несколько минут, она спросила:
— Ты спишь?
Ее голос был таким тихим, что входил мне в уши подобно легчайшему дыханию.
— Едва ли, — ответил я. — Говоря по правде, и не надеюсь еще когда-то заснуть — полагаю, ты меня понимаешь. Не могу сказать почему — я это чувствую.
Дезире кивнула:
— Ты помнишь, Пол, что я сказала в тот вечер на горе? — Потом, когда, как я полагаю, мое лицо выдало мои мысли, она быстро добавила: — О, я имею в виду не это, а другое. Я сказала, что эта гора может стать моей могилой, помнишь? Видишь, я поняла.
Я хотел ответить, но меня прервал Гарри. Он искал, где мы. Я ответил ему, и вскоре он присоединился к нам и тоже сел на землю рядом с Дезире.
— Я ничего не нашел. — Это было все, что он сказал, и, усталый, лег на спину и закрыл глаза, положив голову себе на руки.
Томительно потянулись минуты. Дезире и я тихо переговаривались. Гарри беспокойно ерзал на своем жестком сиденье, не произнося ни слова.
Наконец, несмотря на энергичные протесты Дезире, я поднялся на колени и настоял, чтобы она передохнула. Казалось, ни один из нас не имел представления, что нам делать дальше. Наши движения были бесцельными и создавали ощущение нереальности происходящего — не знаю почему. Все это всплывает в моей памяти как смутный, но неотвязный кошмар.
Внезапно, когда я сидел, тупо глядя в полумрак пещеры, перед моим взором предстало то, отчего вся моя апатия мигом прошла, а все мои чувства были парализованы. Я устремил взор вперед — сомнений не было, эта темная, медленно двигающаяся линия была бандой инков, бесшумно в темноте ползущих к нам на коленях. Повернувшись, я увидел, что эта линия огибает нас справа и слева. Казалось, это зрелище меня парализовало. Я хотел окрикнуть Гарри, но с моих сведенных судорогой губ не слетело ни звука. Я попытался протянуть руку, чтобы взять копье, но мои руки остались недвижными. Дезире прильнула ко мне, я не мог даже повернуть головы, чтобы понять, видит ли она то же, что и я, а смотрел как зачарованный на безмолвную черную линию, приближающуюся к нам.
«Когда они бросятся на нас? Сейчас?» — спрашивал я себя с каждым биением моего сердца.
Ждать оставалось недолго — они были так близко, что темные напряженные контуры их тел были хорошо видны всего в пятидесяти футах от нас.
