Краткая история Латинской Америки - Джон Чарльз Частин
Далеко на юге, в высокогорной долине Анд, стремительно росла столь же юная, но гораздо более крупная Империя инков. Свою столицу они называли Куско – «пуп земли». Мы говорим сегодня об «инках», но слово «инка» относилось только к императору и его империи. Этнически жители Куско говорили на языке кечуа и так же, как ацтеки, были наследниками предыдущей культурной эволюции в Андах. Архитектурные чудеса Куско – сейсмостойкие каменные стены – многое говорят о навыках этих неведомых строителей. Молодые наследники древних цивилизаций – империи ацтеков и инков – были на деле более хрупкими, чем казались. Майя же куда меньше стремились к империализму. Построенные намного раньше Теночтитлана и Куско, города-государства майя с внушительными церемониальными центрами – Тикаль, Копан, Тулум, Ушмаль – господствовали в Центральной Америке. В искусстве, архитектуре и астрономии майя не знали равных в Америке. Но майя не создали империю, способную соперничать с империями инков или ацтеков. А поскольку расцвет Империи майя, если такой термин действительно применим, произошел за много столетий до прибытия европейцев, в нашей истории она играет совсем незначительную роль.
Таким образом, на момент Первого контакта бо́льшую часть Латинской Америки населяли кочевники и полуоседлые народы, такие как пампасы в Аргентине и тупи в Бразилии. До наших дней дожили только их потомки, да и тех осталось немного. Нынешнее коренное население Латинской Америки происходит от оседлых земледельцев, многие из которых жили под властью ацтеков, майя или инков, пока не прибыли европейцы. Почему они выжили, когда другие погибли? Ответ будет непростым, но он многое проясняет в отношении Латинской Америки.
Для начала нам понадобятся некоторые сведения об Испании и Португалии, объединенных под общим географическим названием Иберия.
Истоки менталитета крестоносцев
В конце XV века, когда европейцы выбрались из тесных недр своих парусников, чтобы впервые встретиться с коренными американцами, будущее во многом определила их реакция друг на друга. Это был настоящий контакт культур, столкновение ценностей и взглядов. Мировоззрение испанцев и португальцев, наследие риторики крестовых походов, было сформировано историей Пиренейского (Иберийского) полуострова.
Иберия – суровая гористая земля. Кое-где она едва ли не зеленее Ирландии (правда-правда!), но большая ее часть пустынна. На снимках, сделанных из космоса, южная часть Испании того же цвета, что и близлежащая северная Африка. Исторически Иберия была мостом между Европой и Африкой, и узкий Гибралтарский пролив, разделяющий два континента, постоянно пересекали в обоих направлениях мигранты и захватчики. В 711 году мусульмане из Северной Африки, оставшиеся в истории как мавры, переправились на север и отвоевали бо́льшую часть полуострова у христианских королей (чьи предшественники поколениями ранее отвоевали его у римлян, которые, в свою очередь, отвоевали его у карфагенян, и так далее). Следующие восемьсот лет в Иберии перемешивались и воевали полиэтнические общества. И то и другое оставило свой след.
Наряду с практическими умениями исламского мира мавры принесли с собой знания греков и римлян, бережно сохраненные на Ближнем Востоке на протяжении Темных веков, как называли это время в Европе. Христианам, жившим под мавританским правлением или торговавшим с соседями-маврами, пришлось научиться уважать культурные достижения ислама. Мавры были лучшими врачами, лучшими инженерами и лучшими земледельцами, чем иберийские христиане, и языки последних постепенно наполнялись арабскими словами для новых культур (базилик, артишок и миндаль), новых процессов и веществ (дистилляция и алкоголь), новой обстановки (ковры) и новых наук (алгебра и химия): в итоге в современных испанском и португальском языках почти четверть – мавританские заимствования. Мавры говорили по-арабски, но их кожа была темнее, чем у арабов; быть может, самый известный из мавров – «черный» персонаж Шекспира, Отелло. Таким образом, христиане Иберии долгое время жили бок о бок и взаимодействовали с людьми утонченными, могущественными и совершенно непохожими на европейцев. Кроме того, непосредственно перед Первым контактом в Иберии обитало больше евреев, чем где бы то ни было еще в Европе, а Лиссабон и Севилья уже стали новым домом для тысяч порабощенных африканцев. Не выказывая терпимости к культурным и расовым различиям, иберийцы тем не менее были хорошо с ними знакомы. Отношение испанцев и португальцев к другим, чуждым людям варьировалось от презрения до сдержанного восхищения и сексуального любопытства – смуглые мавританские девушки фигурируют в иберийских сказках как эротические персонажи. Правление Альфонсо Мудрого (1252–1284), известного законодателя, стало апогеем напряженного мультикультурного иберийского мира. В конце концов, однако, восьмисотлетний опыт полуострова растворился в фанатичном стремлении к религиозной чистоте.
Реконкиста сильно повлияла на менталитет и общественные установления испанцев и португальцев. Иберийские христиане верили, что нашли гробницу Сантьяго – святого апостола Иакова – в отдаленном северо-западном уголке полуострова, где не ступала нога язычника. Убийца мавров Сантьяго, изображенный как размахивающий мечом рыцарь, стал покровителем реконкисты, а его могила в Сантьяго-де-Компостела – величайшей святыней Европы. Реконкиста, конечно, принесла с собой вопросы аннексии новых территорий и порабощения «неверных». По мере того как христиане на протяжении 30 поколений оттесняли мавров на юг, в Африку, завоеватели основывали новые города – оплот своих территориальных притязаний, а некоторые военачальники брали на себя ответственность за христианизацию побежденных мавров и собирали с них дань. Позже иберийцы принесут в Америку тот же образ действий и те же проблемы. Еще одним результатом реконкисты стало увековечение рыцарской славы и усиление влияния христианской знати. По этой причине ценности знати (боевая доблесть, праздность, показная роскошь) неохотно уступили только ценностям делового среднего класса (накопительство, трудолюбие, бережливость). Кроме того, постоянные войны привели к централизации политической власти, необходимой для обеспечения единого эффективного командования. Два из множества маленьких христианских королевств полуострова постепенно выбились в лидеры реконкисты. Самой значимой из них была расположенная в центре Кастилия, поглотившая в конечном итоге бо́льшую часть Иберии и в союзе с королевствами Арагон, Леон и Наварра заложившая политическую основу для современной Испании. На атлантическом побережье король Португалии вел параллельное наступление на юг
